Страница 26 из 37
Тут меня посетила еще одна мысль — не иначе как сказывались последствия умственного развития. Вот она: если я сначала воспользуюсь аппаратом, то могу так поумнеть, что в два счета разберусь со слизняком.
— Оставайся здесь, — скомандовал я ему, отступив на шаг. Мой голос звучал твердо, хотя внутри что-то все еще вздрагивало.
Слизняк приподнял один конец и тихо, печально произнес:
— Пуут!
Мне стало не по себе. Может быть, ему нужно оставаться в холодильнике? Не умрет ли он, если я оставлю его на столе? Тогда Андромеда Джонс наверняка узнает о вечернем визите в ее лабораторию, а принимая во внимание уровень инопланетной технологии, ей не составит труда определить нарушителя.
Новая мысль была, пожалуй, самой худшей из всех. У меня прямо мороз по коже пробежал. Что, если пришелец рассчитывает, что я приду сюда, а существо из холодильника питается обогащенным мозговым веществом? Выражение «пища для ума» внезапно приобрело для меня новый, зловещий смысл.
Поумнеть-то я поумнел, а вот много ли толку? Может быть, стоило остаться дураком и не мучиться от неприятных мыслей?
Впрочем, я зашел уже слишком далеко. Нет смысла останавливаться на полпути. Если аппарату для прочистки мозгов нельзя дать задний ход, то мне придется становиться все умнее и умнее хотя бы ради того, чтобы оставаться в живых.
И, конечно, все мои умозаключения пропадут впустую, если я не смогу найти аппарат. Мисс Джонс могла забрать его к себе домой… если у нее есть дом, и она сейчас не лежит, свернувшись клубочком, на полке в лаборатории, предвкушая, как светящийся слизняк поужинает мною после сеанса прочистки мозгов.
Я старался вспомнить, куда она убрала аппарат после того, как Маркус прекратил мучить меня. Ничего разумного в голову не приходило: тогда я был так зол на весь мир, что почти не обращал внимания на окружающих. Но постепенно в моем мозгу начали возникать образы. Я вспоминал, я действительно вспоминал! Я ничего специально не запоминал, однако образы почему-то хранились в моем сознании.
Интересно, сколько там хранится других вещей, о которых я не имею ни малейшего представления? Пожалуй, повышенный интеллект имеет свои преимущества!
Я подошел к стенному шкафу, куда мисс Джонс убрала аппарат после окончания эксперимента. Сердце гулко заколотилось в груди. Вдруг она поджидает меня внутри? Воображение услужливо нарисовало мне яркий образ огромной летучей мыши, висящей вверх ногами и готовой схватить любого, кто откроет дверь и сунется внутрь.
Я потряс головой. Кажется, я становлюсь чересчур впечатлительным. Жаль, что бесстрашие не входит в число моих новых приобретений — с ним было бы гораздо легче.
Мне ужасно хотелось включить свет, но сделать это было все равно что забраться на крышу и во весь голос крикнуть: «Смотрите, я здесь!» Набрав в легкие побольше воздуха, я начал открывать дверь шкафа — медленно, очень медленно, отступив в сторону для большей безопасности.
Ничего. Полная тишина. Я задержал дыхание и заглянул внутрь. В этот момент кто-то прикоснулся к моему колену, а еще секунду спустя я понял, что изобрести антигравитацию очень просто. Нужно лишь как следует испугаться. Я подпрыгнул так, что долетел почти до потолка, прежде чем услышал собственный крик.
— А-ааа! — завопил я точно так же, как при встрече со светящимся слизняком. — А-ааа!
— Пуут? — спросил негромкий голосок.
Я стоял на дверной ручке, держась за косяк. Взглянув вниз, я увидел на полу своего недавнего знакомого. Он приподнял один конец сантиметров на десять от пола и медленно описывал в воздухе что-то вроде окружности.
— Пуут? — снова спросил он.
Сердцебиение замедлилось, перейдя с ритма отбойного молотка на ритм басового барабана. На мгновение я подумал о том, что произойдет, если я спрыгну на слизняка. Возможно, я убью его, а может, он разлетится на тысячу студенистых комочков — голодных, рассерженных и готовых лопать меня со всеми потрохами. Нетушки, не на такого напали!
