Страница 5 из 6
Леди Лана взяла пару каких-то травинок из блюдечка на столе и кинула их в огонь. Искорки закружились и устремились столпом ввысь, в темноту. На мгновение пламя сверкнуло зеленым, а затем вернуло себе ярко-оранжевый цвет. Подлив мне еще теплого вина и придвинувшись почти вплотную, Лана заглянула мне в глаза.
– Я хочу найти его. Я уверена, что какая-то часть его блуждает где-то в лесах и вы сможете мне в этом помочь.
– Вы имеете в виду уговорить матушку подать заявление о возобновлении поисков? Для этого нужны какие-нибудь основания, а я, если честно, не вижу таковых. И собираюсь покинуть округ в ближайшие дни.
– Тогда предлагаю начать с того, что я уговорю вас остаться. В это воскресенье на площади будет небольшой ярмарочный городок – репетиция нашей главной летней ярмарки. И после него в поместье Риппонов традиционно праздничный прием. Если, например, лорд Арвус самолично пришлет вам приглашение, вы же согласитесь остаться?
– Я как раз рассчитывал уехать в воскресенье.
– Ну, что за вздор! – она положила руку мне на грудь, и желудь, лежащий во внутреннем кармане пиджака, словно издал какой-то писк.
Леди Лана продолжала лепетать что-то, расписывая летние прелести округа Кайсли, которые могли бы заставить меня передумать и остаться на пару недель. Я выпил еще медового вина, а потом еще и еще. И ближе к утру, когда небо начало светлеть, а я брел, спотыкаясь о каждую кочку, эта идея уже не казалась мне такой плохой. Я что-то пообещал ей, но боже, какое все-таки было прекрасное вино, нужно будет попросить рецепт и готовить себе такое каждые выходные, а вот обещание никак не возвращалось в мою голову. Ладно, вспомнится, когда проснусь.
Я споткнулся о камень в паре шагов от дома и, растянувшись лицом вниз, почувствовал, как что-то очень больно ударило в грудь. Вытащив желудь, я уставился на него в недоумении. За эти несколько часов обычный маленький желудь вырос до размеров очень крупной сливы. Никогда о таком раньше не слышал, возможно, так и должно быть… я попытался вспомнить, как выглядели здешние желуди в моем детстве, но не смог.
Помимо удивительных метаморфоз желудя, мое положение было весьма незавидным, так что я просто засунул его в карман (сначала уронив и, шатаясь, подобрав) и решил, что с ним и с обещанием разберусь, когда просплюсь, а сейчас же нужно каким-то образом проникнуть в комнату, не разбудив при этом тетушку. Хух, как же давно такое было в последний раз? А самое главное, разве в итоге у нас Сириусом хоть раз получилось прокрасться пьяными и незамеченными? Из придорожных кустов выпрыгнула лиса и унеслась куда-то вдоль ограды. Великолепное было вино. Надо будет узнать рецепт.
Глава 2
Голова трещала. Перед глазами то собиралась в четкую картинку, то разбегалась кругами люстра, висевшая в комнате Сириуса. Я с трудом оторвал себя от подушки, даже пришлось придержать руками звенящую черепушку. Обрывками возникали воспоминания, картинки без контекста. Леди Лана, вино со специями, зеленое пламя, извилистая предрассветная тропинка, лисица с оленьими рожками прыгает в кусты. Или это почудилось?
При беглом осмотре ладоней обнаружилась пара ужасных кровавых ссадин. Падение точно не почудилось.
– Боги, больше никогда не буду пить горячее вино…
От звуков собственного голоса к горлу подступила тошнота.
Босые ноги в сочетании с брюками заставили скривиться в подобии улыбки. Спал в одежде. Я тихонько пошевелил пальцами, словно проверяя, не отнялись ли конечности, как вдруг от ужаса схватился за голову: «Где ботинки?! Неужели так пришел?!» Но приступ паники быстро отступил: один ботинок почти сразу нашелся под кроватью, а второй ждал за дверью комнаты.
Я раскопал в шкафу махровый халат и пижамные штаны Сириуса. Пробравшись на цыпочках в ванную, целую вечность отмокал под еле-еле теплой водой. В любой другой день я бы, скорее всего, сильно жаловался и ворчал на тему преимуществ больших городов перед деревенскими поселениями, хотя бы в плане наличия элементарных удобств, горячей воды например. Но голова так гудела, что мне было все равно, просто хотелось тишины и молчания. В мыслях тоже.
