Страница 7 из 15
Если промышленные структуры стран G14 взаимосвязаны в относительно замкнутые системы, где промышленность каждой страны взаимосвязана друг с другом, то следующая за промышленным блоком взаимосвязей валютная рыночная система, хотя и представляет собой единое автономное образование, тем не менее, состоит из трех взаимосвязанных валютных рынков.
Вся система валютных рынков имеет своим началом взаимосвязь между валютными рынками Японии и Южной Кореи. В свою очередь, с валютными рынками этих стран взаимосвязан валютный рынок, который объединяет в своем составе денежные рынки ЮАР, Канады, Бразилии и Мексики. С последним валютно-рыночным блоком взаимосвязаны рыночные системы валют следующих стран. С одной стороны, это Англия и Россия, а с другой, это валютные рынки трех стран: Норвегии, Нидерландов, Франции. Относительно независимым является валютный рынок Испании, который функционирует между денежными рынками Нидерландов и Франции. Очевидно, что высокая степень независимости испанского валютного рынка определяется тем обстоятельством, что Испания в 2000–2014 гг. является нетто-дебитором валютных ресурсов, погруженным в хаотическое развитие.
Тот факт, что взаимосвязанные валютные рынки таких стран, как ЮАР, Канада, Бразилия и Мексика, ВВП которых в существенной своей части формируется за счет экспорта топливных и минеральных сырьевых ресурсов, находятся в центре валютных взаимосвязей, подчеркивает одно важнейшее обстоятельство – валютные рынки, в основном, обслуживают экспорт топлива и сырья, за счет доходов от которого и осуществляется импорт машин и оборудования.
Таким образом, понятно, что существование валютных рынков и системы их взаимосвязей, в первую очередь, обязаны экспорту топливных и минерально-сырьевых ресурсов и сырья.
Кроме того, важно подчеркнуть, что в системе взаимосвязанных валютных рынков G14 нет валютных рынков Испании, Германии и США. Относительная независимость валютного рынка Испании вполне объясняется тем фактом, что эта страна является, в основном, огромным чистым импортером капитала, функционирование которого определяется испанскими органами управления и ЕЦБ.
Независимость валютных рынков Германии и США имеет другую природу. Именно независимость валютных рынков Германии и США отделяют промышленные и валютные рынки других стран от товарных и фондовых рынков, как это отчетливо видно на древе диаграммы графика 1. Причем, рынок евро ставит границу со стороны промышленных и валютных рынков, а рынок доллара США – со стороны товарных и фондовых рынков. Независимость валютных ресурсов США на рынке определяется уже не только тем, что США являются эмитентом доллара как единицы расчетов и мировой резервной валютой.
Эмиссионная независимость США как суверенного государства после Второй мировой войны трансформировалась в валютную монополию рынка, которая определяет границы объемов торговли и прибыли на товарных и фондовых рынках. На этих рынках монополия США на доллар как на расчетную единицу глобального рынка создала на весь XX век при помощи эффекта абсолютной ренты механизм почти 100,0 % извлечения прибыли для государственных нужд США как эмитента резервной валюты.
Между тем, для эмитента валюты и других ценных бумаг всегда сохраняется вероятность не только извлечения прибыли, но и значительных убытков. Как показывают расчеты, вероятность в известной своей части уже трансформировалась в реальную достоверность. Убытки ФРС США как эмитента доллара при его использовании на глобальном рынке в начале XXI века составляет как минимум 30,0–70,0 % в зависимости от тех или иных национальных границ от всего оборота на мировых валютных, промышленных, товарных и фондовых рынках.
Монополия США на доллар как на расчетную денежную единицу определила тот факт, что торговля на товарных и фондовых рынках осуществляется, главным образом, в долларах США.
