Эфириус. Восхождение

Глава 5 Опасный эксперимент

Это случилось в пятницу. Я была в своей сфере. В программе «Творец» не существовало опции «Симуляция аномальной зоны», поэтому пришлось выбрать режим «Шумовые факторы». Я поставила в настройках «максимальную интенсивность», включила погромче драйвовую музыку и стала творить.

–Я вижу бараки, сколоченные из разноцветных обшарпанных досок… Прогнившие крыши с зиявшими дырами… Слышу шум ветра, шелест крысиных лап и хвостов… — прошептала я — и образы из моей памяти ожили. — Откуда-то справа доносится топот копыт, лошадиное ржание, скрежет железных кирок, лопат… Руда лежит высокими горками, напоминающими египетские пирамиды. У их подножия — телеги с лопатами. А вместо людей — огромные каменные изваяния в виде шахтёров, занятых делом, ленивых охранников с куревом и автоматами, стражей, привёзших в кандалах очередного творца…

Я прервалась на пару мгновений, задумчиво оглядела свои ожившие фантазии. Благодаря выставленным настройкам их цвета приобрели неестественные контрастность и яркость, формы стали гротескными, непропорциональными, а звуки многократно усилились. Творение художника-сюрреалиста — вот, что напоминали они! Но видимость пока что была достаточной. А это не вписывалось в мой план.

–Наступила ночь… Тьма сгустилась над бараками, шахтами, далёкими очертаниями гор и поросшими клевером и вербеной холмами. Начался дождь. Мощные порывы ветра шатали из стороны в сторону реликтовые чёрные сосны, разбрасывали телеги, сдували руду…

Я осмотрелась. Стало намного лучше. В плане чудовищной видимости. Во всём остальном — Апокалипсис. Но и он был мне на руку: если за моей сферой велась слежка, то в таком кавардаке разглядеть то, чем я занималась, было проблематично. Даже мне. Следовало внести коррективы:

– В свете кровавой луны на дальнем холме угадывались очертания глиняной армии императора Цинь из восьми тысяч воинов…— Я удовлетворённо кивнула, оглядев чудовищный результат. И выставила вперёд руки, представив, будто собираюсь редактировать голограммы в сенсорных перчатках. — Грянул гром. Разразилась гроза. И с каждым ударом молнии пространство вокруг трескалось, ломалось и искажалось.

Как именно, показала руками и тут же восхищённо присвистнула. Обстановка — огонь!

— Сохранить последние изменения! — крикнула в пустоту.

— Последние изменения сохранены, — ответил мне компьютерный женский голос, который из-за воя ветра, неистового ржания лошадей, раскатов грома и соло электрогитары почти не был слышен.

А я, довольная царившим вокруг меня хаосом, принялась создавать экскаватор.

Когда ало-оранжевые очертания фантазийной машины проступили в воздухе, я осторожно забралась в салон и подумала о родных. В красках представила наш светлый уютный дом, полный радостей и печалей…Сколько в нём было любви и тепла! Я подумала о том, как здорово было бы сейчас оказаться среди родных, и продолжила страстно шептать формулу материализации. Но кроме описания управления гусеницами, стрелой и ковшом, осторожно вплела пару фраз про поиск точек соприкосновения со своим миром.

Мне не нужно было пытаться открыть портал — из-за обратки это было слишком рискованно. Но! я должна была незаметно прощупать почву. Сделать первый робкий шажок на пути домой. Я была уверена, что если действовать осторожно, то всё должно получиться.

–… наметить дорогу в свой мир, — закончила шептать я — и реальность поплыла.

Я увидела знакомый с детства район, школу в которую ходила, в которой теперь учится Мила. Это выглядело так, будто белоснежная оболочка капсулы поплыла, стала растворяться, словно туман, сквозь который открывались виды на привычные мне объекты. До боли желанные. Настоящие.

Я улыбнулась. Неужели всё получилось?

А в следующий миг ощутила резкий энергетический удар в грудь. Мой фантазийный экскаватор дёрнулся и вместе со мной отлетел назад, с грохотом врезался в белоснежную стену капсулы, корёжа реальный и воображаемый металл, сжимаясь, грозя раздавить и меня.

Взревела сигнализация.

Я начала задыхаться… Голова раскалывалась, перед глазами всё плыло, а каждый вдох сопровождался вспышкой оглушительной боли… Осколки стекла оцарапали щёки и лоб, застряли в шее, плече, но у меня не было ни сил, ни возможности их достать.

Фантазия развеялась, и я, скрюченная и изломанная, рухнула на мокрую фантазийную землю.

«Карина, девочка моя, тебе плохо?! — услышала голос мамы. — У тебя что-то болит? Я сейчас-сейчас…»

Внезапно за моей спиной послышался короткий щелчок — и я периферическим зрением заметила столп белых искр. Сознание сузилось, веки отяжелели, и последнее, что запомнила прежде, чем отключиться, были ало-оранжевые язычки пламени, плясавшие на треснутой оболочке капсулы и удушающий запах гари.

Что ж, во второй раз умирать не так страшно… Уж лучше так, чем на рудниках…

Я видела пронзительно голубые глаза Шона… Ощущала почти позабытые прикосновения сильных горячих рук… Вдыхала любимый аромат мужского парфюма… И уже не понимала, почему мы с ним расстались, почему я его ненавижу и стараюсь забыть. Тьма ушла, оставляя лишь свет — лучшее, что было между нами. Кажется, я попала в рай…

— Кара, вы меня слышите?

Незнакомый голос показался раздражающе громким, неприятным. Я сглотнула. Во рту было сухо. Язык приклеился к нёбу, губы не слушались, а тело сделалось неподъёмным, пудовым, чужим.

— Что… что произошло? — просипела я и неожиданно поняла, что от этого простого действия заболело лицо.

Напряглась, собрала все оставшиеся силы и заставилась себя кое-как приоткрыть веки. Но тут же испуганно дёрнулась. Кругом была какая-то мутная розовая жидкость, и я в ней плавала. От плеч, ног и груди отходили жуткие трубочки, рёбра сжимали странные железные клешни, впереди маячило что-то наподобие «руки» 3D-принтера…

— Кара, не пытайтесь освободиться!

Дыхание сделалось рваным, мышцы напряглись. Я задёргалась и нечаянно сдвинула жёсткую прозрачную маску, которая сдавливала лицо, словно щупальца краба. Немного, буквально на миллиметр. Но вязкий раствор просочился под пластик, растёкся по коже, а в нос ударил резкий запах медикаментов.

— Успокойтесь! Вы попали в больницу! — произнёс какой-то мужчина, одетый во что-то белое. Из-за мутной вязкой жидкости, что окутывала моё тело, его было невозможно рассмотреть.

Больница… Значит, сейчас я в больнице… Эта мысль успокаивала.

Я перестала дёргаться. Выровняла дыхание и снова повторила вопрос:

— Что произошло?