Укутавшись в халат и спустившись на кухню, застал Люсильду, готовящую завтрак. Я был встречен коронным осуждающим взглядом семейства Хартли: «А я говорила! Не нужно было туда ходить!»
– Утро доброе, милый. Как вчера все прошло? – нежно и весело спросила она вслух. В ней точно погибла великая актриса.
– Я помню только часть вечера. Но та, которую помню, была весьма недурна и с любопытными подробностями.
– Ох, уж в том, что было много любопытного, я и не сомневалась. Чего в итоге хотела леди Лана?
– Если коротко… Она думает, что зря остановили поиски.
Глоток чая с молоком словно пробудил во мне новую жизнь. Люсильда поставила на стол тарелки с яйцами и беконом, а сама уселась напротив. Какое-то время мы ели молча. Меня это вполне устраивало. Хотя еда и отдавала привкусом вчерашнего вина, но с каждым кусочком мне становилось легче. Я поднял глаза на тетушку и прямо-таки почувствовал, что она вот-вот взорвется. Она пилила кусочек бекона так, словно собиралась разрезать его вместе с тарелкой.
– Я вас вчера разбудил?
– Да что она там себе надумала вообще!
Понеслась, подумал я. Ну, что ж, это уже не остановить. Главное – не усугублять. С прилившей к вискам кровью вернулась и тошнота.
– Как бы мы не остановили поиски?! Все, что могло быть, было сделано! И даже больше, и вполне должным образом. Она что, возомнила из себя святую, чтобы можно было разбрасываться подобными заявлениями?! Что еще она наговорила? Что мы не любили Сириуса? Что только и рады были похоронить пустой гроб, чтобы это все закончилось?!
– Ничего такого она, конечно, не говорила, тетушка. Успокойтесь, прошу. Пока не погрязли в подобных ошибочных выводах.
– Тогда развей мои сомнения по поводу этой маленькой проходимки!
– Она считает, что Сириус, возможно, еще жив и ему может понадобиться помощь семьи, – произнес я вслух, и внутри словно что-то лопнуло.
Почему вчера, когда об этом говорила леди Лана, мне было все равно? Из-за вина? Или из-за того, что это говорил не я? Возможно, в этот момент у меня легонько затряслась челюсть или похмельный вид был совсем уж жалостливый. Тетушка выскочила из-за стола и обняла меня, хотя я не думаю, что это было нужно, или уместно, или чем-то мне помогло…
– Не переживайте за меня. Я просто повторяю то, что рассказывала вчера леди Дэ Норт, хотя, если честно, не помню, какие доводы она приводила и почему именно так решила. Но, чтобы вы знали, я согласен с матушкой и с вами. Время пришло, и мы его похоронили. И неважно, что гроб пустой.
– Ох, мой милый, доедай и иди ложись обратно в постель. Вид у тебя совсем разбитый.
Я поднялся наверх. В комнате на письменном столе меня ждал блокнот. Я сам его туда положил полчаса назад, когда доставал халат Сириуса из шкафа. Небольшой, из черной кожи блокнот обнаружился в кармане. Так похоже на него. Не удивлюсь, если в итоге и кольцо найдется в подкладке какой-нибудь из дорожных сумок.
Я не сомневался, что найду его. У меня всегда получалось находить все, что Сириус терял и разбрасывал. Я улыбнулся и покрутил блокнот в руках, а затем сунул обратно в карман халата, так и не решившись его открыть. Хотя мне и не нужно было его открывать, чтобы понять, что это дневник.
Завалившись на кровать и уставившись в потолок, я думал о том, что там может быть написано. Не знаю, что пугало меня больше – наличие или отсутствие оправданий или объяснений его исчезновению. С этими мыслями я и задремал.
Весь оставшийся день тетушка донимала меня чрезмерной заботой, а после обеда пришли кузины Мари и Лиззи. Они с детства были шумными, и с годами это только усугубилось. Разбирать вещи в такой суете и гомоне не получалось, и, когда я совсем отчаялся, решил спуститься на кухню и предложить помощь там.
Кузины каждое воскресенье продавали на ярмарочных лотках свои лимонады и настойки, а по субботам в доме тетушки варили концентрат сиропов и оставляли на ночь. Как мне довольно скоро объяснили, плохой помощник – худший союзник, и имбирные коренья, которые я, конечно, нарезал «не так», были отобраны безвозвратно. Хотя меня и это вполне устроило: сидеть, ничего не делая, и болтать о всякой ерунде мне тоже нравилось, пока Мари вдруг не выпалила: