Безжалостный соперник

Впервые он позволил мне победить. Нарочно. Мне это не понравилось.

Не позволяй ему жалеть тебя.

Но как же он мог не знать, что меня ждет? Для моей семьи?

Внезапно я почувствовала себя очень глупо. Глупо, что переспала с этим человеком, который преследовал моего отца, даже если он этого заслуживал. Глупо за то, что поддалась после того, как поспорила с Кристианом, что меня не заманят в его постель.

Глупо, потому что он все еще был загадкой, тщательно окутанной хитрой улыбкой и щегольским костюмом.

Ударившись о стену, он стряхнул воду со своих волос. Его улыбка исчезла, как только он увидел то, что, должно быть, было хмурым на моем лице.

— Что? — он спросил.

— Ты позволил мне победить.

— Нет, я этого не делал.

— Да, ты сделал. — Мы звучали как дети.

— А если бы я это сделал? — усмехнулся он.

— Тогда остановись. Помни, что я тебе равна.

— Значит, я не могу быть добр к тебе?

— Хорошо, да. — Я вышла из бассейна, оставив его позади. — Обманчивым? Никогда.

ГЛАВА 25

Кристиан

Настоящее время.

Дни казались короче после того вечера в бассейне. Гораздо короче их двадцати четырех часов. На следующее утро после того, как я позволил Арье выиграть, судья Лопес вызвала меня и адвокатов Конрада, чтобы обсудить окончание свидетельских показаний. По моим оценкам, это означало, что у нас осталась примерно неделя, прежде чем все это дело завершится. Я был уверен, что присяжным потребуется не более пары дней, чтобы вынести вердикт.

В ту ночь Арья не могла меня видеть. У нее были планы на ужин с клиентом, и, во всяком случае, объяснила она, Джиллиан не знала всей полноты наших отношений. Или отсутствие. Меня это не должно было беспокоить. Что Арья скрывала это от Джиллиан. Я имею в виду — разве не в этом был весь чертов смысл?

Но меня это задело. Конец приближался. И поймать Конрада было не так важно, как иметь возможность наслаждаться его дочерью.

На следующий вечер Арья не могла меня видеть. Снова. На этот раз из-за плохого самочувствия Джиллиан.

— Думаю, я приготовлю ей куриный суп с лапшой и посмотрю с ней повтор сериала «Друзья», — вздохнула Арья, общаясь ко мне по телефону. Я улыбнулся и взял трубку. Что еще я мог сделать? Я не имел права требовать ее времени, ее ресурсов, ее внимания. Мы договорились, что это будет непринужденно, а небрежность означала низкие или несуществующие ожидания.

На третий день — за четыре дня до окончания суда — Арья написала, что ее родители хотят ее видеть, и она не знает, как долго они будут встречаться, поэтому лучше не строить никаких совместных планов. В этот момент я был уверен, что она избегает меня. Я вышел из суда во время короткого перерыва, поймал такси до своей квартиры, распахнул шатающийся паркет под кроватью и достал ее книгу. Я сфотографировал его в руке и отправил ей.

Кристиан: Хватит, Арья. Увидимся сегодня вечером, и никто не пострадает.

Арья: Значит, ты не выше вымогательства.

Я не выше ничего, когда дело доходит до тебя.

Кристиан: У нас была сделка.

Арья: Я не помню, чтобы подписывала какие-либо документы.

Я вальсировал обратно к входной двери. Мне нужно было быть в суде через двадцать минут. На самом деле пришло время лично допросить одного из свидетелей Конрада. Сейчас было не время гоняться за юбками.

Кристиан: Что случилось?

Арья: Я просто не вижу смысла проводить с тобой каждый вечер недели, когда это все равно закончится через несколько дней.

Кристиан: Давай поговорим.

Я использовал время, которое потребовалось ей, чтобы ответить, чтобы вызвать Uber. На всякий случай я написал Клэр, чтобы придумать хорошее оправдание на случай, если я опоздаю. Судья Лопес был крутым игроком, даже если ему нравились мои движения в гольфе.

Арья: О чем?

