Безжалостный соперник

— Куда? — Она наклонилась, чтобы поставить свой бокал на мой кофейный столик.

— Это сюрприз. — Я схватил куртку. Мне было ясно, куда я ее веду. Подойдет только одно место. Я написал Трауриг, пока мы спускались на лифте. У Траурига был лимузин и личный водитель, дежуривший круглосуточно. В эти дни его дочь-тинейджер и ее друзья-белиберы были главными пользователями этой непопулярной роскоши, но он был должен мне одну или шесть услуг.

Потом я вспомнил, что Трауриг был в отпуске на Гавайях. Я написал Клэр, которая очень усердно работала над тем, чтобы стать его любимым партнером, подрабатывая его личным помощником, когда он отсутствовал, и попросил лимузин. Клэр тут же ответила, что она уже в пути.

Запланирована веселая ночь? — добавила она, как раз перед тем, как я сунул телефон обратно в карман. — Могу ли я присоединиться?

Спасибо, мисс Лесавой.

Это не ответ на мой вопрос, ответила она. Хотя должен было бы.

Извини. Частный случай.

— Это займет много времени? — Арья надела собственную куртку, все еще выглядя как заложница под прицелом.

Я покачал головой. 

— Я хочу показать тебе кое-что.

Когда подъехал черный лимузин, я открыл ей дверь.

— Немного устаревший, но обычно работает как шарм, — сказал я, вспоминая обещание Арьи, данное мне два десятилетия назад, что она пришлет мне лимузин на премьеру своего фильма, когда станет большой кинозвездой.

Она скользнула внутрь, повернулась и бросила на меня дикий взгляд, который говорил: "Попался". Неужели она наконец соединила точки?

— Что ты сказал? — медленно спросила она.

— Я сказал, что лимузины устарели. Почему? — Я многозначительно посмотрел на нее.

Давай. Скажи мне, что ты знаешь, кто я. Разорви вещи. Я готов.

Но Арья лишь прикусила нижнюю губу, задумавшись. 

— Неважно.

Даррин, водитель Траурига, поймал мой взгляд в зеркало заднего вида.

— Мистер. Миллер. — Он мотнул головой в знак приветствия. — Приятно видеть вас снова. Куда?

— Как обычно, — скомандовал я, нажимая кнопку, поднимая экран конфиденциальности между нами, чтобы мы с Арьей могли поговорить.

Арья не спросила, где мое обычное место. Она просто смотрела в окно, скрестив руки на груди. Воздух в лимузине был душным и плотным. Я чувствовал надвигающуюся катастрофу, потерю, катаклизм.

— Это не обязательно должно закончиться через четыре дня, — сказал я наконец, чувствуя... как бы это сказать, что в моей груди бушует страшная буря? Беззащитным, наверное. Это было дерьмовое чувство. Я избегал его с тех пор, как закончил Академию Эндрю Декстера.

— И какой в этом смысл? — Голова Арьи наклонилась, когда она впервые посмотрела на меня сегодня вечером. — Мы не сможем выйти на публику…

— Не обязательно, — процедил я, останавливая ее на полуслове. — Мы можем. В какой-то момент. Через год, может два. Сначала нам нужно дать утихнуть буре СМИ после суда. Но есть способы. Нет закона против того, чтобы у нас были отношения.

Арья криво рассмеялась. 

— О, а потом что? Я приглашу тебя на ужин к моим родителям?

— Ты не близка со своими родителями, — заметил я.

— Мой отец, особенно…

— Он вне поля зрения. — Я снова прорезал ее слова, улыбка начала расползаться по моим губам. — Тебе наплевать, что он думает. И мне тоже.

Это было жутко похоже на то, как будто ты стоишь в суде, только без судьи, управляющего шоу. Я почти забыл, насколько убедительным я мог быть. 

— Пожалуйста, продолжай; какие еще воображаемые препятствия нам предстоит преодолеть?

— Хорошо. — Арья фыркнула и в этот момент напомнила мне Беатрис. Прохладную и пренебрежительную. — Я ничего о тебе не знаю. Не совсем. Ты старался держать меня в неведении.

— Я меняю это прямо сейчас. Мы идем в мое секретное место. — Я случайно переплел свои пальцы между нами. Она позволила мне.

