Неудобный наследник

— Вы хотите её… — задал я полувопрос. Пару недель в этом мире, а у меня уже вырабатывается привычка к недосказанности.

— Пока мы посадили её на воду. Она держится, но еще дня два или три, и я думаю она начнет говорить. Мы хотим выяснить для чего ей именно эти книги… В общем, мы хотим узнать, нет ли у неё сообщников, а уже потом передать городским властям.

— За колдовство в Караэне сжигают, — напомнил я.

— Пока мы обвиняем её только в краже. Максимум поставят клеймо и выгонят из города, — отмахнулся Ректор. — Мы повесили ведьмины ловушки у её двери, но они так и не зазвенели. Если она не проявит себя, или умрет от голода, я буду вынужден признать, что мои подозрения беспочвенны. И я просто недооцениваю силу обычных женских… кхм… врожденных особенностей.

— Вы хотите заморить её голодом? — удивился я.

— Ну что вы, сеньор Магн. — искренне возмутился Ректор. — Мы же не варвары из Золотой Империи. Еще пару дней и мы приступим к пыткам. Просто сейчас немного не до того. То свадьба. То…

“Резня” — мысленно закончил я. Мы поднялись по узкой лестнице на первый этаж, прошли мимо снующих туда-сюда студентов. Которые впрочем, не забывали кланяться Ректору. Все с оружием, у некоторых кольчуги.

— Мы на осадном положении, — пояснил Ректор, заметив мой взгляд.

Нам пришлось преодолеть еще немало ступеней, и я к своему удивлению обнаружил, что начал уставать и тяжело дышал, в то время как старичок Ректор выглядел молодцом. Наконец мы оказались на угловой башне Университета. Тут, под навесом из белого полотна, уберегающего от жаркого солнца, стоял накрытый на четырех персон стол. За которым уже сидел магистр Фарид. Толстячок вскочил, поприветствовал Ректора поклоном, искренне улыбнулся мне и плюхнулся обратно, не дожидаясь пока мы сядем. На периферии сознания Магн скрипнул зубами. Но не сильно. Так, для порядка. Возможно дело в странном статусе Фарида. Он был однозначно чужак и по умолчанию мог выказывать почтение довльно вольно. А вот местные должны были придерживаться правил вежливости куда строже. Это был вопрос не столько вежливости, сколько демонстрация покорности. Это выражалось, в том числе, в таких мелочах как не садится при владетельных сеньорах. Но, с другой стороны, тут же Университет, а они во все времена были рассадником вольнодумства и бунтарства. И во всех мирах, похоже.

Чуть поодаль магистр Каас, в своем неизменном засаленном кафтане и новом, блестящем кожаном фартуке, возился над агрегатом, похожем на медный самогонный аппарат. Только изогнутая трубка была куда больше змеевика.

— Декан Каас намерен удивить нас сегодня своим проектом за обедом. Я взял на себя смелость пригласить вас к столу. Подышать свежим воздухом, немного погреться на солнце. Ведь вы же не пленник, — пояснил Ректор. — Возможно, к нам присоединяться и другие деканы.

Я хотел было подойти к Каасу, но Ректор мягко меня остановил.

— Не стоит. Сеньор Старонот очень увлекающийся человек. Может и… кхм… Будет нервничать, если будут лезть ему под руку. И только потом посмотрит, кто его отвлек. А работа у него сейчас сложная. Давайте не будем его отвлекать.

Мы чинно расселись, обсудили погоду, я вежливо похвалил еду — и в самом деле, обед у магистров был не плох. Я в своем мире привык к разнообразию блюд, но в этом мире все было попроще. Обычно просто приносили мясо, сыр, хлеб и сезонные фрукты и овощи. Как я понимаю, люди победнее обходились без мяса. А сейчас передо мной стояли действительно блюда. Молочный поросенок запеченный с персиками (жуткая дрянь), нечто напоминающее окрошку на кефире с кусочками, твердого как камень, вяленого мяса и зеленью. И даже булочки. Обычный дрожжевой хлеб тут неожиданно редок. Обычный для меня хлеб даже в поместье пекли только по праздникам. Были и редкие редкие деликатесы на серебряных тарелочках. Например, соленые грибы. В принципе, на свадьбе отец расстарался и тоже выдал всякого. Едва я это вспомнил, как еда вдруг стала безвкусной.