— Уходи отсюда! — выкрикнул я.
— Пуут! — отозвался слизняк не менее сердитым тоном.
Я решил рискнуть и спрыгнул вниз, приземлившись примерно в полуметре от него и одновременно крикнув:
— Убирайся!
— Пуут! — в панике заверещал слизняк. Потом он свернулся в кольцо и покатился по полу к лабораторному столу.
У меня оставалось мало времени. После того шума, который мы подняли, не имело смысла соблюдать меры предосторожности, поэтому я сразу же вошел в шкаф. Искать пришлось недолго. Я все равно ничего не видел, поскольку в шкафу было абсолютно темно, но уже через пару шагов я наткнулся на стол с колесиками — из тех, на которые учителя обычно ставят проектор, когда хотят показать слайды или научно-популярный фильм. Однако на этом столике лежал загадочный инопланетный аппарат для прочистки мозгов, принадлежавший мисс Джонс.
Дрожа от возбуждения, я выкатил столик в классную комнату. Мне пришлось работать в полумраке (комната освещалась лишь лунным светом да отблесками уличных фонарей). Я закрыл глаза, стараясь вспомнить, каким образом шлем был подсоединен к генератору. Через несколько секунд в сознании возник нужный образ.
Я улыбнулся. Здорово, когда голова варит как следует! Закончив приготовления, я посмотрел, как поживает слизняк. Он наполовину свесился с лабораторного стола и не подавал признаков жизни.
Взяв шлем обеими руками, я осторожно надел его себе на голову.
Глава одиннадцатая
БА-БАХ!
Я сосредоточился, вспоминая инструкции мисс Джонс. Меньше всего на свете мне сейчас хотелось поставить аппарат на задний ход и сделаться еще глупее, чем раньше.
Наконец все было готово. Опираясь одной рукой на стол рядом с генератором, я взялся другой рукой за ручку и начал вращать ее — сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.
В первые несколько секунд как будто ничего не произошло. Затем появилось знакомое ощущение ветерка, взъерошившего мне волосы.
Я крутанул посильнее. Мои волосы встали дыбом, под черепной коробкой поползли крошечные муравьи. Я буквально чувствовал, как становлюсь умнее!
— Давай, машинка, — шептал я, изо всех сил вращая ручку. — Давай, милая, не подведи. Сделай из меня нового Эйнштейна!
В моем сознании вспыхивали искры. Воздух вокруг меня наполнился мерцающими красками; очертания моей руки, крутившей ручку генератора, совсем расплылись.
— Пуут! — тревожно крикнул светящийся слизняк.
Мне показалось, что пахнет горелым. Я хотел остановиться, но моя рука словно приросла к ручке генератора, а мозг был слишком занят новыми ощущениями и не мог отдать нужную команду.
БА-БАХ! Этот звук, подобный вспышке громадной искры, лопнувшей в темноте, был последним, что я помнил. Я потерял сознание и упал на пол.
«Дункан, — прошептал голос у меня в голове, — Проснись, Дункан!»
Я знал этот голос, принадлежавший Питеру Томпсону. Но Питер исчез, он убежал, улетел в космос вместе с Броксхольмом. Это означало только одно: я сплю и вижу сон. Я попытался проснуться, но тело отказалось повиноваться.
«Хорошо, посплю еще», — подумал я. В моем мозгу возник образ Питера. Он выглядел таким же, каким я видел его последний раз на нашем весеннем концерте — в тот вечер, когда Сьюзен воспользовалась своей флейтой-пикколо, чтобы выгнать пришельца.
Меня не удивило, что Броксхольм не смог вынести звука ее флейты. Сказать по правде, я и сам с трудом его выносил.
Но мне еще ни разу не приходилось серьезно задумываться над тем, что Питер, судя по всему, сам решил улететь в космос вместе с пришельцем. Все остальные, включая и меня, тряслись от ужаса при мысли о том, что нас могут похитить; лишь старина Питер не мог дождаться, когда же его заберут на космический корабль и дадут ему посмотреть на дальние звезды.