Женевьева

— Что ж, я расскажу, — он откинулся на спинку кресла. — Четыреста лет назад за убийство шести жриц Лолт меня изгнали из родного дома. Раненого и обессиленного, выбросили за ворота, где кишели драуки и прочая нечисть. Я знал, что умру. Никто не выживал за пределами города. Именно там на меня натолкнулись простые горожане, возвращающиеся домой. Они обшарили карманы и очень разозлились, не найдя ничего ценного. Оружие у меня отобрали ещё раньше, а одежда из дорогой ткани была порвана и измазана кровью. Дроу пинали моё тело, сгоняя злость и упиваясь возможностью отыграться за все унижения благородных… Но был в этом один плюс: их крики и побои заставили меня очнуться, вынырнуть из вязкого омута беспамятства. Когда те мужчины ушли, я стал лечить себя. Потом долго скитался по подземельям, спасаясь от смерти. И однажды провалился то ли в шахту, то ли в колодец. Лежал там, и думал, что всё — конец! Не знаю, сколько прошло времени. И вдруг почувствовал чьё-то приближение. Я не видел ничего, кроме размытой тени, попытался спрятаться, но меня придавило к земле так, что не мог и пальцем пошевелить. Это нечто, словно животное, обнюхивало мои руки, ноги и голову. Но для зверя у него был слишком умный взгляд. Оно склонялось надо мной всё ниже и ниже. И ни запаха, ни дыхания я не чувствовал. Вот тогда мне стало по-настоящему жутко… В какой-то момент я потерял сознание, а очнулся уже на поверхности, живой и невредимый. Никто не мог подойти из-за магического кокона, в который я был запеленат, как дитя. С того дня моя магия изменилась, и мне понадобился не один год, чтобы научиться управлять ею, — дроу перевёл взгляд на других, и я смогла выдохнуть. — Я до сих пор не знаю, с чем столкнулся в той шахте. Сколько потом ни искал это место, так и не нашёл… Долгое время я жил в Эддирише — пограничном городе Подземья. А потом ушёл наверх вместе с теми, кто основал Зирунгави.

Демоны сидели притихшие и прифигевшие, а я больше всех. Четыреста лет!!! Вы представляете, сколько всего пережил этот тёмный эльф?!! А я ещё удивлялась его невозмутимости! Да Эртерин столько всего видел, что его уже ничем не смутить, не поразить невозможно!

Кириан молча потянулся за бутылкой. Это верно! Иногда бокал хорошего коньяка лучше всяких слов! Тем более что тут можно сказать? «Какой ты старый?» «Какой ты опытный?» … Чушь!

Тем временем Сарика вытащила очередную записку.

— Отбор невест будет?.. — она нахмурилась. — Не поняла.

Рилднар смущённо кашлянул:

— Я тоже надеялся, что мой вопрос Эртерину попадётся.

Дроу усмехнулся:

— Похоже, я — звезда сегодняшнего вечера.

— По-моему, ты просто загадочный засранец, который ничего никому не рассказывает.

— А что за отбор? — напомнила Сарика.

Эртерин повернулся к ней.

— Пока я был обычным аристократом, никого не волновал мой семейный статус, но как только стал главой дома, начались намёки, что пора остепениться и завести семью. Совет города настоял на том, чтобы я организовал приём по случаю вступления в должность, а по факту выбрал себе спутницу, — он окинул нас внимательным взглядом. — Разумеется, вы все приглашены.

Так мы узнали, что дом Бергас готовиться к празднику.

На следующее утро, пока слуги наводили чистоту, гости, и я в том числе, озадачились выбором нарядов. Сарика волновалась и рвалась в магазин. А Кириан флегматично пожимал плечами и успокаивал:

— Обычный приём, но есть некоторые требования к одежде.

— То есть? Цвета определённые? Или длина? — я невольно вспомнила о синем цвете клана Фахари.

— Нет, Ева. Учитывая, что новый глава дома холост, приглашённые дамы будут пытаться привлечь его внимание.

— Всё равно не понимаю.

— Вспомни их моду.

Честно говоря, тёмные эльфийки не так часто попадались мне на глаза, служанки не в счёт: у них была своя униформа. Тогда Лисандр сунул под нос гилайон, и я увидела платья, похожие на рыболовные сети или паутинки. Серьёзно?!!

— Чем больше открытого тела, тем выше шансы привлечь внимание, — подтвердил мои догадки демон.

На одной из картинок замерла беловолосая дева в тряпочке, еле-еле прикрывающей попу, а на груди, точнее на сосках, болтались какие-то блестящие висюльки — и всё!

— Фу! — меня перекосило.

— Вот и думай так, когда будешь выбирать себе платье, — наставлял Миро, идя следом.