Я похвалил булочки, но понял, что есть не хочется и отставил тарелку.

— Выпейте вина со специями, вам станет легче, — посоветовал мне Фарид, видимо поняв мое состояние. Проницательный.

— Лучше просто воды, — попросил я. Пока молчаливый слуга исполнял мою прихоть — на столе в принципе не было никакой воды и за ней пришлось идти — я разглядывал Кааса за работой. Против моего ожидания, он не подкручивал гайки на своем агрегате. Поочередно вынимал из петелек на фартуке хитро изогнутые палочки и просто водил ими над своим агрегатом. Похож был на лозоходца-сантехника. Внезапно он отскочил и крикнул:

— Готово! Сейчас! — а потом самым невежественным способом пнул свою конструкцию. Та затряслась, как старая и плохо сбалансированная стиральная машина. Внутри раздался грохот. Из стыков повалил дым. Точнее пар. Очень странный пар — очень густой, он бесследно истаивал на солнце уже через секунду. Тем временем Каас ухватился за массивный рычаг, торчащий сбоку. Внезапно, из одной из толстой трубы которая напомнила мне змеевик своей лихой формой, высунулась полупрозрачная рука. И начала шарить вокруг. Я повернулся к Ректору чтобы убедиться, что он тоже это видит. А так и должно быть?

И обнаружил, что ректор стоит за креслом. Спинка кресла была толстая, деревянная, сплошная. Вполне могла сгодиться как щит. Ректор слегка пригнулся, сохраняя достоинство, но тем не менее вполне надежно прикрывая себя. А Фарид, без всякого стеснения, укрылся за столом и выглядывает оттуда. Охрана ректора не постеснялась спуститься вниз, скрывшись на лестнице. Я запоздало вскочил и тоже укрылся за столом.

Каас рванул рычаг и хитрая конструкция из шестеренок сдвинула вместе две медные зубчатые заслонки, зажимая руку у самого раструба. Насколько я мог видеть, они буквально сплющили конечность в месте своего соединения — но та не утратила подвижность. Разве что теперь стала ощупывать капкан, в которые попала. И делать такие движения, как будто пытаясь себя вытянуть.

— Нет! — крикнул Каас, накинул на рычаг стопор, подхватил с земли то, что выглядело как метла, только вот прутья были зеленые, и начал хлестать этим по руке. Рука покраснела и раздулась в размерах. А потом погрозила Каасу кулаком.

— Возьми камень! И брось! Как я показывал! — закричал Каас. — Вон, рядом с тобой!

И действительно, рядом с устройством лежало несколько булыжников. Рука нащупала один, размером с мою голову, и легко подняла его в воздух. Я пригнулся. Впрочем, не я один — Фарид рядом со мной буквально распластался на полу и вытянул вперед руку. Каас тоже предусмотрительно переместился за свой агрегат. Рука некоторое время, словно в раздумье, подержала камень. И потом метнула его. С неожиданной силой — я услышал, как булыжник аж свистнул, улетая вдаль.

Но уже довольно быстро он потерял скорость и полетел по дуге вниз. Камень эта странная конечность метнула в сторону от нас. Прямо во двор Университета. Пролетев через весь двор, булыжник ударился в угол противоположной башни, разлетевшись на куски и засыпав весь двор осколками. Снизу послышались удивленные крики.

— На место, на место, — закричал Каас, схватил с земли цепь, и приоткрыл рычагом заслонки. Рука немедленно втянулась внутрь агрегата. Еще несколько минут махинаций с палочками и Каас, гордо подбоченясь, подошел к столу. И был встречен овациями от Ректора и Фарида.

— Великолепно! — улыбался Ректор.

— Сразу видно работу мастера! — подкатился к Каасу Фарид и обнял его. — Вы не перестаете меня потрясать, мой друг!

— И что это было? — подал голос я.

— Вы что, не видели? — удивился Каас, даже забыв меня протилуровать. — Это мой камнеметатель. Я уверен, он сможет метать камни хоть весь день!

Это вызвало новую волну восхищения от двух остальных.

— Можете объяснить мне принцип его работы? — мне стало любопытно.

— Это очень сложно, боюсь вы не поймете, — отмахнулся Каас и припал к кружке с пивом. Не, ну хамло же. Вот не хватает мне умения отца накалять атмосферу. Полезное в жизни умение, оказывается. Мне на помощь внезапно пришел Фарид.