О погоде. Что она думает?

Кристиан: Я приду к тебе сегодня в шесть вечера.

Арья: Нет. Джиллиан не может тебя видеть.

Опять этот бред. У меня не хватило духу сказать ей, что Риггс и Арсен были почти в курсе каждого оргазма, который мы разделили между простынями — или на моей кухне, в моем душе, в моем джакузи или в ее уголке для чтения — с тех пор, как мы начали встречаться. Я устал быть секретом, даже если я был тем самым придурком, который предложил это в первую очередь.

И по уважительной причине тоже.

Кристиан: Я так понимаю, ты не хочешь вернуть свою книгу.

Арья: Я подам на тебя в суд.

Кристиан: Я знаю хорошего адвоката.

Арья: В аду есть особое место для таких, как ты.

Кристиан: Слышал, юристы получают квартиры с видом на лаву. Будь милой, и я просто позволю тебе жить со мной в загробной жизни. Когда мне тебя ожидать?

Арья: Семь.

Кристиан: Не опаздывай.

***

Но, конечно, она опоздала.

Опоздала.

Арья прибыла в 7:23, на ее каменном лице не было ни следа сожаления или смущения. Подбивая ее, я должен был напомнить себе, что у нее есть все основания хотеть разорвать со мной отношения. Я был болезненным напоминанием обо всем, что она потеряла.

Она вошла, бросив сумку на черный кожаный диван, не обращая внимания на приготовленный мной ужин на двоих, который стоял в уголке для завтрака и остывал.

— Ты хотел поговорить? — Она не удосужилась сбросить свои Джимми Чу, что было подозрительно, так как это было первое, что сделала Арья, войдя в мою квартиру после долгого дня.

— Я приготовил ужин. — Я направился на кухню и взял два стакана мерло. Я протянул ей одно. Она колебалась, прежде чем взять его. Оставаться надолго не входило в ее планы.

— Ты сделал это. — Ее взгляд скользнул по моему плечу. — Извини, что опоздала. У меня был звонок с клиентом в Калифорнии. Они не спешили вешать трубку.

— Не проблема. Холодный стейк всегда был моим любимым. Не могла бы ты отнести его на кухню?

Полагаю, это была моя версия поедания скромного пирога. Мне совсем не понравился его вкус. Я никогда в жизни не преследовал женщину и не собирался делать исключение для Арьи, но я не мог смириться с мыслью, что все закончится через четыре дня. Мне нужно было больше времени. Еще несколько месяцев незаконной связи никого не убьют. Кроме, возможно, оставшихся работающих клеток мозга. Когда я был с этой женщиной, я не мог трезво мыслить.

— Знаешь что? Я лучше сделаю это здесь, если ты не возражаешь. — Она уселась на подлокотник моего черного кожаного дивана, скрестив ноги и держа стакан на ножке. Я хотел задушить себя за то, что попал в эту ситуацию. Всего этого можно было бы избежать, если бы я сопротивлялся желанию встретиться с Амандой Гиспен.

Или если бы я просто передал дело кому-то, у кого не было эрекции на Ротов.

Или, если бы я не поставил на Арью, доводя и без того дерзкую женщину до предела.

Или если бы я не соблазнил ее.

Или если бы она не соблазнила меня.

Или если бы я просто сказал ей правду. Что я, Николай Иванов, жив, (в основном) здоров и (возмутительно) одержим желанием залезть к ней в юбку-карандаш.

Но я не думал, что Николай заслужил такую девушку, как Арья, не говоря уже о той женщине, которой она стала.

— Мы уходим, — сказал я, резко вставая. Арья проследила за мной взглядом, немного сбитая с толку. Теперь все вернулось ко мне. Подросток Арья. Маленькая, дерзкая и яростно независимая. Все, чего она когда-либо хотела, это быть замеченной. И я заставил ее пройти через ад. Сначала суд над ее отцом, который все еще не закончился, потом все эти игры. Ставки. Правила. Она хотела выйти из этого с остатками своей гордости. Единственным шансом остановить ее было отказаться от собственного тщеславия.