Страница 5 из 31
Глава 22
Австралийцы появились неожиданно и совсем некстати. Принёс же их чёрт на Окинаву ни раньше, ни позже, а как раз в те три — четыре дня отдыха, которые я планировал провести вместе с семьёй.
Кроме Светланы с детьми и старших детей, все сюда прилетели. Февраль, как-никак. Понемногу люди устают от русской зимы и начинают мечтают о солнышке и фруктах.
Светка тоже обещала прилететь, как только закончит переговоры в Корее. Что-то у них там крупное намечается. Чуть ли не рекордная сделка года.
Вот так и живу. Иногда месяцами жён и детей не вижу.
Обидно.
Ещё обидней выходит, когда тот краткий отпуск, который ты для себя выкраивал буквально по часам, чтобы сложить его в дни, накрывается медным тазом.
Обстановка для начала переговоров не самая благоприятная.
Я недоволен тем, что меня отрывают от отдыха и полноценного общения с семьёй.
Австралийцы тоже недовольны. Они планировали застать меня в Маниле, но я оттуда улетел, и им пришлось пилить на обычном пассажирском пароходе до Окинавы.
И вроде бы можно им попенять, что о таких встречах приличные люди договариваются заранее, но объективной причины к тому не было.
Австралия нынче живёт сама по себе. Практически, в изоляции. Новости узнают с солидным опозданием. Связи с остальным миром лишены. Оттого и получается у них, как встарь — расспрашивать обо всём, что в мире происходит, у торговцев и купцов разных мастей, а те не так уж часто балуют Австралию своим вниманием, так как чересчур далеким и долгим их путь выходит, а купеческие капиталы любят быстрый оборот.
И, вроде бы можно мне было сослаться на занятость, промариновав австралийскую делегацию дня три-четыре в ожидании, но вот это крайне нежелательно. Там делегация человек в тридцать прибыла, из которых половина — чуть ли не первые люди страны. Для них каждый лишний день — это потеря лица и влияния. А ну, как поймут простые австралийцы, что без их мудрого руководящего взгляда вполне себе можно прожить и, что характерно, ничуть не хуже. Этак мысли ненужные появятся, а там и до вольнодумия недалеко.
Ну, и чтобы ещё чуть понятней было, скажу и про то, что Австралия была сильно ориентирована на Францию.
Основных причин две: франки и французская эскадра.
Раньше же как всё происходило? Практически вся австралийская торговля велась через расчёты франками. Кстати, мне лично это очень нравилось. Только на разнице курсов мы на австралийских товарах за последние годы не один десяток миллионов рублей заработали. К сожалению, не мы одни умеем деньги считать.
Нынешняя Австралия гораздо с большим удовольствием ведёт расчёты в йенах, рублях и даже юанях. О франках стараются не вспоминать.
А судя по последним событиям, австралийцам и про французскую эскадру теперь можно начать забывать.
Что остаётся в сухом остатке? Сюзерен и его ВЭС.
Величина новая. Непонятная. Но очень перспективная. Не то, что Франция, которая, как кажется, уже отживает своё в этой части мира.
Переводчики у австралийцев зачётные. Оба щебечут очень бодро и не один из них ни разу не ошибся, когда шла процедура представления с весьма сложными перечнями титулования.
По крайней мере, в их русском переводе я изъянов не заметил.
Плюс один австралийской делегации. Они на удивление неплохо подготовились.
— Что вас интересует в первую очередь? — задал я вопрос австралийцам, когда все реверансы закончились.
Ну, вот некогда мне рассусоливать. У меня семья и дети не охвачены родительским вниманием.
У австралийцев тоже со временем проблемы. Так что, в этом вопросе у нас взаимопонимание. Общаемся коротко и по делу.
— Деньги, которые вы собираетесь ввести в ВЭС. Как вы их видите?
— Как золотые и платиновые экю. Весом в пять грамм.
— Звучит неплохо, а что подразумевается под таким названием?
— Монеты из сплавов золота и платины, или сертификаты, позволяющие получить их в том количестве, что там указаны.
— У вас так много золота?
— На первый год хватит.
— А на второй?
— Им на смену придёт товарная масса. Этакий эквивалент какого-то количества стали, автомобилей и ещё целой кучи товаров к тому же золоту.
— Возможны перегибы.
— Тогда сертификаты станут обменивать не на сталь, а на золото и платину.
— А вдруг их не хватит?
— Мы не сильно потратимся на эксперимент, если для начала совместно организуем контролирующие звенья из доверенных людей. Пусть они наблюдают не за своими эмитентами, а за партнёрами.
— Боюсь, вы не очень хорошо себе представляете, сколько золота может добыть Австралия, — облизнул свои полные губы один из участников делегации, предвкушая национальный успех.
— Очень надеюсь, что много. Однако замечу, что переизбыток золота, не подтверждённый товарной массой, создаст перекос в пользу платины или товарной массы. Нет, какое-то количества золота, и как я предполагаю, довольно большое, мы сможем монетарно разместить в Германии, России, Китае и Индии. Но если австралийское золото и дальше польётся рекой, а не ручьём, то его цена неминуемо начнёт падать. И это не я придумал. Таковы законы рыночной экономики.
— И что же вы предлагаете?
— Пока ничего, кроме уже сказанного. Слишком быстрой оказалась ваша реакция на происходящие события. Признаюсь, вы меня застали врасплох и пока я не готов что-то ещё вам сказать. Но я очень хотел бы услышать ваши встречные предложения.
Конечно же вру. Не люблю я этого делать, но мне так положено. По крайней мере на тех непростых переговорах, где во мне видят сивку-бурку, которая подставит свою спину и покорно повезёт их в рай, попутно решая проблемы с ненадёжным теперь франком, а заодно и с целой эскадрой боевых кораблей, а то и с ещё одной, которая вскоре может прийти на замену уже утопленной.
Своё истинное желание — послать прямым текстом кого и куда следует, я сдержал. С трудом.
Встречные предложения, если их так можно было бы назвать, оказались довольно прямолинейны и по-хамски убоги.
Отличный результат!
— Господа, я вынужден взять паузу. Столь интересных предложений от вас я никак не ожидал, так что мне есть что обсудить с моими партнёрами по Союзу. О продолжении переговоров я вас извещу дополнительно. — Этак кратенько свернул я бесполезный трёп ни о чём, и уже спокойно вернулся в лоно семьи.
Три дня отдыха у меня теперь точно есть.