Пока мы живы

Глава 26

Дверь сразу открылась. Военный в балаклаве посмотрел на меня, загородив проход.

— Выходить никому нельзя.

— Я и не собиралась. Хочу поговорить с Романовым Евгением.

— Запрещено.

Что-то внутри упало. Как же мне связаться с Женей? Кроме него я никого не знаю в этой гребанной части. Меня захлестнуло чувство безысходности. Неужели нам придется сидеть в актовом зале, не имея даже малейшей возможности что-то предпринять?

— Он мой брат. Пожалуйста! Мне просто надо его увидеть.

Я не сдавалась. Решила идти напролом. Постаралась сделать лицо более несчастным. Удалось даже выдавить слезу. Только женская слабость никак не повлияла на грозного солдата с автоматом.

— Запрещено. Отойдите от прохода.

Дверь захлопнулась перед моим носом. Надежды рухнули. Теперь настоящие слезы поражения потекли по щекам. Я опустила голову и стала пробираться через людей обратно к Илье. Оказавшись в его спасительных объятиях, я дала волю эмоциям и сказала:

— Они не разрешили с ним поговорить.

Илья покачивал меня, как ребенка, гладил по волосам и говорил:

— Мы найдем выход. Обязательно найдем.

От собственного бессилия я чувствовала себя ничтожной и беспомощной.

Время шло, но ничего не происходило. Разговоры постепенно стихали. Обессиленные люди засыпали там, где находились: на скамейках, у стен, прямо на полу. Стало слышно, как за окном барабанит дождь. Мы с Ильей присели на пол, не думая о том, что может запачкаться одежда. Сейчас это волновало меньше всего. Но не Зою. Она постаралась как можно аккуратнее устроиться на полу, чтобы не испортить светлые шорты. Девушка выглядела такой разбитой и потерянной, что мне стало даже жаль ее. Некогда яркие рыжие волосы сейчас висели паклями, утратив прежний блеск. Ее с детства растили как принцессу, заботясь о благополучии, достатке, удобстве. Она не приспособлена к тому, что произошло после эпидемии. А кто из нас был к этому готов?

Я взглянула на Маратовну. Вот человек, которым я восхищалась. Сильная женщина, на которую всегда можно положиться. Стойко переносит все невзгоды без жалоб и нытья. Хотела бы я быть похожей на нее. Хоть немного.

Илья спал. Или, по крайней мере, сидел с закрытыми глазами. Меня переполняло чувство нежности. Теплота разлилась по телу, даря немного покоя. Я не одна. Пока со мной друзья, все можно пережить. В этом я была уверена. Снова мысль о Диме уколола, будто жалом.

Все когда-то заканчивается, все проходит. Эти слова часто помогали пережить невзгоды. Вот и сейчас я зацепилась за них, как за спасательный круг. Надо просто подождать. Надо просто пережить.

Неожиданно открылась дверь, заставив вздрогнуть тех, кто еще не спал. Люди сонно зашевелились, с интересом поглядывая на вошедшего человека, хотя он ничем не отличался от других военных. Такая же форма, такой же автомат, балаклава, сапоги… Но при взгляде на него сердце громче застучало. Что-то есть в нем знакомое. Громко раздался родной голос:

— Романова Варвара Алексеевна. На выход!

Женя! Его нашли! Он пришел! Под громкий шепот я направилась к брату, перешагивая развалившихся на полу переполошенных людей. Только бы не наступить ни на кого. Женя автоматом приказал мне выйти. Я подчинилась. И лишь когда за нами закрылась дверь, я со слезами кинулась к нему на шею. Он обнял меня одной рукой, неловко похлопал по спине и сказал:

— Тише, тише. Пошли. Нужно поговорить.

Я вытерла слезы и зашагала вслед за братом. Когда мы оказались одни в небольшом пыльном кабинете, Женя в двух словах рассказал, что произошло нашествие синих. Командованием было решено собрать мирное население в одном доме, чтобы уменьшить площадь обороняемой территории. Защищать небольшой участок легче, чем весь периметр. Тем более, тут рядом штаб. Военные расположились неподалеку.

— Что с нами и со всеми людьми из актового зала будет дальше?

— Перед нами стоит задача зачистить территорию. С рассветом приступим к работе. Как только миссия будет завершена, предстоит контрольный обход. Как только мы поймем, что вся территория безопасна, люди отправятся по домам.

— А если это затянется на несколько дней?

— Вы будете все это время тут.

— Нас будут кормить?

— К утру все организуют.

— Как ты меня нашел? Тебе сказали, что я здесь?

— Я попросил друзей предупредить, если увидят тебя.

Друзей… Их всегда было у Жени много. Люди тянутся к нему. И мужчины, и женщины. Всегда тянулись. В детстве он был предводителем небольшой банды. Для меня оставалось секретом, как ему удавалось и удается до сих завоевывать всеобщую любовь. Я таким талантом явно обделена. Не то, чтобы у меня совсем не было подруг. Были. Но не такие верные и преданные. И все же, радовало, что Женя и тут нашел свое место. Он не пропадет.

— Кстати, о друзьях. Жень, наш друг лежит в больнице. С того самого дня, как мы приехали. Его до сих по не выпускают, что меня очень беспокоит.

Женя нахмурился и отвернулся. Не понимая его реакции, я продолжила:

— Помоги мне его увидеть. Мы все беспокоимся.

— Не так все просто.

Я вопросительно посмотрела на брата. Он ответил тяжелым взглядом.

— Я не должен тебе этого говорить, но…

Женя поколебался, но все же рассказал о том, что на самом деле произошло.

В то же время, как мы попали в часть, старший лейтенант Голубков заболел, но об этом никто не знал, пока у него не появился сильный кашель. Скрывать свою болезнь он больше не мог. Его отправили в санчасть, но инфекция уже распространялась по войсковой части и городку. В кратчайшие сроки вся территория наполнилась мертвыми синими людьми. Многие из них были уничтожены, но остановить эпидемию не удалось. Болезнь распространялась слишком быстро. Маслов сбежал, как только узнал об этом. А Горелов закрылся в санчасти.

— Нам нужно попасть туда, — заявила я.

— Это невозможно, — покачал головой Женя.

— Почему?

— Санчасть окружают военные. Приказано никого не пропускать. Плюс к этому, много мертвых пришло извне.

— Можешь хотя бы узнать, все ли в порядке с Димой?

— Постараюсь.

Мы поговорили еще несколько минут, после чего я вернулась в актовый зал. Свет выключили. За окном все еще лил дождь. Осторожно прокладывая свой путь через спящих людей, я прошла к Илье. Повсюду раздавался храп, сопение, тихие разговоры и приглушенный плач. Меня охватила печаль. Тяжелая и пронзительная. Впереди предстояло длительное ожидание. Терпение — не моя сильная сторона. Как же нам быть? Надо что-то предпринять, чтобы забрать Диму и уехать отсюда. Но что?