Страница 8 из 16
4
Весь мой прошлый жизненный опыт кричал о том, что после сытного обеда мужчины становятся однозначно добрее, чем до него.
Вот только с Хабибом почему-то не прокатило.
Из кафе он вышел еще более хмурым, чем в него заходил. Сатоев и раньше не рвался поболтать и почти всю дорогу мы ехали молча, но я хотя бы постоянно ощущала на себе мужской заинтересованный, слегка насмешливый взгляд, который чисто по-женски мне льстил. От этого его взгляда по моему телу бродили будоражащие мурашки и щекочущее напряжение копилось внизу живота. И хотелось дерзить, и задирать нос, и улыбаться. И чувствовать себя живой…
Нет, я не была готова ни к каким интрижкам, тем более с каким-то быком-качком, но…
Ощущать себя сексуальной и притягательной всегда так приятно, правда?
А тут вдруг как отрезало.
"Это он на пробивку номера обиделся что ли?" — раздумывала я, хмурясь и топая за Хабибом по плохо убранной, заснеженной парковке гостиничного комплекса.
Но! Если на пробивку, то я ведь извинилась! Тем более, он до этого на меня наорал, мужлан неотесанный, и я вообще-то тоже обижалась! Так что 1:1. Всё честно!
Тоже мне…
Это вообще моя прерогатива— обижаться. Кто тут из нас женщина? Да и как вести себя с обиженными мужиками, я решительно не знала. Представители противоположного пола, которые попадались мне на жизненном пути, были какими угодно, но точно не обидчивыми.
Так накручивая себя, я сверлила широкую спину Хабиба растерянным и всё более гневным взглядом, бредя за ним к машине и мешая грязный снег своими светлыми уггами. Обиженка двухметровая…Ну никак я не ожидала от подобного человека столь тонкой душевной организации.
Мда…внешность бывает обманчива…
Сатоев пикнул сигнализацией, распахнул водительскую дверь и только тут обернулся ко мне, смиряя задумчивым и каким-то оценивающим взором. Не по-хорошему оценивающим…Не таким "вай, какая жЭнщина", а скорее " а стоит ли эту курицу брать?"
Я даже слегка тормознула, не зная, как реагировать, и застыла перед Сатоевым, не решаясь обогнуть капот и пройти к пассажирской двери. Мало ли — будет потом из салона вытаскивать. Унизительно…
Вместо этого вопросительно вскинула тонкую бровь, выдерживая молчаливую зрительную дуэль и думая про себя, что пусть только попробует меня тут оставить…
Женщина во мне в тот момент была в бешенстве и одновременно мечтала горько заплакать от обиды и смутного унижения.
Что случилось-то?
Где тот восхищенный жгучий взгляд Сатоева, который так донимал меня еще каких-то полчаса назад, заставляя подозревать в нём сексуального маньяка.
Я что? Чавкала?
— Что-то не так? — непроизвольно слетело с моих губ.
И лицо тут же залило густым красным, потому что в черных глазах Хабиба вспыхнул встречный вопрос "о чём ты?", а я не могла объяснить!
Не могла сформулировать. Да и не спрашивают о таком… Вот как?
Почему вы вдруг меня не хотите?
Раздосадовано прикусила губу, ничего не поясняя. "Что-то не так?" так и осталось звенеть в морозном воздухе между нами, отдаваясь в груди противной вибрацией. Его черные глаза, совершенно непроницаемые в эту секунду, будто пожирали меня и одновременно отталкивали. Совершенно дурацкое, неловкое ощущение.
Наконец Хабиб отмер, разрывая наш зрительный контакт, и небрежно кинул мне ключи, которые я, не ожидая подобного жеста, еле успела поймать.
— ТИ пАвИдешь. Я спат, — буркнул Сатоев со снова пробившимся акцентом и обогнул капот, направившись к пассажирской двери.
Я пару раз хлопнула глазами, возвращаясь в реальность, и пошла занимать место за рулем. После нашей внезапной игры в гляделки, слегка потряхивало. Нервы наверно…День выдался, мягко говоря, насыщенный…
— Доверяешь? — не сдержавшись, кокетливо мурлыкнула, косясь на развалившегося в почти полностью откинутом кресле Хабиба, пока настраивала водительское сидение под свои гораздо более скромные, чем у Сатоева, габариты.
Внутренне скривилась. Ну что за сладкий голосок, а? Будто кошка валерьянки выпрашивает…Но поделать ничего не могла. Инстинкты брали своё и задетое самолюбие требовало вернуть отступника в лоно церкви моих тайных обожателей. Тем более, что видимых причин для столь внезапной холодности просто не было!
И я точно не чавкала, да.
— Клялас, чИто водишь хорошо…— пробормотал Сатоев сонно, поглаживая набитый живот и закрывая глаза, — Ну или можем тут поспат, если боишь…
— Нет, — я быстро отсекла это предложение, бросив брезгливый взгляд на придорожную гостиницу, — Хорошо я вожу. Не боюсь.
— МАлАдэ -э -эц…— широко зевнул Хабиб, словно лев после удачной охоты.
Сладко причмокнул губами и глухо захрапел раньше, чем я успела вырулить с заснеженной парковки на трассу.
Давно я не ощущала такого напряжения, ведя автомобиль, как в первые полчаса за рулем кадиллака Хабиба. Потом, когда немного привыкла к чужой машине, отпустило, но сначала был настоящий ад. Ладони вспотели, руки ныли, деревенея, — так сильно я вцепилась в кожаную оплетку, вдоль позвоночника и у висков выступила испарина, противной слабостью окатывая тело. Словно только-только получила права и сразу сунулась на забитую, заснеженную трассу.
Не знаю, что именно меня так выбивало из колеи. Возможно, столь неожиданно оказанное доверие совершенно постороннего человека.
Как он вообще умудрился заснуть рядом со мной — ведь и дня не прошло, как вытаскивал меня из разбитой машины. Я бы, если и пустила за руль после такого, то вся перетряслась бы рядом. Откуда Хабибу знать, что я реально неплохо вожу? Просто взял и на слово поверил? У меня в голове не укладывалось.
Да еще так сладко спал…
Я не могла удержаться и то и дело косилась на безмятежное лицо Сатоева, досконально изучая своего нечаянного спасителя. Во сне его черты смягчились. Грозные морщинки на лбу разгладились, в густой бороде уже кое-где поблескивали серебряные нити, что почему-то казалось мне милым, от природы прямой, но перебитый крупный нос, сломанное левое ухо, намекающее, что его хозяин точно борец или боксер, четко очерченные губы приоткрылись, выглядя полнее и чувственней, когда не были сжаты в упрямую линию, черные густые ресницы трогательно подрагивали, веером лежа на смуглых щеках. Ну, просто бородатый ангел, посмотрите на него…Еще б не храпел…