(не)моё чудовище

В сумме мы катаемся около двух часов. И в итоге леший ненавязчиво так бросает:

- Давай на последний круг и к террасе. Перекурим.

И вот очередная неожиданность - под “перекурим” Лев Маркович подразумевал самый что ни на есть настоящий фуршет. Спешившись около большой, вытянутой формы беседки с высоким потолком и покатой черепичной крышей, я увидела длинный стол, застеленный скатертью и заставленный дюжиной круглых тарелок с шашлыком, мясной и овощной нарезкой, салатами и морскими деликатесами. Посередине - графины с соком и бутылки с алкоголем разной степени крепости. Я даже присвистнула от удивления.

- Не стой столбом. Пойдем - поедим, - с ухмылкой заявляет мужик и слегка подталкивает ладонью мне в спину.

- Это что? - глупо тычу пальцем в сторону еды. Недоуменно смотрю на лешего и даже хмурюсь.

- Обед.

- Какой еще обед? Зачем?!

- Обыкновенный. Чтобы поесть. А для чего еще обед нужен? Не нравится, что ли?

Сложно ответить на такой вопрос. Потому что странно все это. И как-то… двусмысленно. Однозначно двусмысленно.

Поэтому я хмурюсь еще сильнее. И даже складываю руки на груди и втягиваю голову в плечи.

- Это лишнее, - бурчу я недовольно.

- Почему? - живо интересуется леший. И снова, зараза такая, толкает в спину. А силища в его руках такая, что я чуть ли носом вперед не лечу.

- Потому что неправильно. Дорого-богато. Прямо-таки роскошно. Ваш босс ругаться будет.

- С боссом все согласовано, - снова усмехается Лев Маркович. Да так весело и так заразительно, будто на аншлаг попал, а не над девушкой издевается, паразит! - А после прогулки я просто обязан накормить девушку. Особенно в день ее рождения.

Бух! Мне словно подзатыльник дали. Заявление мужчины меня определенно застало врасплох.

Открыв рот, я неверяще вылупила на лешего глаза. Захлопала ресницами и даже слегка отпрянула.

- Откуда вы… знаете?!

- Секрет, - мужчина хитро прищурился и прижал указательный палец к губам, - Магия, если хочешь. Я мысли читать умею.

А это, между прочим, забавно. Не люблю свой День рождения, и все мои близкие об этом знают. Ограничиваются короткими сообщениями или картинками. А в соцсетях я эту дату даже не указала, поэтому от повышенного внимания “друзей” я освобождена.

- И все же? - упрямо требую я ответа. - Вы мой паспорт видели? Как? Или баба Шура сказала?

- Ну уж паспорт я твой точно никак увидеть не мог. И дом я не обыскивал, какого бы плохого мнения ты обо мне не была. Прости, если разочаровал, - похоже, Лев Маркович открыто надо мной потешался! - Не тормози, девочка. Давай-давай, топай ножками!

Леший все-таки берет меня под локоток, ведет внутрь беседки и усаживает за стол. И самым неожиданным образом наклоняется. Я уже привычно шугаюсь этой совсем уж неприличной близости, но мужчина всего лишь навсего закатывает рукава моей куртки.

Я снова в шоке. В шоке от прикосновения невзначай к чувствительной коже запястья. От одуряющего запаха терпких мужских духов. От дыхания, случайно, казалось бы, коснувшего моей щеки.

Но требовательное урчание моего желудка быстро отвлекает, и я переключаюсь на вкусности передо мной. Ладно уж. Не буду заморачиваться. Хотя, конечно, такое внимание и забота не сколько очаровывает, сколько настораживает.

Все же ухаживает, подлец такой. Пытается очаровать и подкупить. Еще и повод этот, невесть откуда узнанный им.

Ну и ладно. Воспользуюсь его гостеприимством. Грех не воспользоваться.

Но это не повод раздвигать ноги перед чудищем. Так просто меня не взять - это факт.

А ведь мясо оказывается и правда выше всяческих похвал. Свежее, сочное, невероятное вкусное - каждый кусочек так и таял на языке, обжигая специями и пряностями. Вкупе с красным вином, которое Лев Маркович галантно и необыкновенно грациозно налил из бутылки в изящный хрустальный бокал. И хотя после вчерашнего мне меньше всего хотелось снова встречаться с алкоголем, я не смогла не оценить терпкий вкус дорогого и качественного напитка - не магазинного суррогата из пакета, а качественного брендового вина с ценником в несколько тысяч за бутылку.

