Таксист. Япония

Полицейский словно рыба, оказавшаяся на суше, молча хватал ртом воздух и беспомощно вращал глазами…

— Вы арестованы! — сиплым голосом проговорил офицер.

— Я императрица Росси…

— Тиши, Насть, — положив руку ей я на плечо, я задвинул её себе за спину. — Офицер, перед вами высшая аристократия самой огромной империи в мире, а девушка и вовсе правительница этой страны. И я тебе как аристократ заявляю, в ту же секунду, когда ты или твои люди попытаются нас арестовать и тем более надеть наручники, которые светятся у тебя за спиной, мы будем считать это объявлением войны нашей стране. И как ты думаешь, Мадрид поддержит вас, каталонцев в этом конфликте?

Беспомощно оглянувшись по сторонам, он был вынужден признать мою правоту. А через пару минут уговоров и споров, он согласился выделить нас пару машин, чтобы нас отвезли в посольство.

Проснувшись и подхватив стакан с кофе, который мне любезно принесли с завтраком, я вышел на балконе второго этажа посольства России в Барселоне. На душе чувствовалась грусть, смешанная с тревогой. Посмотрев на улицы, которые изобилуют шумом, толпами людей и автомобильным движением, я сделал первый глоток.

Вечером прошлого дня, когда нас уставших и грязных привезли в посольство, мы, точнее, Настя, произвели фурор и растерянность среди работников. Как оказалась, девушка была в Испании неофициально, и все думали, что она в Москве.

Увидев на пороге посольства императрицу сотрудники, развели бурную деятельность. По их внутреннему протоколу и договорённости были вызвана полиция и Гражданская гвардия Испании, которые принялись сразу за осуществление безопасности поблизости. А Жинералитет Каталонии, узнав о появление Романовой, прислал пару дипломатов для приватного разговора.

Махнув на неё рукой и оставив её одну с её работой, я, приняв душ, упал на кровать в спальне, которую мне выделили и уснул мёртвым сном.

Отпив, я сделал глубокий вдох. Погода на улице стояла отвратительная. Жара стояла настолько невыносимая, что пот покрыл мой лоб уже через пару минут. И тень, которая была на балконе, меня не спасала. Мой взгляд плавал от толп людей на улице к горизонту, видимого с балкона и в голове был лишь один вопрос. «Когда это всё кончится».

— Удалось поговорит с Десмондом? — раздался голос Дамира за спиной.

— Да, — дал я короткий ответ, не отрываясь от улицы.

— И как? Поделишься?

Кивнув, я принялся за рассказ.

Уточняя и переспрашивая, Дамир пытался вытащить каждую мелочь из меня.

— Три убийства, значит? — сделав глоток из своей кружки, парень помотал головой. — Кавендиш был каким? Первым или вторым?

— С его слов получалось, что после моей смерти он сможет напечатать этот мир. Значит, вторым.

— И как нам это проверить? Ну, запечатан ли доступ для них сюда или нет.

— Я не знаю. Впервые в своей жизни слышу о таких возможностях.

— А погибали у вас часто?

— Достаточно много людей сводит концы, после очередного задания, — пожал я плечами. — Не многие справляются с потерей близких тут или тем итогом, что они получили.

— Угрызения совести? — понимающе кивнул Дамир. — Но нет, именно на задание. Как часто не возвращаются?

Раскрыв было рот, я задумался, а сколько же людей не вернулись с заданий.

Почесала щеку и втянув цветочный аромат, я вздохнул.

— Около пяти человек в год. Не больше и даже скорее меньше.

— А Виктор? Он вернулся же туда? Домой?

— Да, он выполнил задание. Так, или или иначе, он бы погиб, — кивнул в ответ.

— А ты?

— А я тут случайно…это не моё задание. И оно сломалось в тот момент, когда я только отправился сюда и родился ребёнком. Так что у меня даже и мыслей нет, когда моя жизнь может закончиться и, что мне необходимо сделать.

— Сложно всё, — задумчиво проговорил Дамир, встав рядом со мной.

— Что делать то будем? Какие у нас планы?

— Завтра возвращаемся домой. Самолёт сегодня приготовят, к вечеру он будет тут. Утром мы улетим.

