Страница 51 из 75
— Что ты здесь делаешь? — прошипела я. — Я сказала тебе, что мне не нужен телохранитель, и я могу обойтись без осуждения.
— Извини, — сказал Габриэль.
И к его чести, он казался раскаявшимся.
— У меня пунктик насчёт ведьм. Долгая история. Не имеет значения. Дело в том, что ты не должна быть здесь, — он кивнул в сторону бара «Кузница». — В этом месте прячутся кровососы. Мы можем чувствовать их запах.
— Он прав, — сказал мой призрачный друг.
— Кстати, как тебя зовут?
Я услышала, как Габриэль открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем замер с другой стороны от меня.
— А что?
— Где же доверие? Мне не нравится думать о тебе как о тощем парне-призраке.
Он усмехнулся.
— Генри. Меня зовут Генри.
Я протянула ему руку.
— Приятно познакомиться с тобой. Я Сэм.
Расплывчатый, облачный туман никак не отреагировал. Я уже была готова опустить протянутую руку, когда он вдруг взял её и пожал. И вот так он вернулся, прозрачный, но видимый.
— Ты светишься, — сказал Генри.
— Неужели? — я в замешательстве оглядела себя. — Хм, — повернулась к Габриэлю. — Тебе не кажется, что я свечусь?
Он изучающе посмотрел на меня и покачал головой. Думаю, мои разговоры и рукопожатия с пустым местом выводили беднягу из себя.
— О, прости. Габриэль, это Генри. Генри — Габриэль.
Я закрыла глаза и сосредоточилась на холодных вспышках под баром Лафитта. Прыгая от одной точки к другой, я снова быстро нашла Лафитта, а затем Амелию. Должно быть, она направлялась сюда, когда я почувствовала её на улице раньше. Подожди. Была ли она на улице, чтобы встретиться с Кадмаэлем-то-ты-чувствуешь-его-то-не чувствуешь? Я не знала истории и связей всех этих существ.
Я достала телефон и быстро отправила сообщение Расселу, сообщив ему, что мне нужно с ним поговорить. Когда немедленного ответа не последовало, я сунула телефон в карман.
Закрыв глаза, я снова просканировала вампиров. Годфри. Годфри был с Лафиттом в его подземном логове. Почему этот сукин сын…
— Ой.
— Прости.
Я сжимала руку Генри. Я позже обдумаю тот факт, что призраки могут чувствовать боль. Прямо сейчас я была зла.
Я вновь достала телефон и написала Клайву.
Я: Годфри с Лафиттом.
Никаких точек. Никакого ответа.
Я: На задании? Предатель? ЧТО?!
Ничего.
— Откуда ты знаешь, кто там? — прошептал Габриэль, заглядывая через моё плечо в телефон.
— Минутку, — я повернулась к Генри. — Ты можешь спуститься туда, где они собрались, и послушать? Там есть защита, чтобы не впускать тебя?
Он снова отпустил моё запястье, становясь невидимым.
— Полагаю, — его голос был слабым.
Если бы на пустынной предрассветной улице не было так тихо, я бы никогда его не услышала.
— Это опасно для тебя? — в его голосе была неуверенность, которую я пыталась уловить.
— Он уже мёртв, верно? Насколько это может быть опасно? — спросил Габриэль.
Ткнув его локтём в живот, я сосредоточилась на дымке, парящей справа от меня.
— Генри?
— Это… Мой брат — один из них. Мне не нравится видеть его таким.
— Мне жаль. Это… Это то, что случилось?
Бедный парень.
— Он не знал, что делает! Это был несчастный случай, — напряжённым голосом он защищал своего брата.
— Когда появляется первая жажда, вся эта бессмысленная потребность в крови. Рациональное мышление исчезает.
— Да, — вздохнул он. — Это существо не было моим братом. Его глаза потемнели. Он был похож на демона. И всё случилось так быстро. Он пересёк комнату, набросился на меня и повалил на пол. Эти клыки впились мне в шею, — он съёжился.
Я протянула руку. Я была уверена, что он не согласится, но нужно было попробовать.
— Мне так жаль.
— Да, — в этом звуке был целый мир разочарования и печали.
Когда я почувствовала осторожное прикосновение к своему запястью, я попробовала ещё раз.
— Готов к шпионажу прямо сейчас или тебе надо собраться с мыслями?
