Эридан

Как по команде бросив дубинки, твари полезли в партер, по-трое-четверо повиснув на каждой руке, тут же нашлась верёвка, которой меня попытались связать. Задыхаясь от страха и омерзения, я напрягаясь словно Геркулес в попытке поиметь немейского льва, пытался сбросить с себя голые тела гоблинов, причём у каждого была зверская эрекция.

Извернувшись очередной раз, рванулся в сторону, мышцы затрещали, от усилия потемнело в глазах, но мне всё же удалось сдвинуться в сторону и рухнуть в яму увлекая всю кучу- малу за собой. В тесноте "штольни" мои дела пошли по лучше, скользя и падая гоблины больше мешали друг друг, чем действовали сообща. Я же пару раз нахлебавшись грязной болотной воды, продолжал ломать хрупкие конечности коротышек. Поняв, что проигрывают остатки боеспособных тварей пустили в ход короткие каменные ножи и зубы. К счастью моя шкура оказалась достаточно прочной, чтобы уберечь меня от серьёзных ран. Ещё несколько минут возни мне понадобилось, что бы доломать остатки сопротивления. Из ямы я выползал на четвереньках, скользя на мокром склоне, выбрался весь в грязи и крови, и с гудящей словно колокол головой.

Не имея сил отползти , тут же на краю упал, дыша как загнаная лошадь. Слабый намёк, на тошноту подсказал, что неплохо бы очистить кишечник, но луженный желудок отказался выпускать из себя любую добычу.

Всё гоблины остались в яме. Полежав ещё несколько минут почувствовал странный прилив сил, перестала кружится голова и бесследно исчезла тошнота.

"Что-то быстро уменя прошло сотрясение. Наверное потому что мозг маленький".

Тем временем где-то во внутреннем мире Элька в режиме мясорубки пожирала души убитых гоблинов.

Легко поднявшись покрутил головой, но никакого дискомфорта не почувствовал, словно это не я несколько минут назад изо всех сил защищал свою жизнь и девственность.

Первым делом нашёл относительно чистую лужу и как мог смыл с себя грязь и кровь. Пятерней расчесал паклеобразные волосы, вся голова была усеяна мелкими болезненными шишками.

"Серые ублюдки"!

Мысленно ругнувшись стал собиратся в обратный путь задерживаться здесь я не решился, в любой момент мог появится ещё один отряд серошкурых. Быстро закидал в телегу добытую руду, прихватил одного тяжелораненого гоблина с раздробленным плечом и разбитой головой. Уродец был бессознания, прихватил я его из жадности, вдруг у тварей окажутся ценные органы. Завершив погрузку поспешно отбыл в направлении Заболотного, хотя слово "поспешно" было несколько неуместно. Телега с тремя центнерами руды и непролазная грязь снизили мою скорость до шага бодрой черепахи, а жадность не позволила выкинуть лишний груз.

За час я с трудом смог протащить телегу на пару километров.

"Эдак мне целые сутки понадобятся, чтобы добраться до Заболотного".

Размышлениям я предавался сидя в телеге на мягком и теплом гоблине, в задумчивости, незаметно для себя сжевал весь свой продуктовый запас.

Из за частых остановок для "перекура" я едва преодолел половину пути, до заката солнца, к этому времени голод уже всерьёз терзал мой желудок. Я же в поисках хоть чего-нибудь живого бороздил голодным взглядом пространство, но как на зло местность словно вымерла.

Ещё через несколько часов я уже был готов грызть кору на деревьях.

"Похоже тяжёлый труд вызывает у меня просто дикий голод".

Повысив себя в звании до капитана-очевидность продолжил волочь за собой телегу жадно зыркая по сторонам.

С приходом темноты видимость сильно упала, но благодаря своему недокошачьему зрению всё же ночь не была для меня беспросветной.

В какой-то момент мне пришло в голову, что у меня в телеге лежит не меньше сорока килограммов свежего мяса.

С трудом прогнал мысль о шашлыке из гоблина. Но на следующем привале зачем-то подошёл к уродцу и стал тыкать пальцем ему в бедро, мой желудок, словно предчувствуя добрый кусок мяса громко заурчал, гоблин вроде бы находящийся без сознания дёрнулся и мелко задрожал.

