Это (не) взаимно

— Думаешь, надо? — наконец-то оживает моя девчонка и нервно прикусывает нижнюю губу.

— Надо, — уверенно отвечаю ей, но уверен, это только начало нашей битвы.

— А зачем, Кир?! Ведь это просто ещё одна бюрократическая проволочка, — и, когда я собираюсь с пеной у рта доказывать необходимость этого шага, Роксана тормозит меня взмахом ладони. — Подожди. Мне кажется, ты торопишь события. Нашим отношениям три с хвостиком месяца, месяц из которых мы их старательно скрывали. Да, мы познакомились не вчера, у нас богатый опыт в общении, чаще отрицательном, но, Кирилл, свадьба — это не тот путь, что нужен нам. И это сейчас вовсе не модно.

Она, уверенная в своей правоте, высказалась и легла обратно на шезлонг. Теперь поджаривать животик.

Не знаю почему, но я гордился её ответом, хотя мне от того, что Тихомирова теперь не корчила из себя недалёкую гламурную, даже сложнее живётся.

Вот как сейчас.

— Рокси, ты, конечно, всё верно подметила, но есть как минимум одно «но», и оно такое жирное, что игнорировать его никак не получается.

Любопытный нос и глазки вынырнули из-под края шляпы. Она ждала продолжения.

— Я люблю тебя.

Её напряжённый вздох- это вся реакция в ответ на признание, поэтому продолжаю тут же, подключая беспроигрышную тактику.

— И я не просто люблю, а ЛЮБЛЮ, — с неожиданно появившейся хрипотцой в голосе вещаю я, склоняясь к девушке.

Упираюсь ладонями по обе стороны от её буйной головушки, но прежде сдергиваю с глаз шляпку. Теперь ей некуда деваться.

— И мне жизненно важно, чтобы ты принадлежала только моей персоне и всеми существующими способами.

— Уверен? — вкрадчиво уточняет, и наши губы едва соприкасаются, так близки мы.

— Как никогда и ни в чём, Пума.

Оставляю лёгкий поцелуй в напряженные женские губы и ещё серию, пока они не становятся мягкими и податливыми, как и их хозяйка. Скорее чувствую ртом, чем слышу, приглушённый нами же стон желания.

— Так ты выйдешь за меня замуж, Тихомирова? — в нужный момент напоминаю свой вопрос.

— О Господи, Соплежуй, ты же не отстанешь?! Верно? — сокрушается Роксана, обхватывая меня за шею, пытаясь вернуться к поцелуям и явно с продолжением, судя по тёмному блеску глаз.

— Верно, — скрывая подступающую к душе радость, держусь до конца битвы.

— Тогда «да», и твоя противная задница от меня отстаёт, — пыхтит девчонка, уже соскальзывая по моим плечам на спину.

— Договорились, Пума. Теперь тебя будет беспокоить только мой член.

Не сдерживаюсь, и улыбка моей победы выплывает наружу.

— Ой, какие мы самодовольные, Кирюша! Аж зависть берёт. Наверное, надо за лимоном сгонять, — успевает подсунуть свою «шпильку», так еще вдобавок щипает за бока. — Смотри, не пожалей.

Больно, но я всё равно улыбаюсь как самый счастливый придурок на планете.

— Не пожалею. А ты? — вырывается у меня, о чем я тут же сожалею.

Роксана- дикарка в чувствах, а точнее, в их проявлении. Но мы активно работаем над этим… и признания в её любви ко мне придётся подождать. И я не против. Впереди целая жизнь.

Она вся от моего вопроса застывает как капля на запотевшем стакане, что ещё чуть-чуть, и сорвётся вниз.

— Взаимно, — тихо шепчет, а на дне её чёрных омутов вся моя жизнь.

Навязчивый и почти противный звук вибрации мобильника мешает мне наслаждаться сном.

Не открывая глаз, протягиваю руку за гаджетом, борясь с огромным желанием бросить эту штуку в стену.

— Алло, — недовольно отзываюсь, потому что мне как-то плевать, чья задница на том конце провода, если она собралась в такую рань нервы мне трепать.

— Поздравляю с помолвкой, Сирил. Ты крут. И прости, что не был. На свадьбу точно прилечу.

Бодрый и жизнерадостный Третьяков для меня в данную минуту как с похмелья предложить сразу ещё раз набраться до синевы.

— Спасибо, Лео, но блять, а почему в шесть утра-то?! — возмущаюсь я шёпотом, чтобы не разбудить мою невесту, что сладко сопит у меня под боком. — Я спать лег меньше двух часов назад.

На том конце ухмыляются, но сочувствия я точно не дождусь.

— Разница во времени, Сирил. Забываю.

Врёт, сука, и не запинается. Этот французишка никогда и ничего не забывает. И тем более про время.

— Лео, смотри, чтобы от столь явной лжи язык когда-нибудь не отвалился, — смиряясь с фактом побудки, я аккуратно выпутываюсь из шёлкового плена чёрных волос и выползаю из-под тонких запястий Роксаны. — Что хотел-то?

— Я стал так предсказуем, — потешается над собой, тем самым я успеваю выйти на балкон, осторожно прикрывая за собой дверь. — Ну, готов?

— Готов. Хотя подожди, сейчас сигарету прикурю и виски тяпну…

— Ой, позёр хренов. Ты не куришь и уже почти сто лет не пьёшь. По утрам.

Юмор друга скрашивает негатив от раннего звонка, и я всерьёз задумываюсь о его причине.

— Что-то не так с проектом? — уже роясь по памяти в основных вехах моего детища.

— Нет. Пока всё тихо. Работаем. Это личное …

Я удивлён. За три месяца совместной работы мне казалось, что у Третьякова из личного только два великолепных добермана с кличками Ад и Рай. И я очень сомневаюсь, что он со мной насчёт их желает проконсультироваться.

— Слушаю.

— Мне нужна информация на одного человечка.

Пока ничего нового.

— Хорошо. Фамилия, имя, год рождения…

Лео смеётся, но как-то не очень весело.

— Блин, Сирил, если бы это всё я знал сам, то поверь, не стал бы беспокоить тебя в столь ранний час после помолвки.

— Ладно, несчастный. Имя-то хоть его знаешь? — вздыхаю я, понимая, что друг как всегда прав.

Ко мне с лёгкими задачами этот аристократ не обращается.

— Её.

Ого! Это почти как гром среди ясного неба.

— Клара, — добавляет граф де Бомарше, и, судя по интонации, там у них точно не всё просто.