Я не хотела его пугать, но мне нужна была помощь.
— Вампиры Нового Орлеана приехали в Сан-Франциско. Они пытались убить нашего Магистра Города. Мы явились сюда, чтобы выяснить, что это был за гадкий поступок.
— Война, — сказал Габриэль.
— Возможно, но почему? Три вампира, с которыми я приехала, все хорошие. Годфри забавный, более непочтительный, чем большинство вампиров. Рассел — олицетворение чести и верен до мозга костей. Клайв знает их двоих уже сотни лет.
Я снова переключила своё внимание на Генри.
— Если ты можешь, не мог бы ты немного послушать? Мне нужно знать, является ли Годфри пленником или добровольным сообщником. И если это возможно, как попасть внутрь.
Неохотно его пальцы соскользнули с моего запястья.
— Я буду слушать.
А потом он исчез.
После минуты молчания Габриэль спросил:
— Так он пошёл?
Я кивнула, продолжив следить за вспышками.
— Могу я спросить сейчас?
— Что?
Превратив свой разум в студенистую слизь, я погрузилась в оболочку холодной вспышки Годфри, проверяя прочность его барьеров, пытаясь уловить случайную мысль или эмоцию, не проникая внутрь полностью.
Слепота начинала крайне меня беспокоить. С каждым разом это длилось всё дольше. Продвигалась ли я с каждым разом всё глубже, всё больше подавляя их волю, или это было кумулятивно? Каждый раз, когда я решала, что мои потребности должны превалировать над их свободной волей, я увеличивала дисбаланс, о котором узнала из книги по некромантии. Неужели я, в конечном счёте, навсегда потеряю зрение?
— Принцесса?
Я вздрогнула от его голоса. Верно. Забыла.
— Да?
— Откуда ты знаешь, кто там? — снова спросил он.
Бегун повернул за угол, а по противоположной стороне улицы прошла женщина, выгуливающая собаку. Прислонившись к кирпичной стене, я сосредоточилась на Габриэле.
— В последний раз, когда я пыталась это объяснить, ты очень расстроился из-за ведьм. Ты уверен, что хочешь знать?
Скрестив руки на груди, он кивнул.
Пожав плечами, я взглянула на бар «Кузница». Пока ничего.
— Моя мать была ведьмой. Я не знала этого, когда росла, но это кое-что объясняет. В любом случае, во мне есть и кровь оборотня, и кровь ведьмы. Очевидно, мой колдовской дар — некромантия, — я умолкла. — Ты знаешь, что это значит?
Он кивнул, крепко сжав челюсти.
— Ты можешь воскрешать мёртвых.
— Я этого не пробовала, так что понятия не имею. Что я могу сделать, так это прочитать мысли и эмоции вампиров, которые — в зависимости от твоей точки зрения — мертвы или почти мертвы.
Он опустил руки и уставился на меня.
— Верно. Для меня это тоже стало шоком. Вампир пытался убить меня, а я остановила его, заставив застрелиться. Это было похоже на вызов Альфы за доминирование. Это было инстинктивно, и это сработало. После этого я попыталась сделать это нарочно. Оказалось, что это чертовски больно и вызывает у меня раскалывающуюся головную боль, но я в состоянии улавливать эмоции и мысли.
— Как сегодня утром с этим кровососом.
Кивнув, я сказала:
— Верно. Он держал меня за руку. У меня не было времени блокировать смертельный удар. Мне пришлось — не знаю, как это объяснить, — наверное, я выдернула его разум. Он обмяк, и я снесла ему голову. Однако то, что я сделала, было намного хуже, чем чтение мыслей. То, что я сделала, привело к временной слепоте.
— У тебя также другие глаза.
Габриэль наклонился, желая изучить их.
— Что?
В чём разница?
— Когда я впервые увидел тебя…
— Вчера.
Он на мгновение задумался, а затем быстро покачал головой.
— Верно. В любом случае, твои глаза были зелёными.
— Они зелёные, как у моей мамы.
Он покачал головой, наклоняясь ближе.
— Нет. Вот этот, — сказал он, указывая на мой правый глаз. — Этот более яркий зелёный, чем раньше. Но этот, — сказал он, указывая на мой левый, — теперь больше похож на ореховый. Там есть коричневые крапинки.