Король Неверленда

С Мерри мы поступили нечестно. Мы все это признаём.

Пока я вожусь с готовкой, Кас развлекает девчонку светской беседой.

Мы все здесь исполняем свои роли, и мой близнец всегда изображал этакого вежливого проводника. Он лучше играет добряка, чем остальные. В этом он больше похож на отца. Мне перешла жажда крови от матери.

Я не люблю, когда девчонки Дарлинг плачут, но вот их кровь мне нравится.

Высыпаю и выливаю в миску всё необходимое и замешиваю тесто, пока Кас рассказывает Дарлинг, что её ждёт.

– У нас кое-что украли, и теперь мы это ищем, – объясняет он. – И нам представляется, что ты могла бы помочь нам в поисках.

– А что украли? – спрашивает она.

Все они задают этот вопрос.

Утомительный разговор. Сколько ещё раз нам повторять его заново?

Кас смотрит на Вейна, и тот едва заметно качает головой.

Всегда лучше, если Дарлинг не знает конкретных деталей. Лучше не путать воспоминания в её голове раньше, чем появится возможность вонзить в них когти.

– Всё, что тебе нужно знать, – говорит Кас, – то, что ты здесь в безопасности, пока следуешь правилам и слушаешься нас.

– И, чёрт возьми, не пытайся сбежать, – дополняет Вейн.

– Почему? – язвительно спрашивает она. Голос у неё становится поживее.

О, я вижу, они с Вейном очень хорошо поладят.

– Потому что я буду тебя преследовать, – отвечает он со зловещей ноткой в голосе. – И ты не хочешь знать, что произойдёт, когда я тебя поймаю.

Дарлинг заметно вздрагивает.

Умница.

Чем быстрее она всё поймёт, тем лучше для неё.

Брат ловит мой взгляд. Мы всегда могли общаться на уровне, недоступном никому другому. Мы знаем друг друга лучше, чем каждый из нас – самое себя.

Он хмурит тёмные брови.

Он тоже это чувствует.

«Она чем-то отличается от других».

«Я знаю», – отвечаю я.

У Пэна всегда было единственное правило в отношении Дарлинг – они неприкосновенны.

У нас на острове есть чем заняться, помимо того, чтобы трахаться с этими девчонками.

Мы Потерянные Мальчишки – а тут хватает потерянных кисок, страстно желающих найтись.

Я приготовлю блинчики, Кас притворится другом Дарлинг, Вейн будет думать злодейские думы в своём углу – и мы изо всех сил постараемся как-то продержаться до заката.

Я быстро поджариваю три блинчика, кладу стопкой на тарелку, щедро поливаю маслом и сиропом.

Поставив еду перед Дарлинг, я отступаю назад, чтобы посмотреть, как она съест первый кусок. Напутствую её:

– Лопай. И только посмей сказать, что с ними что-то не так.

Она разглядывает еду, потом меня, словно пытаясь понять, не отравлены ли блинчики.

Её уже похитили. Если бы мы хотели её смерти, она была бы мертва.

Уинни отпиливает вилкой кусочек и кладёт в рот – и тут же, удивлённо распахнув глаза, тихонько стонет.

Это настолько возбуждающе, что мне приходится бороться с желанием поправить член в штанах.

Кас выразительно смотрит на меня.

«Я знаю, придурок», – отвечаю я.

Что вообще сексуального в блинчиках. Я же не миску клубники ей принёс, чтобы полюбоваться на ягоды в её хорошеньких губках.

Я всегда пеку блинчики для девчонок Дарлинг. Это традиция.

С противоположной стороны от кухонного стола Вейн застывает на месте.

Дарлинг снова кусает блинчик и прикрывает глаза от удовольствия.

Сироп блестит на её полных губах, и она облизывает их кончиком языка, собирая сладкие капли.

Грёбаный ад.

Тень Вейна почти проявляется в воздухе. При взгляде на него я убеждаюсь, что и второй его глаз уже почернел.

Я громко щёлкаю пальцами. Он моргает и отворачивается.

– Очень вкусно, – заверяет меня Дарлинг, прожевав блинчик. – Как… правда, очень вкусно.

– Да, – бессмысленно говорю я. – Я знаю.

Кас наклоняется к ней, опираясь на спинку стула, и крадёт вилку из её руки. Я страшно завидую тому, как близко он к ней подобрался.

