Счастливый случай

— Шерги, Шер… — прошептала она, прислушиваясь к звучанию. — …Лонели, — произнесла она пришедшее вдруг извне, — Шерги Лонели…

Восточный ветер. Западный ветер. Стихи, прочитанные в детстве, вспомнились внезапно.

— …Запад есть Запад, Восток есть Восток, — процитировала она, улыбаясь одними губами. — И вместе им не сойтись? — она вскинула на Вийяра совсем не улыбающиеся глаза. Конец фразы получился вопросительным.

— На Луне Контрабандистов декламируют древнюю поэзию… — в зелёных глазах блеснули алмазные грани. — Кто бы мог подумать…

Врач оказалась полна сюрпризов. И это ему нравилось. Обманчивая хрупкость — и лихачество. Жемчужины древней классики — и преследование Империей…

— Вы должны бы помнить, как кончается эта поэма, Шер… Но нет Востока и Запада нет — что племя, родина, род, если сильный с сильным плечом к плечу у края земли встаёт?

Он изменил последние строки. Лицом к лицу он уже стоял… с кем? Черная бездна внутри всколыхнулась, погасив отзвук памяти.

Ему не нужно было противостояние.

Зелёные глаза смотрели внимательно и пристально, ожидая ответа.

— Да, — она выдержала его взгляд. — Пусть так она и кончается, — Эни опустила глаза и отошла к окну. «И братскую клятву они принесли на соли и кислых хлебах…»

— И братскую клятву они принесли, сделав в дёрне широкий надрез, на клинке, и на черенке ножа, и на имени бога чудес… — прозвучало ей в спину. — Вы знаете имя этого бога, Шер?

— А вы, мистер Вийяр, чем бы вы клялись? — она обрнулась, темнея силуэтом на фоне сумрачного окна. Там, где гулял ветер пустыни, снова ритмично билось сердце, но, может быть, немного торопясь. Он уже называет её Шер… Пора привыкать даже думать о себе так?

— Ничем, — ответ не задержался и на мгновение. Пилот поднялся, и свет от окна резче очертил выступающие скулы. Дракон в его руке расправлял крылья, не то вырываясь из каменного плена, не то оглядываясь на кого-то: "Ты со мной?"

— Верность ветра нельзя обеспечить никакой клятвой. Только его собственной волей… если бы у ветра вдруг оказалась воля. Мне нечем клясться, Шер. У меня ничего не осталось. Кроме меня самого.

— Ник… осторожнее… — её первым порывом было броситься к нему, чтобы поддержать. «Горячий и порывистый…» Она удержала себя.

— Ник, а кому вы подарите это крылатое чудо? — тихо спросила она и чуть, помолчав, добавила: — Николаус, я не могу принести вам «братскую клятву» тоже. Можно клясться всем, чем угодно, но это только слова, которые носит ветер, — слабая улыбка мелькнула на её губах. «И ещё по одной причине…»

— Но я с вами и за вас. Чтобы ни случилось. Вы должны уже это понять, — она устало посмотрела на него. — Вот последнее, чего вы не знаете, наверное. Хотя от человека с вашей профессией, как правило, тайны в этом нет. Я лейтенант Имперской Медицинской Службы. И так получается, что у меня тоже ничего не было. Но сейчас — есть.

— Я догадался, — кивнул пилот, подходя и становясь рядом. За окном высились здания "маленького Корусанта". Ещё один обман зрения: окна на самом деле были экранами, через такие не убежишь. Даже в Силу. — Уже когда вы не прошли мимо… Гражданские выгорают быстрее.

Дракончик с тихим стуком опустился на подоконник.

— Драконы сами выбирают себе тех, с кем будут делить одно небо, Шер… Вам действительно подходит это имя.

«Горячий и порывистый… Я за собой такого не замечала, — подумала девушка. — Возможно, эта горячность и была во мне всегда, просто он вытащил это наружу… И у меня точно сотрясение мозга… 25 степени!»

— Даже не знаю, мистер Вийяр, как это звучит в ваших устах, — усмехнулась она, — Просто констатацией факта, или неодобрением? Но если неодобрением, — её глаза сверкнули в тени окна, — тогда ложитесь, Ник. Я сделаю вам укол, — она чуть коснулась крыла дракона внешней стороной указательного пальца. — Ложитесь, Ник…

Пилот вскинул руки в шутливом жесте капитуляции.

