Страница 101 из 105
Временно все затихает. Буквально на пять минут. А потом огонь полетел с другого направления. У меня ведь две огнестрельные девочки.
А потом ударили мои стрельцы.
Изначально план был именно такой — штурм.
Резкий, внезапный удар, отбросить защищающих терем и прорваться внутрь, чтобы вытащить меня из подвала. Пока не успело подтянуться подкрепление или, паче чаяния — царские войска. Войны между боярскими родами царь не запрещал и, я подозреваю, негласно поощрял, по принципу «Пусть между собой грызутся, а ко мне не лезут». Так что мне за такое действо ничего не грозит, но, если не успеем — то царские стрельцы нас просто разгонят. Потому что с ними воевать — уже измена.
Если б вы только знали, как я не хотел на него соглашаться… Потому что любой бой — это потери. А для меня потери — это не циферки в статистическом отчете. Это люди, ребята, с которыми мы еще недавно встречались, разговаривали, которые жили… А теперь мне приходится посылать их на смерть.
Это — тяжело. Очень тяжело.
С каким же облегчением я, узнав, в заварушке могу просто-напросто сбежать, сменил план. Теперь нужно не напасть, а только имитировать нападение, чтобы под шумок я — ну и Дурман, конечно — мог сбежать. Как только свалю — сообщить, что все прошло, сказать, где меня забрать — и можно сворачивать «войну».
Шум, крики, топот!
Я напрягся. Вариант, что Морозовы поймут, кто и из-за кого напал и соберутся решить вопрос кардинально, просто прикончив меня, я как-то не рассматривал…
Хотя…
Затихло. Похоже, приходили не за мной, а за стражей, мол, тревога, общий сбор.
— Степан, впере…!
— Приказный, впере…!
Мы выкрикнули это хором и посмотрели друг на друга.
— Я приказываю, — решил Степашка.
Я не стал спорить. Командовать должен кто-то один.
— Алга…
Мы рванули по коридору к выходу.
— Глянь, что там…
Я осторожно выглянул из-за угла. Пусто. Пусто!
— Стражи нет!
— Вперед!
Честно говоря, мне было интересно, что там за Слово такое у Дурмана, которое решетки позволяет ломать. А этот… юморист… достал откуда-то из своей одежды гнутую железяку и принялся сквозь решетку ковырять замок!
Блин! Знал бы…
— Это немецкий замок, его очень трудно…
Замок щелкнул и открылся.
— Не устоит немецкий замок против русского гвоздя, — хохотнул Степашка, — Торопись, приказный, торопись.
Ступеньки, ступень, ступеньки… дверь!
Эту дверь разбойник вынес одним ударом ноги, мы вырвались в узкий темный коридор. Дурман взмахнул светильником, сорванным со стены:
— Приказный, там — выход, давай туда, а я…
— Аааа! — завизжала вывернувшая из-за угла девчонка, увидев нас, — Ст…!
Больше она ничего не успела крикнуть — быстрый, неуловимый взмах кулаком и девчонка рухнула на пол, раскинув в стороны босые ноги, торчащие из-под сарафана.
— Чуть стражу не вызвала, сикалка… Приказный, торопись, а то могут набежать.
— А ты?
— Я — туда.
— Зачем?
— Там мой бесенок лежит. Забрать хочу.
— Да откуда ты знаешь, где он⁈
— Чувствую. Пока он у меня был, мы с ним… это…
— Да ладно⁈
— Да нет! Подружились! Я за ним, а ты беги, приказный, беги!
Тьфу ты. Степашка скрылся в темных поворотах коридоров, а я, перепрыгнув через девчонку — дышит, все в порядке — рванул вперед.
Коридоры…
Коридоры…
Коридоры…
Кухня…
Кухня?
Здесь должны быть, во-первых — выход во двор, не через весь же терем туши таскать, а во-вторых — ножи. Мой-то отняли, а без ножа я себя голым чувствую.
На Руси без ножа не ходят.
Подхватив подходящий тесак, я подбежал к широким двустворчатым дверям. Если это не выход во двор — то я испанский летчик. Заперты, конечно, но изнутри.
Сбросив на пол грохнувший брус засова, я распахнул дверь…
И налетел на палача.
БЛИН!
Любой другой человек в тереме меня просто не узнал бы — ну бежит кто-то, так тут все бегают — но эта лысая падла…
— Стой! Это… кх… бллл…
Я выдернул нож из груди и тело бывшего палача рухнуло вперед… открывая мне вид на бегущих по помосту в мою сторону стрельцов в оранжевых кафтанах.