Баламут-3

Неподдельный восторг, прозвучавший в ее голосе, вызвал цепную реакцию, и мне пришлось вспоминать о справедливости. То есть, уделять «толику внимания» притворно обидевшейся Ларисе, а потом «мотивировать» хохочущую Хельгу, отловленную «уже замотивированными» врединами и уложенную на «лобное место». В общем, к моменту завершения последней экзекуции я успел смириться с необходимостью унять любопытство, поэтому без какого-либо внутреннего сопротивления позволил разошедшейся парочке взять власть в свои руки — дисциплинированно «построился» в прихожей, не задал ни одного вопроса, пока спускался в гараж, помогал дамам забираться в «Онегу» и усаживался на свое место. Более того, позволил Даше завязать себе глаза какой-то кружевной тряпкой и даже пообещал не пользоваться чувством леса без высочайшего разрешения. Правда, в обмен на нежность и ласку. Вот и балдел от массажа трапеций в четыре о-о-очень шаловливые ручки… без малого час.

Как выяснилось после того, как я снова обрел возможность видеть, за это время Шахова успела вывезли нашу компанию за город и доставить на территорию какого-то дома отдыха, чрезвычайно красиво подсвеченного разноцветными прожекторами, но почти незаселенного.

Кстати, во время разглядывания чувством леса ближайших корпусов, стилизованных под терема века, эдак, тринадцатого-четырнадцатого, я сдуру напрягся, так как не понял, по какой-такой причине в пятницу вечером на этой базе так мало людей. Но стоило вспомнить о приеме в Императорском дворце, как все вопросы снялись сами собой, и я, расслабившись, выполнил следующие несколько «боевых приказов». В смысле, прогулялся вместе со своими дамами до главного корпуса, помог им найти уютный магазинчик товаров для экстремальных видов спорта, поучаствовал в примерке лыжных комбезов, шлемов, защитных очков, перчаток и чего-то там еще, а затем оплатил четыре комплекта дорогущего, но очень стильного шмотья. А минут через десять-двенадцать, пробежавшись по десятиградусному морозу от главного «терема» до здания, стилизованного под конюшню, вдруг увидел красочную голограмму, изображающую снегоход, и догадался, о каких-таких положительных эмоциях шла речь. И не ошибся — ворвавшись в «конюшню», Язва с Бестией подозвали к нам двух сотрудников пункта проката техники, сообщили номер невесть когда сделанного заказа и потащили нас с Хельгой к мощным «игрушкам», дожидавшимся нашего приезда.

Пятнадцатиминутный инструктаж, во время которого обе «Маши» и я предельно добросовестно постигали науку управления этими «зверями», пролетели как один миг, а затем наша троица новичков не очень уверенно плавно выехала из ангара следом за Шаховой и, плавно разгоняясь, унеслась в ночь. Вернее, по укатанной трассе, освещенной мощными прожекторами.

Ну, что я могу сказать? Было невероятно здорово. Хотя к самому пику веселья — гонкам и прыжкам с едва заметных возвышенностей — злобная надзирательница допустила нас только после того, как до смерти замучила тренировками. Впрочем, никто не роптал — да, эти снегоходы, сдающиеся в аренду аристократам, были оснащены дорогущими артефактными системами безопасности, да и наши покровы были отнюдь не ученического ранга, но требования безопасности никто не отменял, так что буйствовали мы, ни на миг не теряя головы. А в четвертом часу утра, примчавшись к ангару и сдав технику сотрудникам дома отдыха, вышли из «конюшни», на крыльях леса долетели до своей «Онеги», забрались в салон, завели движок и расслабленно распластались на сидениях.

Мне было настолько хорошо, что не хотелось даже думать. Поэтому я не сразу понял, о каком Виталии Михайловиче заговорила Бестия:

— Виталий Михайлович был прав: самый лучший подарок, который можно сделать нам-любимым в середине января — это снегоходы…

— Угумс… — поддакнула ей Язва. — Причем самые мощные и со всеми возможными наворотами. Кстати, в Чите сейчас половина десятого утра…

—…субботы. Поэтому наберем из самолета — думаю, что к моменту приземления «Стрибога» в Савватеевке наши подарки и снегоход Хельги будут уже там.

— Так, стоп: вы решили принять его подарки? — поинтересовался я, еще не решив, нравится мне эта идея или нет.

— На самом деле все куда сложнее, чем кажется на первый или даже на второй взгляд… — притворно вздохнула Долгорукая. — Эти подарки слишком дорогие, а значит, принимать их вот так, в лоб, будет неправильно. Но если вовремя испугаться возможного гнева Оторвы и Маришки, а потом, до кучи, вспомнить обо всех остальных наших родичах и приобрести еще пять-семь самых дорогих моделей, то тезка Тверитинова останется не в накладе…

…Звонок владельца автосалона «Торос» поднял нас минут за сорок до посадки в Савватеевке. Пока мы с ним виртуально контролировали выгрузку восьми снегоходов, только-только доставленных на аэродром фурами, в один из ангаров нашего рода, Язва с Бестией успели проснуться, ополоснуться, сгонять в салон-гостиную, притащить к нам сонную Хельгу, затолкать ее в душевую кабинку, заказать завтрак, высушить волосы, влезть в Сеть, узнать прогноз погоды и даже постоять у меня над душой. Не унялись и после того, как я попрощался с Виталием Михайловичем и оборвал звонок — стащили с кровати, ткнули носом в иллюминатор, за которым из-под крыла «Стрибога» стремительно «выбегала» заснеженная тайга, и заявили, что ополоснуться мне уже не грозит, поэтому стоит сосредоточиться на плотном перекусе.

Я хотел было напомнить о том, что с борта этого самолета нас никто не выгонит, но вовремя увидел взгляды, горящие предвкушением, и решил не рисковать здоровьем. Так что быстренько сгонял в санузел, умял рисовую кашу с изюмом и, потянувшись к первому из двух здоровенных бутербродов, дожидавшихся моего внимания, вдруг понял, чего не хватает предстоящему путешествию по белому безмолвию.

Лара, сидевшая на левом подлокотнике моего кресла и пасшаяся в моих эмоциях с помощью щупа, среагировала на резкое изменение настроения требовательным выдохом:

— Колись!!!

Тут я не смог не повредничать:

— Может, не стоит?

— Рат, ты играешь с огнем!!! — грозно предупредила она и, конечно же, была поддержана двумя другими злобными фуриями. Но я решил рискнуть. В смысле, вывесил перед собой карту наших родовых земель, порядка двух минут вдумчиво изучал изображение, затем свернул уже ненужную картинку и сокрушенно вздохнул:

— Э-эх, а можно было так здорово повеселиться…