— Я хочу обратно в Штаты, у меня там дом и бизнес…

— Сперва в Россию. Это распоряжение Насти, а не моё, — увидев моё недовольство на лице.

— Я еду в штаты, и это не обсуждается, — отрезал я. — Наши приключения кончились, твои враги побеждены.

— Наши, — поправил Болконский, с усмешкой смотря на меня.

— Плевать. Я еду домой.

— Уверен?

— Да.

— Точно?

— Да!

— Ну удачи тогда. До новых встреч, — кивнул Дамир и хлопнув меня по плечу, покинул балкон.

— Надеюсь, больше не увидимся, — прошептал я, ему в спину.

Через пару часов, я стоял в зале ожидания и любовался белоснежной птицей с синим хвостом, на которой была нарисована планета, который медленно двигался к месту своей стоянки.

Люблю полёт. Точнее, момент ускорения, когда огромная птица стоит на тормозах, а двигатели расширяют, чуть ли не в самые максимальные обороты и этот миг, когда тормоза отпускают и гигант начинает набирать скорость.

Заняв своё место на втором этаже в отдельном отсеке, я приготовился к десяти часовому полёту.

Полёт был долгим и утомительным, и когда я, наконец, увидел за окном самолёта огни Нью-Йорка, у меня возникло объективное чувство радости оттого, что скоро мы приземлимся. Да и на борту самолёта оказался буйный пассажир, который не переставал кричать и скандалить на протяжении всего полёта. Видать, добрался до халявного алкоголя.

Ко всему этому не самому лучшему полёту добавилась отвратительная погода. Небо было затянуто тучами, и шёл сильный дождь. К счастью, пилот справился со своей работой и приземлился осторожно и безопасно.

После приземления, мы направились на паспортный контроль. По пути я размышлял, стоит ли позвонить в офис и заказать такси или явится туда неожиданно. Очередь была огромной — казалось, что в в аэропорт одновременно прибыли десятки рейсов. Люди медленно двигались вперёд, переводя взгляды на часы и на очередь впереди них. Когда я, наконец, подошёл к пункту контроля, я был готов к ответам на самые странные вопросы. Но к моему удивлению, пограничный офицер был дружелюбен и приветлив, и я быстро прошёл этот этап процесса въезда.

Я дошёл до выхода из аэропорта, когда передо мной, словно чёртики из табакерки выпрыгнул трое полицейских со служебной собакой и наставив на меня пистолет заявили, что я арестован.

Ко всему этому вокруг нас защёлкали затворы фотоаппаратов, а по глазам ударил белоснежный свет вспышек. Репортёры не зря дежурили тут. Сегодня они получили очень горячий репортаж.

Застегнув на мне наручники, меня сопроводили в недра аэропорта, скрытые от глаз обывателей, где меня усадили в камеру и вручили небольшую синею папочку с ордером на арест меня красивого по обвинению в убийстве Дмитрия Левина, в неуплате налогов, шпионаже, создание криминальной банды и состояние в банде ирландцев китайской триаде и русской мафии ну и, конечно, не забыли итальянскую мафию. Как я по их мнению состоял во всех и сразу, мне было непонятно…но судя по тому, что ордера выписывали разные суды, они могли быть даже и не в курсе об ордере из другого суда.

Бросив папку на пол, я схватился за голову. Как я мог забыть, что я всё ещё в розыске и обвинения с меня не были сняты.

За мной приехали через несколько часов. Тяжело вооружённый отряд спецназа, заковав меня в цепи на руках и ногах, надели цепь мне на шею и в таком виде меня довели до фургона на территории аэропорта.

Ко мне в кузов уселось двое полицейских в шлем с тонированным визором. Остальные уселись в чёрные огромные джипы.

Дороги. Чёртовы дороги. Чёртовы бетонные дороги. Чёртовы бетонные дороги чёртового Нью-Йорка. Чёртовы разбитые бетонные дороги чёртового дождливого Нью-Йорка.

Нас трясло сильно и постоянно. Грузовик для перевозки преступников, был не самым комфортабельным средством передвижения и деревянная доска, заменившая мне сиденье, издавала жалобный скрип после каждого моего прыжка, на очередной яме и стыке моста.

— Возвращение в Нью-Йорк, самая большая глупость, которую вы могли сотворить господин Юсупов, — заговорил один из полицейских.