Ее хмурый взгляд растаял. 

— Звучит как место, где вы прячете все тела.

— Нисколько. — Мой большой палец коснулся внутренней стороны ее ладони. — Это будет мое второе секретное место, и я никогда не отведу тебя туда, пока не разрежу тебя на куски.

Она застенчиво ухмыльнулась. 

— Сколько жертв у тебя уже было?

— Ноль, — признал я, поняв, что мы больше не говорим о разрубленных телах. — Никто никогда не чувствовал себя достойным... — Спасать. — Убить.

— А сейчас? — она спросила.

— А теперь, — сказал я, глядя ей прямо в глаза, — теперь я не совсем уверен в своих чувствах.

Я сел, довольный. Через несколько минут мы прибыли в пункт назначения, и я сказал Даррину подождать.

— Закрой глаза, — попросил я Арью.

Она рассмеялась, качая головой. 

— Пожалуйста, не беспокойся. Если это Нью-Йорк — я его уже видела. Элемента неожиданности не будет.

— Тогда порадуй меня. — Я улыбнулся, получив быстрое и чрезмерно оптимистичное представление о том, что может повлечь за собой жизнь с этой женщиной. Нахальство, упрямство, хребет. Она должна была стать моей смертью.

Арья скривила рот. 

— Все в порядке.

Она закрыла глаза. Когда я убедился, что она не подглядывает, я выскользнул из лимузина и взял ее за руку. Она немного пошевелилась, пока я вел ее несколько коротких шагов к нашему конечному пункту назначения. Возможно, по фоновому шуму она могла сказать, что мы все еще в Мидтауне.

— Открой их, — сказал я.

Арья моргнула, оглядываясь вокруг. Я шагнул рядом с ней.

— Это мое любимое место в Нью-Йорке, — сказал я. — Этот туннель со стеклянным водопадом. Это заставляет тебя чувствовать, что ты на самом деле находишься внутри водопада. Тихо. Мирно. И это прямо посреди Большого Яблока.

Вода струилась вокруг нас через стекло. Лицо Арьи ничего не выдавало. Она повернулась ко мне лицом. 

— Когда ты начал сюда приходить?

— Как только я вернулся из Бостона в Нью-Йорк.

В моей жизни были только Арсен и Риггс. Арсен снял переоборудованную квартиру с тремя спальнями в Мидтауне и позволил мне жить бесплатно, пока я делал себе имя в офисе окружного прокурора. У меня не было денег на мое имя, и я несколько месяцев жил на остатки моих друзей. Но даже в самые тяжелые времена, когда я даже не мог позволить себе абонемент в спортзал, я приходил сюда.

— Ты любишь воду. — Арья с любопытством посмотрела на меня, словно откапывая что-то ценное, словно археолог стряхивает пыль с мумии. Интересно, узнает ли она меня наконец? — Кристиан?

— Да?

— Ты что-то скрываешь от меня?

— Я прячу от тебя твою книгу, — сказал я, не теряя ни секунды. Технически это не ложь, но и не вся правда.

— Я чувствую, что есть нечто большее. Ты бы сказал мне, если бы был. . .

Она не закончила фразу. Ни один из нас не говорил ни секунды. Арья первой сделала шаг вперед. Она прижала руку к моей груди.

— Я обожглась в прошлом. Не знаю, понимаешь ли ты, что ты мне предлагаешь, но моя уверенность в других людях — особенно в мужчинах — измельчается прямо сейчас. Мой родной брат, мой близнец, моя кровь, умер прежде, чем я смогла узнать его. Первый мальчик, которого я любила, сбежал, а потом умер. Человек, который должен был защищать меня, мой отец, лгал мне всю мою жизнь. Между ними были другие. Мужчины, мальчики, ребята. Это всегда заканчивалось на плохой ноте. Если я впущу тебя, ты должен пообещать, что не воспользуешься этим. Чтобы быть полностью честным и правдивым, как я намерена быть с тобой. Это единственный способ, который может сработать. Потому что через четыре дня мой мир перевернется, и мне понадобится стабильность. Уравновешенность.

Я умер? Это была чертова новость для меня. Только не совсем, потому что Конрад не побоялся бы сказать что-нибудь такое, что заставило бы его дочь перестать говорить обо мне.