Мурчание котят

— Не думаю. Он идет от поселения к поселению и вполне может отклониться немного. Но… сомневаюсь, — сказал Матвей. А Джолли добавил:

— Мне интереснее знать, как он держит направление?

А вот это был интересный вопрос. Эрвин повернулся к Арте. Она лежала в глубине норы, свернувшись клубком, и следила за мужчинами, не отрывая взгляда.

— Тут что угодно может быть, — ответил Матвей, широкой ладонью вороша седые волосы на затылке. — Он знает путь, он идет за солнцем, да, может, и по запаху. А может, держится какой-то тропы — до Центра есть такие натоптанные, что даже в дождь их не размывает. Да что угодно!

— Его могут вести?

Все с ужасом уставились на выдавшего такое чудовищное предположение Эрвина.

— Кому это нужно? — нахмурился Андре.

— Что ты такое говоришь? — одновременно с ним вскинулся Джолли.

— Да, мотивы в этой ситуации совершенно непонятны, верно, но… — протянул Эрвин.

— И что с этим можно сделать? Как его искать, как ловить? Мы даже не знаем, как он выглядит… — Джолли загрустил.

Матвей опять проронил:

— Судя по тому, что мне рассказывали, зверь очень крупный и очень сильный. Когти крупнее, чем у наших дракон, но рост намного меньше. Он несколько поселений уничтожал в день. Но теперь…

Три вопросительных взгляда скрестились на Матвее. Он вздохнул и скривившись проговорил:

— Уже несколько дней нет никаких известий. И это затишье тревожит.

После длинной паузы Эрвин проговорил:

— Боюсь, у нас просто нет всей информации.

Все постояли в тишине, склонившись над картой. Каждый был задумчив и серьёзен.

— Я с маманей не попрощался… — так же задумчиво, но вовсе не печально проговорил Джолли.

Матвей криво улыбнулся:

— Она хоть поживет нормально без тебя, отдохнёт. Нет?

Джолли грустно засмеялся и хлопнул товарища по плечу:

— Даже не дашь порадоваться.

— Как вы смели?.. — прогрохотало где-то вдали, и все четверо охранителей обернулось к коридору, ведущему к норе, где сидел за сеткой ньялло Эрвин.

Зэодана, вынырнувшего из-за поворота, встретили молча, но достаточно воинственно, чтобы он мигом опустил свою дубину и снизил тон. Бурча что-то возмущенное, он заставил паучью сеть упасть, вывел Эрвина из норы и повёл наверх, в здание форума. Казалось, что это его ведут четверо охранителей, и белозубая улыбка на загорелом лице Джолли никого не могла бы обмануть.

И вот уже все стоят перед орущим Дуксом, выслушивали шквал брани и негодования. Только никто не мог понять, в чем причина такого негодования? Дал бы уже задание да и отпустил. Чего орать-то?

Но досталось всем — и пожарным, и шефам стейтов, и помощникам, и секретарю. Основной мыслью было: все негодяя, поглоти вас Лес, отвлекаете занятого человека, цуккановы дети, всем — работать, чтобы вам корни колыбелью не стали! А в конце наконец:

— Ты! — и скрюченный палец ткнулся в Эвина. — Ты должен принести мне этого Зверя! Понятно?!

Чего уж тут непонятного? Всё четко, по делу, убедительно — фонтан из слюны долетал прямо до лиц пожарных, как бы подкрепляя твёрдость требований.

— Возьмешь дочь шефа стейта Южный Влажный Лес Идону в жёны — такая тебе награда!

Джолли подавился смехом, а у Эрвина перекосился и открылся для возражений рот.

— Возьмешь, и точка! — с новой силой заверещал Дукс. — А не то быстро в корни! Нет! На Северный полярный остров! Понял?!

Эрвин бросил взгляд на приподнявшего бровь Матвея, на удивлённого Андре, на затылок и мелко подрагивающую от смеха спину Джолли, плавно выдохнул и опустил напрягшиеся было плечи. Ехидно спросил:

— Понял-понял. Только зачем мне эта девка, Дукс?

Бедняга гранд-шеф, казалось, сейчас лопнет.

— Ты-ы-ы-ы! Я сказал возьмешь, значит, возьмешь! И изложи мне план, как Зверя ловить будешь!

— Ты мне вот что, Дукс, объясни… Это страшно, конечно, когда на тебя орут вот так неистово, только мне же не пятнадцать лет, чтобы бояться припадочных гнилушек. Даже если бы я знал, какой он, этот Зверь, я не смог бы выполнить твое желание. У нас скудные данные, чтобы что-то предпринимать, понимаешь? Награда дело хорошее, конечно, и может девка и неплохой приз, но давай о деле поговорим, а? Какой может быть план в таких условиях? Нам нужны донесения по Зверю за последние три дня.