"По сути они не люди и если я съём немного гоблинятины это же не будет считаться людоедством".

Мысленно уговаривая самого себя, я достал, трофейный каменный нож.

"Нет! Как-то это мерзко"!

Коснувшись ножом бёдра серокожего я остановился.

"Конечно мерзко, он же немытый"!

Выдрав с корнем ближайший пучок травы, я намочил его в луже и принялся тереть ляжку гоблина.

Моё занятие прервал дрожащий голос.

- Моя пощада просить!

Желудок яростно подсказал мне, притвориться глухим.

- Не есть моя!

В голосе уродца проступили нотки истерики.

- Инданда! Пощадить! Я стать твоя рабой!

"Самка собаки! Все-таки разумный"!

Не смотря на то что разумность гоблинов подтверждало их оружие, я упорно делал вид, что ничего не заметил, но после того как мелкий ублюдок заговорил, мои ещё не отмершие моральные законы не дали мне отжевать от него кусочек.

Уставившись голодным взглядом на дрожащее существо, я несколько секунд вгонял его в панику.

- Ладно огрызок, будешь стирать мои носки.

"Как только я их себе заведу"!

Пошевелив пальцами босых ног, огорчено выдал.

- У-у-у рыбья холера!

Замахнулся кулачком на гоблина и не глядя на сжавшегося коротышку, снова впрягся в телегу.

Солнце уже было в зените, когда я втащил телегу в ворота Заболотного, гоблина я благоразумно закидал надерганой по пути травой. Не думаю, что селяне обрадуются увидев его у меня на телеге. На этот раз встреча была чуточку теплее, правда вся теплота выразилась в разбегании прохожих при виде меня. Дотянув телегу до кузницы, найденной тут же веточкой отскрëб грязь с ног и толкнув дверь ввалился в кузню.

Пока молодой битюг стаскивал руду в угол кузни я азартно торговался с кузнецом за лишнюю руду. Сначала наглый коваль хотел просто забрать себе все, думая что маленькая девочка не сможет отличить триста килограммов от десяти пудов, но после злого матерного окрика опомнился и кажется даже испугался. Что впрочем не помешало ему торговался за каждую медяшку.

В итоге договорились на семь серебрушек и семьдесят три медяшки.

Причём перед окончательным расчётом кузнец, поколебавшись вдруг выдал.

- Это не настоящая цена за руду, но больше я дать не могу.

"Чудны дела твои господи, этот куркуль, только что признался, что обманул меня".

Пожав плечами согласился на то что есть. Уйдя в дом Каджи, я наконец-то узнал его имя, долго не возвращался, в итоге вынес два мешочка, один совсем маленький с серебром и второй побольше с медными монетами. Я сразу же полез проверять серебрушки. Как и договаривались их было семь, но почти у каждой был немного спилен край.

Жадный ублюдок категорически отказался менять мне спиленные монеты на полновесные, утверждая, что других у него всё равно нет. Я же голодный и злой, с трудом сдерживался, чтобы не убить его на месте. Кое-как подавив гнев я круто развернулся и уже выходя, бросил через плечо.

- Вернусь через неделю и если мне что то не понравится пеняй на себя.

Несмотря на всё свои угрозы я понимал, что если убью или искалечу кузнеца, то просто так с рук мне это не сойдёт, все-таки несмотря на некоторую безалаберность в королевстве были законы и пусть криво-косо, но они работали.

В мрачном настроении пошёл в трактир, был здесь и такой. В тёмном грязном помещении, пропахшем горелым жиром и прокисшим пивом было безлюдно.

Через всю комнату тянулся единственный длинный стол сколоченный из половинок брёвен, расколотых вдоль. Скамейки были сделаны в том же стиле. Примитивный камин сложенный из дикого камня был тëмен и холоден. На грохот моего кулака по столу из подсобного помещения вышел брыластый толстяк в грязном фартуке неопределённого цвета.

- Пошла вон нищенка!

Зло закричал трактирщик замахнувшись на меня полотенцем.

"Странно, что этот не в курсе".