Уж не из личных ли запасов хозяина этих угодий? Ну не может обычный конюший позволить себе такую бутылку! Как, впрочем и я. Разве что на какой-нибудь особенный и редкий праздник.

И это вино сладким нектаром потекло по моей гортани, приятно обжигая желудок. И как следствие - вскружил голову дымным дурманом и флером, а тело наполнил нежной истомой. Я даже сопрела немного. Пришлось расстегнуть куртку. А еще я, расслабившись и поддавшись неге, откинулась на спинку и сладко смежила веки. На несколько секунд, конечно, но это не осталось для лешего незамеченным.

25. Лев

Снова сравнил Нику с кошкой. То, как она щерилась поначалу, как шипела и глядела исподлобья. А потом подобрела, набив пузо, и откинулась, сладко прищурилась - ну чем не пушистый питомец?

Надо отметить, очень органично она здесь смотрится - в моей беседке, за моим столом, на моем немного большом и громоздком для ее маленькой фигурки стуле, слишком тяжелом, чтобы самостоятельно его сдвинуть. С ярким и красочным фоном из природного пейзажа и рабочих построек под плоскими или покатыми крышами. С фигурками лошадок и их ржанием на заднем плане. И даже Степаныч, то и дело появляющийся на горизонте, снующий туда-сюда и так красноречиво поглядывающий в нашу сторону - тоже тот еще колоритный элемент. Чую, меня ждут вопросы, а то и подколки в излюбленной стариком теме.

И я даже почти знаю, что ему отвечать. Тут и думать нечего. Пусть мужик потешиться и помечтает. Ему полезно. А мне не жалко.

…А как она улыбается? Ни дать ни взять - довольная и сытая мартовская кошка. Мягко так, ласково и загадочно. И очень естественно, без флера наигранности и театральщины.

Уютная она, эта Самойлова. Руки так и тянутся к ней - чтобы рядом посадить, к себе прижать, запах волос вдохнуть. Ну, и пожамкать там под безразмерной курткой, чего уж скрывать. Я-то помню, как там у нее все устроено. И грудки, и животик, и покатые бедра - все мягкое и соблазнительное.

У-у… Как тебя понесло-то, Смирнов… Прямо так круто и бешено. Аж физиология откликнулась, будто у зеленого пацана какого-то.

- Ника? - позвал я аккуратно, поддавшись вперед, - Уснула, что ли?

- Мм? - сонно открыв один глаз, откликнулась девушка, - Нет. Не уснула. А что?

- Подъем, спящая красавица. Лошадей отведем.

Выпрямившись, девушка потянулась и сразу же зевнула. Запоздало прикрыла ладошкой рот и виновато качнула головой. А я, как идиот, разулыбался.

Ну ведь правда - кошка!

Я встаю первым. Помогаю встать Самойловой. На мгновение прижал за локоток к себе и вот те чудо - Ника даже не дернулась. Сонной была. А потому сбросила все свои защитные щиты, как панцирь, обнажив нежную и трогательную натуру.

И я захотел ее еще больше.

Но отпустил. Мы подошли к лошадям, и я взял их под уздцы, а Самойловой показал взглядом следовать за мной. Она, несмотря на сонливость, поняла и послушно зашагала почти рядышком, может, отставая всего на шаг. И даже не шарахалась, когда кобыла тыкала мордой ей в спину. Понравилась, значит. Самойлова, в смысле. И это здорово. Эти копытные чувствительные и к плохим людям не тянутся. А еще преданны как собаки. Могут и без вожжей ходить следом, если они посчитают того или иного человека своим хозяином. Вот за Степанычем они ходили. То еще зрелище, надо сказать.

В конюшне с Ники ее сонливость спала. Она стала с любопытством озираться и оглядываться. А при виде вороного жеребца в одном и стоил и вовсе восторженно воскликнула:

- Какой красавец! Лапочка!

И такое искреннее восхищение в глазах, что я не удержался - хмыкнул громко и бессовестно.

- Это ведь породистые лошади, да? - спросила девушка, не оглядываясь и уже очарованно глядя на кобылу с бежевой лоснящейся шкурой и длинной, почти белой шелковистой гривой.

- Да, - коротко ответил я, - Эту зовут Лана. Можешь погладить, она ласковая.