Доход США как государства-эмитента валютного монопольного ресурса, как показывают расчеты, к 2008 году составляет долю до 70,0 % всего оборота на мировых товарных и фондовых рынках. По сути дела, источником все усиливающихся с 1987 года фондовых и финансовых кризисов вплоть до 2008 года и по настоящее время является валютная монополия США на расчетный ресурс – доллар, который используется истеблишментом США с помощью эффективной монетарной технологии управления экономикой во вред глобальным экономическим процессам, поскольку именно валютная монополия США на доллар определила торговлю и кризисы на товарных и фондовых рынках.
С другой стороны, независимость валютных ресурсов Германии от системы валютных рынков стран Старого и Нового Света определяется экстраординарной экономической мощью немецкой промышленности, которая за счет своего реализованного экспортного потенциала концентрирует при помощи своей экономики решающий объем эмиссии евро как денежной единицы расчетов. В итоге, экспортный потенциал немецкой промышленности и определил формирование монополии евро, принадлежащей Германии в глобальной экономике.
В целом, монополия на использование евро на промышленных рынках принадлежит Германии в силу ее кадровой, технологической и промышленной мощи. Сложилась такая ситуация в системах валютных рынков, когда валютно-обменные операции и торговля на промышленных рынках осуществляются в пределах валютной монополии евро как расчетной единицы.
История экономики показывает, что, с одной стороны, монополии всегда преодолеваются, главным образом, средствами разрушения и уничтожения из-за фатальной угрозы эффективности экономики, но с другой стороны, уничтожение монополий, которое еще ни разу в мировой экономической истории не было управляемым, определяет возврат в развитии экономики на более низкий уровень развития. Хотя существует и другой, не разрушительный путь преобразования деформаций монополий на хозяйственные процессы. Это путь мирной трансформации экономических монополий, который, правда, в мировой хозяйственной истории никогда не был реализован.
Образно говоря, слева от независимого монопольного рынка евро, который контролируется Германией, сформировались и развиваются взаимосвязанные системы валютных и промышленных рынков. А справа, как это отражено на графике 1, развиваются взаимосвязанные системы товарных и фондовых рынков, функционирование которых определяется монополией доллара США.
Самыми крупными товарными рынками, которые являются взаимосвязанными и представляют собой некую систему, являются рынки зерна, газа и нефти. Сразу за ними и взаимосвязанными с вышеуказанными рынками сформировались рынки драгоценных металлов: платины, серебра и золота, которые взаимосвязаны с рынком нефти, газа и зерна.
Взаимосвязи рынков драгоценных металлов с рынками нефти, газа и зерна измеряют и устанавливают уникальный факт того, что планировали и реализовали в ФРС США как фактор управления глобальными рыночными процессами со стороны органов государственного управления США. Речь идет о том, как заметил бывший глава ФРС А. Гринспен [10], что высшие государственные служащие США научились управлять методами по типу золотого стандарта долларом США рынками главнейших ресурсов.
Дело в том, что крупнейшими покупателями и продавцами драгоценных металлов являются представители нефтедобывающих стран, включая страны, которые объединены в ОПЕК.
В конечном итоге, цены на рынке драгоценных металлов определяют крупные игроки из нефтедобывающих стран, включая эмитента доллара – США, поскольку взаиморасчеты по биржевым товарам осуществляются в долларах США. Именно поэтому, цены на нефть имеют сильную корреляцию с ценами на драгоценные металлы. Саудовская Аравия, вообще пытается стать монополистом на рынке палладия. При этом цена на рынке палладия начала формироваться на фондовом рынке крупным поставщиком нефти и газа, а также производителем этого драгоценного металла – Россией, поскольку стоимость палладия прямо и тесно взаимосвязана с российским фондовым рынком.
В системе взаимосвязанных рыночных процессов, определяемых фондовыми рынками России и Японии, происходит торговля таким товаром как никель. А взаимосвязанные рынки полиметаллов (алюминий, цинк, медь, свинец) расположены между полюсами фондового рынка Японии и системой других фондовых рынков.