— В последнее время все так и норовят наделать во мне дырок, — жаловался он, направляясь к койке. — Наверное, что-то не так с моим характером… Уже ложусь, как я могу отказать, когда симпатичная девушка приглашает… гм…

— Мистер Ник, — Шер выговорила медленно, почти по слогам… — Да вы, смотрю, почти поправились? Нет, вы просто распоясались, — очень ласково произнесла она. — Теперь- то, я понимаю, откуда в вас столько дырок… Сейчас я вам покажу, какая я горячая… Я ещё одну добавлю! И молитесь, чтобы это был не бластер, а инъектор! Но на то, что будет не больно, даже не надейтесь… — с милой улыбкой пообещала она.

— Я сдался! — напомнил ей пилот, послушно укладываясь в постель. — Пытать пленных — это жестоко и противоречит принципам гуманизма! Танцовщиц нельзя, уколы под угрозой расстрела… Куда я попал?!

Переживания пациента сопровождались едва ощутимым чувством… прикосновения. Оно вселяло уверенность, что девушку здесь не обидят. И не обидятся.

— Ха, — сказала девушка, — про принципы гуманизма можете рассказывать имперским дознавателям… — она с наслаждением всадила микроиглу в бедро Вийяра. — Вот они могут послушать, я — нет… — она дунула на инъектор, как на дымящийся ствол. — И танцовщиц — тоже нельзя, мистер Вийяр. Вот так, — поддразнила она его.

— Я понял, — сообщил ей стоически перенёсший процедуру Ник. — Это такая прогрессивная методика реабилитации. Выжившие сбегают даже через имитацию окна на мониторе и потом проявляют чудеса героизма, лишь бы снова не оказаться в заботливых руках…

Он нёс язвительно-весёлую чепуху и с удивлением прислушивался к самому себе. Это веселье, совершенно искреннее — откуда оно взялось? Из того, что пришло с её рассказом? Из его собственной души?

"Ты слишком расслабился. Собраться снова будет непросто…"

Риск стоил этих мгновений беспечного веселья.

Человек с именем холодного западного ветра знал это совершенно точно.

— Нет, что вы, мистер Вийяр, у меня для каждого — индивидуальная методика, — мстительно улыбнулась девушка. — Нельзя же упускать такой случай — отыграться на вас за всю вашу контору!

«Как волны в океане, — подумала Шер. — По ним так страшно и радостно скользить, а они уносят всё дальше… Да нет же, мы просто дурачимся, — возразила она самой себе. — И берег ещё рядом…»

Впервые с того поиска в номере у Немо пилот решился прикоснуться к Силе. Здесь это было опасно делать — атмосфера Нар-Шаддаа была загрязнена во всех смыслах. Но радость, которую он сейчас ощущал, была похожа на чистый источник. Ключ, бьющий со дна и разгоняющий болотную грязь.

Горячий источник. Такими раньше лечили болезни.

Прикосновение было осторожным. Не испугать. Не заставить отстраниться, бессознательно закрыться щитом.

"Что ты делаешь?! Забыл, чем кончилось…"

Что?

Память молчала.

"Это опасно. Для неё в первую очередь…"

А здесь ей было безопасно, конечно… Губы тронула кривая усмешка.

Сила привела его сюда. Сила привела её сюда. Сила столкнула их. Остальное зависело только от того, что они будут с этим делать. Ожог внутри саднил. Так болят начинающие заживать раны.

— Такая молодая и красивая, — вздохнул Ник. — И уже такая мстительная…

Он повернул голову, глядя на неё искоса.

— У вас в аптечке не найдётся прочных ниток?

— Зашить рот кому-нибудь из нас? — тихо спросила она, всё ещё не сводя с него взгляда. — Я даже догадываюсь, кому… — усмешка мелькнула на её губах. Это было бы кстати. Даже подумать страшно, что она могла бы ещё сказать ему…

— Есть, мистер Ник. Кетгут. Нужен самый прочный? — в глазах ещё дышал океан, волнующийся и глубокий, как бездна…

— Как вы могли такое подумать?! — возмутился пилот. Очень весело возмутился. — Хорошее же у вас представление… О мужчинах. Придётся исправлять. Давайте сюда ваш кетгут.

Затаённая улыбка промелькнула в её глазах, и раньше, чем она успела себя остановить, прозвучало:

— Так исправляйте, мистер Вийяр.

Она поспешила опустить глаза под предлогом того, что надо раскрыть кейс. Легко выдернув из него пакетик с кетгутом, она протянула его Нику.