«Как она пахнет?» – спрашиваю я у него.

«Секреты и запретный плод».

Кас хватает кусок с её тарелки.

– Молодец, брат, – говорит он с набитым ртом и подмигивает мне. Грёбаный придурок.

– А что тут кислит? – спрашивает девчонка.

– Морочные ягоды, – отвечает Кас.

– Морочные ягоды? Настоящие?

Её неподдельное удивление – чистый восторг.

Большинство девчонок Дарлинг заранее знают о нас, о Неверленде. В основном они приходят к нам, дрожа от ужаса.

Эта ведёт себя так, будто вчера родилась.

– Мне нравится вкус, – сообщает она.

– Сейчас сезон, – говорю я.

– О, она здесь! – восклицает Черри с порога.

– О господи! – Вейн отталкивается от стола и направляется к двери.

Какие у него глаза, я не вижу, поэтому не знаю, контролирует он сейчас свою тень или нет. В любом случае появление Черри для него – хороший предлог, чтобы уйти. Она безумно влюблена в него, одним богам известно почему. В свои лучшие дни он угрюмый засранец. В худшие – просто ходячий кошмар.

Черри отвратительна Вейну. Как и большинство женщин, которых он трахает, но Черри – особенно.

«От неё воняет, как от пиратов», – его любимая фраза.

Вейн исчезает в одно мгновение, и Черри провожает его тоскливым взглядом.

Иногда мне становится жаль бедняжку. Но она сделала свой выбор. Мы все сделали.

– Утречка, Черри, – говорю я. – Познакомься, это наша новая Дарлинг.

Черри подходит к столу и протягивает Уинни руку.

– Привет! Очень рада встрече!

– Привет. – Дарлинг кладёт вилку и отвечает рукопожатием. – Мне тоже приятно познакомиться.

– Они хорошо себя вели? – шутливо спрашивает Черри. – Иногда они бывают грубоваты. Почти все Потерянные Мальчишки. Их бросили матери, и…

– Черри, – произношу я с нажимом. Мы с Касом, может, и милые ребята, но без колебаний поставим её на место.

– О, прости, – сбивается она. – Я хотела сказать… – Она краснеет. Вся в веснушках. Неуверенная, слабая. Может быть, это из-за того, как мы с ней обращаемся последние года два. На самом деле так и есть, я знаю.

– Что ты хотела сказать? – Дарлинг переводит глаза между нами. Она даже не представляет, каких чудовищ пытается вытащить на свет. В её взгляде слишком много вопросов.

– Осторожнее, Дарлинг, – говорю я. – Ешь свои блинчики.

Солнце садится, и Пэн скоро проснётся.

И тогда начнётся настоящее веселье.

Глава 5

Уинни Дарлинг

Я и не вспомню, когда в последний раз при мне готовили еду.

У матери не было ни малейших кулинарных способностей, и учиться она не стремилась.

Как-то одна из моих нянь отвела меня в закусочную и разрешила заказать блинчики.

Я тогда попробовала их в первый раз, но когда сказала ей об этом, она не поверила.

– Как же так вышло, что ты никогда не ела блинчиков? – удивилась она, забыв, что моя мать – сумасшедшая, и если я хочу что-то попробовать, мне придётся приготовить это самой.

В тот день я проглотила полную тарелку еды и дорого за это поплатилась.

Блинчики у Баша получились воздушными в центре и хрустящими по краям. Сироп сладкий, морочные ягоды очень вкусные – мне раньше казалось, что мама их придумала. Они напоминают клубнику с цитрусовой кислинкой.

Я откусываю ещё кусочек. Девушка, Черри, садится рядом со мной.

– Блинчики остались? – спрашивает она.

– Нет, – отвечает Баш.

Черри выглядит разочарованной. У неё полно веснушек, рыжевато-каштановые волосы и большие, слишком близко посаженные глаза. В ней ощущается какое-то напряжение, будто пузырь, который вот-вот лопнет.

Но я рада увидеть здесь ещё одну женщину.

Мама всегда говорила только о Пэне.

И уж точно никогда не упоминала имён Потерянных Мальчишек.

Я не думаю, что с Черри стоит считаться, но вижу, как отчаянно она хочет понравиться.

И в таком местечке я могу использовать это в своих интересах.

– Можешь взять мои. – Я пододвигаю к ней свою тарелку.