Угонщик.

Через полчаса мы распрощались с жуликоватым доктором, с одной надеждой на двоих — больше никогда не встречаться. Объяснительную от гражданина Давидович Я. Л. на имя прокурора Дорожного района я обязан был отправить в прокуратуру, но этого делать я не буду. Если бумага попадет на стол прокурора или следователя Клейменовой Светланы сейчас, они, поняв, что основное доказательство, на чем они пытались, хоть как-то, обосновать привлечение меня к уголовной ответственности, оказалась лютой липой, и впору Беляеву Катерину привлекать за заведомо ложный донос (мечты-мечты), прокурорские найдут причину продлить срок производства по делу и начнут копать дальше, а мне это совсем не надо. Нет, копию с заявления я, как положено, отправлю прокурору, только областному. Пока письмо дойдет, пока областная прокуратура разберется с ним, пока исполнитель изготовит сопроводительное письмо и отправит его в районную прокуратуру, мое дело уже будет в суде, и ничего исправить прокурорские не успеют. А первый экземпляр заявления Давидовича я отдам судье, в судебном заседании, что, надеюсь, даст мне основание требовать отправки уголовного дела обратно в прокуратуру, для производства дополнительного расследования, что дает неплохие шансы, что на этом этапе дело заглохнет окончательно где-то в архивах прокуратуры. То, что меня суд может оправдать — об этом я даже не мечтал, оправдание подсудимого судом является действом, чуждым нашей правовой культуре и годиться только для американских адвокатских сериалов.

Кстати о адвокатах. У меня, в качестве одной из первоочередных задач подготовки к судебному процессу в отношении меня, любимого, является нейтрализация адвоката, что на протяжении нескольких месяцев консультировал Беляеву Катерину. Судя по бумагам, подшитым в уголовном деле, этот правозащитник очень сильно замотивирован сделать мне плохо, это явно неслучайный сотрудник юридической консультации, отрабатывающий установленную государством ставку, внесенную в кассу районной юридической консультации.

Я полез в ежедневник, перелистывая многочисленные, исписанные страницы в поисках данных адвоката Беляевой. Вот он кажется — Кружкин Борис Семенович, юридическая консультация Центрального района. Отлично. Сейчас самая модная тема — привлечение адвокатов к ответственности за нетрудовые доходы, то есть, когда гражданин, заплатив в кассу консультации, предположим, семь рублей, за составление жалобы силами адвоката, передает правозащитнику еще сто рублей в конверте, из рук в руки. Все понимают, что это смешно, и за семь или десять рублей юрист с высшим образованием и статусом адвоката ломаться не будет, но все продолжают играть в социализм, с установленными государством, доступными для трудящихся ценами, и поэтому, газеты регулярно смакуют очередную историю о недотепе –адвокате, принятом доблестными чекистами с очередным конвертом в кармане или в портфеле и в мгновение ока, потерявшем все. Поэтому схема отработана, осталось только решить, кого из моих доверенных лиц отправить, с пачкой меченных денег, на прием к алчному, я уверен, что алчному, Кружкину Борису Семеновичу.

Придя в хорошее настроение я направил машину через мост, в родной район, в предвкушении от предстоящей охоте на адвоката, еще не зная, что уже сам явлюсь участником охоты адвокатов, выступая при этом совсем не в роли охотника.

Не успел я спустится в свой, почти любимый подвал, как сверху раздался грохот шагов быстро бегущего человека. Надеясь, что это не очередной жулик, что пытается сбежать от милиционеров, но только, по ошибке, выбравший неправильную дорогу, и сейчас, как лось во время гона, несущийся не к выходу из ментовки, а напротив, я подальше убрал кружку с горящим чаем. На прошлой неделе имел место прецедент, или инцидент, правильным будет и то, и другое.

Воришка, которого дежурный следователь, после допроса, повела в дежурку, спутал направление и попытался сбежать, выбрав не то направление. Так как в конце коридора он уперся в тупик, а по его следам, под испуганные крики следователя, уже летела погоня из дежурной части, этот придурок, вместо того, чтобы сдаться, побежал по лестнице вниз. Оказавшись в подвале, беглец, деревенский здоровила ростом в два метра, с кулаками, как сибирские арбузы и полным отсутствием мозга в похмельной голове, заметался, дергая все двери подряд. Ленинская комната, рота ППС и кандейка старшины были заперты, в туалете, запершись, старательно кряхтел старшина Окунев, съевший что-то не то на обед, а единственной живой душой в этом закутке был я, замерший с кружкой горячего чая в руках. Парень взревел и пошел на меня в рукопашную, правда, получив в морду триста грамм кипятка, он чуть поостыл, и упустил момент, а через минуту сверху ссыпалось несколько милиционеров, толкавшихся в дежурной части и прибежавшие на крики девушки –следователя. В общем, кружку я убрал подальше, на сейф и приготовился защищать вверенный мне кабинет. Но, вместо убегающего злодея, из-за угла появилась испуганная физиономия Руслана.

— Здорово, брателла! Что случилось? Чаю будешь? — я дотронулся пальцем до «гостевой» кружки, вопросительно глядя на своего приятеля.

— А? Нет, не буду. Представь, Паша, сейчас адвокат тех жуликов, что моего отца похитили, приходил. Сказал, что если мы им десятку не отдадим, то пойдем по статье, за разбой.

— Чего? Сколько он требует?

— Десятку, десять тысяч! — голос Руслана сорвался в фальцет, молодой опер явно был на грани истерики: — Центральщики с делом о нападении на отца что-то мутят, ничего не говорят, а этот, прикинь, так нагло мне говорит — или десять тысяч до конца недели, или мы все сядем.

— А он — это кто?

— Да не знаю я, адвокат какой-то. Он мне красную корочку сунул, а я, что-то растерялся и не посмотрел, как его фамилия. Но наглый такой, с золотыми пуговицами…

— Что?

— Говорю, что костюм у него шикарный, явно импорт, и пуговицы, как золото, горят.

— Куда он пошел?

— В сторону Храма, пешком двинулся. Мы на улице разговаривали. Я потом видел, что он прямо по улице пошел, в ту строну.

— Давно?

— А? Нет, недавно. Я с ним как разговаривать закончил, то сразу к тебе, вниз, побежал.

— А про меня, что я там был, кто-нибудь знает?

— Нет, мы про тебя не говорили никому, ты же сказал, что мы там втроем были.

— Хорошо, и не говорите не кому. А сейчас побежали.

— Куда?

— Наверх, на машине этого хрена с горы догоним…

— Может не надо? Люди же кругом…