Страница 17 из 67
«Бронзовый Шива в освещении спиральных, долго тлеющих свечей предстал перед ним словно облитый дымящейся кровью. Густые подвижные тени придавали его прекрасному облику выражение свирепости». Е.Парнов. Третий глаз Шивы.
ШРИ, см. ЛАКШМИ
Я
ЯЗЫЧЕСТВО /от церковно-слав. языцы – народы, иноземцы/ (многобожие; политеизм), дохристианские религиозные верования и культы.
К Я. относятся религии первобытных народов (анимизм, фетишизм, шаманизм, теротеизм, тотемизм и др.), а также религиозные верования древних египтян, ассиро-вавилонян, персов, греков, римлян и др. Обрядность Я. обычно включает оргии (1) и игрища, допускает промискуитет и иные отступления от норм христианской морали. Пережитки Я. сохранились в целом ряде обрядов свадебных, фольклоре эротическом и др. См. также Лада; Лель; Ярило.
“Тысячу лет назад, в X веке, на Руси было принято христианство, но язычество так и не покинуло страну». Э.Радзинский. Распутин.
Язычники – сторонники или последователи Я.
“Зачем? – страстно заговорила Людмила. – Люблю красоту. Язычница я, грешница. Мне бы в древних Афинах родиться. Люблю цветы, духи, яркие одежды, голое тело”. Ф.Сологуб. Мелкий бес.
Языческий (-ая; -ое) – присущий или свойственный Я.
“Я, как языческий бог или как молодое, сильное животное, наслаждался светом, теплом, сознательной радостью жизни и спокойной, здоровой, чувственной любовью». А.Куприн. Олеся.
ЯРИЛО (Ерыла; Рыгла), языческое божество плодородия и производительной силы в слав.-рус. мифологии.
Происхождение имени, возможно, восходит к Геркулесу (иногда встречаются транскрипции Erullos; Herilus). Некоторые специалисты отождествляют Я. с Яруном – идолом (1) из суздальских летописей; а также с Яровитом – богом скотоводства и плодородия у балтийских славян. Я. упоминается в "Слове христолюбца о покорении и послушании", относящемся к концу XII в.: "словене веруют в Перуна, и в Сима, и в Рыгла". Обладал функциями: "распространяющий весенний или утренний солнечный свет, возбуждающий растительную силу в травах и деревьях и плотскую любовь в людях и животных, юношескую свежесть, силу и храбрость в человеке" (П. Ефименко. "Записки Императорского Русского Географического Общества по отделению этнографии", 1868, том II).
«…бабушка говорила мне, что в годы её молодости народ ещё веровал Яриле и приносил ему жертву: брали колесо, обвёртывали его смолёной паклей и, пустив под гору, с криками, с песнями, следили – докатится ли огненное колесо до Оки. Если докатится, бог Ярило принял жертву: лето будет солнечное и счастливое». М.Горький. В людях.
Празднования в честь Я. (яровухи) известны у большинства слав. народов. На ранних этапах проводились без сословных и родственных ограничений, что сближало их с вакханалиями. Позднее частично вошли в состав обрядов свадебных. Включали в себя игрища, подночевывания, сжигание чучел, хороводы, кулачные бои и др.: "из всех обстоятельств праздника сего видно, что древний некакий был идол, называемый именем Ярило, который в сих странах за бога почитаем был, пока еще не было христианского благочестия; а иные праздник сей называют игрищем" (епископ Тихон Задонский. Слово, 1765).
«Яровуха» (по имени языческого божества плодородия Ярилы) состояла в том, что после вечеринки в доме невесты вся молодежь оставалась там спать вповалку, причем допускалась большая вольность обращения, за исключением интимной близости. Это был типичный «свальный грех», форма группового секса». В.Петрухин. Секс и эротика в русской традиционной культуре.
ЯРОВУХИ, см. ЯРИЛО
ЗОЛОТОЙ ВЕК
«Люблю тот век нагой, когда теплом богатый,
Луч Феба золотил холодный мрамор статуй,
Мужчины, женщины, проворны и легки,
Ни лжи не ведали в те годы, ни тоски.
Лаская наготу, горячий луч небесный
Облагораживал их механизм телесный,
И в тягость не были земле ее сыны,
Средь изобилия Кибелой взращены –
Волчицей ласковой, равно, без разделенья,
Из бронзовых сосцов поившей все творенья.
Мужчина, крепок, смел и опытен во всем,
Гордился женщиной и был ее царем,
Любя в ней свежий плод без пятен и без гнили,
Который жаждет сам, чтоб мы его вкусили». Шарль Бодлер. Цветы зла.
А
АГДИСТИС, см. КИБЕЛА
АДОНИИ, см. АДОНИС
АДОНИС /от финик. adon – господин/ (Аден; Адон; Адонай), сын мифического царя Кипра Кинира и его родной дочери Мирры (Смирны), которая в наказание за кровосмешение была превращена в дерево.
Прекрасный юноша, внушивший страстную любовь Афродите. Смертельно ранен диким вепрем во время охоты. На месте гибели А. земля и воды окрасились в кровавый цвет, а слезы, пролитые безутешной богиней, превратились в цветки анемоны. А. был воскрешен по воле верховного бога Зевса. Олицетворял смену времен года: зимой находился в подземном царстве, а весной возвращался на землю.
Почитался как бог плодородия и растительности в финик.-сирийской мифологии; cоответствует Аттису; Ваалу; Таммузу. Центр культа А. находился в городе Библос в Финикии (ныне Джубейля). На греческий архипелаг перенесен в эпоху Перикла (ок. 490—429 до н.э.). Праздники в честь А. (адонии) включали в себя проституцию культовую, бичевание и даже самооскопление. По свидетельству Лукиана, «местные жители подвергают себя истязаниям, оплакивают Адониса и справляют оргии, а по всей стране распространяется великая печаль». Ритуальные оргии в честь А. упоминаются также в произведениях Сафо и Феокрита («Сиракузянки»). См. также Божества любви.
«В особенности же культ Адониса как божества природы был силен в Библосе и его окрестностях, а также и на Кипре. Отсюда культ этот перешел к грекам, которые, превратив А. в полубога, из азиатского мифа создали поэтическое сказание; но основные черты культа сохранились и в Греции. Празднество Адониса (Adonia), которое главным образом относилось к смерти прекрасного, оплакиваемого Афродитой юноши, происходило ежегодно, большею частью в июле или же весной, и состояло из двух частей: во время первой оплакивалась смерть Адониса, во второй с радостью праздновалось его возвращение к Афродите.
В Библосе, где Адонии праздновались с особенной роскошью, выставлялось сначала изображение А. при жалобном пении, с соблюдением всех погребальных обрядов; затем следовало радостное празднование по случаю возвращения Адониса из преисподней. В Греции, особенно в Афинах, где в Адониях принимали участие преимущественно женщины, они были проще. Кроме всего этого, в Адониях играли роль также так называемые Адонисовы сады. Это были наполненные землей глиняные сосуды или корзины, в которых были посажены скоро распускающиеся, но тотчас же и увядающие растения; этим символически изображалась недолговечность расцвета в природе и жизни, живым примером которой и является судьба Адониса. Празднество Адониса при Александрийском дворе, где сначала чествовали юного прекрасного Адониса, а затем оплакивали смерть его, но с надеждой на возвращение, описано Феокритом в его прелестном стихотворении «Адониацузы».