— Последние доклады из стейтов вам сейчас дадут, — Дукс сморщился и проговорил уже тише. И хотя истеричность из голоса до конца не испарилась, взгляд исподлобья был уже не бешеный, а просто хмурый, и он махнул рукой Политу, чтобы тот принёс всё, что есть. — Ваша задача — принести мне это Зверя живьём. Я хочу разобраться, что он такое и каково его происхождение.

Среди глав стейтов послышалось оживленное поддакивание — там тоже были то ли любопытные, то ли, как и Эрвин, желавшие мести тому, кто вывел и выпустил Зверя в Лес. А секретарь притащил стопку мятых листов — послания, явно принесенные голубями.

— Давай, — Эрвин сгрёб всё и спросил не у Дукса, пусть бы он шел к себе в лабораторию побыстрее, а у Полита: — Разберёмся.

Дукс опять заверещал:

— И про свои планы мне доложишь! А то знаю я твое своеволие!

Эрвин развернулся к нему с едкой улыбочкой:

— А если ты будешь занят в лаборатории, как же тебя оторвать от дела?

Дукс сузил глаза, плотно сжатые губы, которые, не смотря на все усилия, подергивались. Бедняжка! Эрвину хотелось рассмеяться, но он держался — вокруг гранд-шефа были его помощники, шефы других стейтов, и при них нельзя ронять авторитет Дукса, ибо такого не простят, приказав самоубиться тут же, при свидетелях. А Эрвин и отказать не сможет.

Но обстановка мгновенно изменилась, едва за окном раздался женский крик. Среди завывания и причитаний было слышно только имя — Лилас. Дукс, разобрав это, дернулся, побледнел и, помедлив мгновенье, заспешил на выход. Эрвин со своей командой к выходу пробиваться не стал, сразу выпрыгнув в окно.

Глава 18. Эрвин

Совсем недалеко у стен здания форума присели прямо на траву несколько женщин. И, подбежав к ним, пожарные увидели, что одна из них лежит в траве, возле дорожки и держится за живот. Беременная женщина.

Эрвин наклонился, заглянул ей в лицо и будто замерз изнутри. Это была Лилас. Беременная Лилас. Его Лилас…

— Отойдите! Все немедленно отойдите от неё! — сзади послышался визгливый крик Дукса.

Эрвин тряхнул головой, разогнулся и отступил. Этот крик был как холодный душ — не его Лилас. Никогда его и не была. Чужая жена, беременная чужим ребенком.

Лилас никого не видела: её глаза были зажмурены, по щеке, чуть закрытой высокой зелёной травой, катилась одинокая слезинка, лицо сморщено от боли, руки обхватили живот. Да, ей очень плохо.

Эрвин вспомнил то время, лет сто назад, когда погибли некоторые его товарищи, выбрав одну смерть на двоих с верными летающими ящерами. Помнил, как тогда Дукс с пеной у рта требовал уничтожить всех оставшихся боевых драконов, а охранителей изгнать из Леса неважно куда — на Полярный остров или на Экваториальный архипелаг. И Эрвин, измотанный попытками отбить у озверевших людей хоть некоторых летающих ящеров, пришел к Лилас. Хотелось чуточку тепла, понимания, сочувствия. Хотелось почувствовать теплую девичью руку, что обовьётся вокруг его шеи, хотелось услышать, как мягкие, теплые губы шепнут у самого его уха: "Всё наладится, всё будет хорошо". У кого, как не у любимой, той, без которой не мыслилось будущее, искать этого?

Он нашёл её возле дома её отца. Того человека, который уже потерял из двух своих драгоценных детей одного, сына Алиля. Парень как раз и был частью нашей общей страшной утраты.

Алиль был смелым охранителем и настоящим другом, закрывшим собой одного из боевых дракона, того, кого считал своим другом, и за кого отдал свою жизнь, надеясь спасти зверя. Найти того, в чьих руках было то ружьё бехар, нацеленное в ухо ящера, и кто выстрелил из орущей толпы, не удалось. Но яд попал в Алиля, и когда охранители во главе с Эрвином прорвались через толпу, всё было кончено: Алиль содрогался в последних, затихающих уже конвульсиях. Посиневшее от яда лицо раздулось, а конечности, сведённые судорогой, были вывернуты под неестественным углом и почти не дергались.