Счастливый случай

Тишина стала гнетущей. Человек не шелохнулся, только его черный визор неотступно следил за ней.

Девушка решилась нарушить молчание. Время было слишком дорого, чтобы тратить его на бессмысленное сидение в спидере.

— Эни Ведж, врач. Личный врач мистера Тарди из «Последнего приюта». Вам что-нибудь говорит это? — обратилась она к черному визору.

— Немо, — тут же представился мужчина, — загоняйте машину в ангар.

После чего скрылся в двери. Спустя мгновение потрёпанные ворота медленно стали подниматься.

В ангаре стоял абсолютно другой человек. Или, по крайней мере, вёл он себя абсолютно по-другому. Его глаза, цвета пасмурного кореллианского неба, смотрели на девушку со смесью радости, тревоги и признательности. Руки, судя по всему, не находили себе места, но как только машина въехала в ангар и ворота опустились, к бластеру они не прикасались. Прямой угрозы от девушки он не чувствовал. Открыв дверь, Немо подал ей руку.

— Благодарю, что так быстро отозвались, мисс Ведж, — вежливо произнёс он, и даже в голосе прозвучали нотки торопливости.

— Эни. Это экономит время, да и мы не на приёме в тронном зале Корусанта, — девушка быстро подхватила кейс с сидения спидера. — Где раненый? Ведите скорее к нему… кровопотеря большая? Расскажете всё по дороге…

— Он в паре десятков метров, — Немо указал на стоявший рядом штурмовик, — кровопотери не очень большие, к счастью, артерии и вены не задеты. Разрезана мышца, ниже колена. До кости.

Взобравшись по истребителю до фонаря кабины он постучал костяшкой пальца по блистеру.

Движение за транспаристилом кокпита возникло не сразу. Когда дурос наконец высунулся в люк, вид у него был несколько помятый. И довольно болезненный. Сине-зелёная кожа приобрела серый оттенок, жёсткий рот кривился.

— О… — обронил он при виде врача. — Вы быстро, мэм. Мне спуститься или вы подниметесь? Тут чище, там просторнее.

— Нет-нет! Вам не надо ходить ни в коем случае, кровопотерю усилите. Вам вообще надо было лежать с приподнятой ногой — озабоченно сказала Эн, глядя на бледно-серое лицо дуроса и его искажённый от боли безгубый рот. — Я сейчас поднимусь.

— Минуту, мэм… — пилот исчез, спустя несколько секунд выдвинулся трап. Люк открылся шире, впуская врача. — Прошу на борт "Заплатки".

— Спасибо, — ответила Эни, поднявшись на борт. — Но лучше бы при других обстоятельствах…

Обстоятельства и впрямь были не из лучших. Дурос в разрезанной почти до бедра штанине, с наложенной выше колена полоской пластика. И всё это в зелёной крови, от которой на брючине, намоченной ею, расплылись чёрно-зелёные пятна.

— Вам придётся прилечь, — Эни уже мимоходом огляделась. — Тесновато, конечно, но можно просто разложить кресло.

Пилот улёгся, поблёскивая на девушку красными глазами.

— Не волнуйтесь, сейчас перестанет болеть, — улыбнулась она пилоту. В коклите заработал маленький портативный излучатель асептического действия. Через несколько мгновений он подал сигнал, что операционное поле, область для инъекций и руки врача в застывшей на них синтетической "второй коже" полностью зачищены от бактерий и их спор.

— Я вам сделаю инъекцию сильного обезболивающего… Подействует через пару минут, она подняла голову, чтобы сказать это и посмотреть на пациента, — поработайте-ка кулачком… Теперь разжимайте… Ну, вот и все …

Так же внутривенно пошёл антибактериальный препарат, который должен был предотвратить инфекцию. Теперь можно было переходить собственно к ране. Эни наклонилась над ногой дуроса, подсвечивая себе поле и увеличивая детали специальным медицинским визором. Картина была очень интересная… Процесс ранообразования шёл как-то не традиционно. Эни покачала головой. Она никогда не слышала, чтобы у дуросов была такая ускоренная регенерация… Или только у этого?

— Как вы себя чувствуете сейчас? — её серые глаза внимательно и ласково смотрели на пилота. — Сейчас будет немного неприятно, потерпите?

— Мэм, — хрипловато отозвался гуманоид, — вы просто делайте что сочтёте нужным. Я потерплю.

Врач кивнула. Резаная рана мягких тканей, достаточно глубокая, если отвести края, можно было бы увидеть кость. Какая бы там у пилота регенерация не была, а у очищения раны альтернативы все равно нет.

Несколькими стерильный тампонами с антисептиком она прошлась по ноге пилота, очистив её от зелёной крови, местами уже превратившейся в корочку. Другими она быстро обработала и операционное поле, и края раны. Иглы инъектора вонзились в серо-голубую кожу дуроса сразу в нескольких местах вокруг зияющего зелёным разреза. Это была местная анестезия. Всё-таки процедуру, к которой она готовила раненого, не назовёшь приятной. Но и долгой она не была. Края и стенки раны были зачищены от омертвевших остатков тканей быстро и аккуратно. Свести края раны и наложить шов было делом одной минуты. Она наложила бакта-пластырь и с наслаждением выпрямила спину.

— Ну, вот теперь всё заштопано. Хорошо бы мне посмотреть на рану через пару дней… А пока спать и есть. И не вставать. И больше не попадать в такие ситуации, — она быстро собрала свой кейс, закинула его на плечо и улыбнулась дуросу, выбираясь из штурмовика.

Операцию пилот перенёс, не издав ни единого звука. Напряжение могли выдать только пальцы, до бледных лунок ногтей вцепившиеся в подлокотники кресла. Только когда врач отвернулась, в спину ей донеслось негромкое:

— Благодарю, мэм…

А снаружи её уже ждал несколько нервничающий техник. Немо действительно переживал за своего приятеля, не хотелось, чтобы один из лучших пилотов, которых он знал, потерял ногу.

— Как он, док? — спросил парень тут же, как только поймал внимание врача.

— Всё будет хорошо. мистер Немо, — поспешила успокоить Эни волновавшегося техника. Ей всегда импонировала та черта характера в человеке, которая предполагает переживание за другого так же, как за себя. Особенно здесь, на Нар- Шадда…

— Знаете, странно, но у него просто бешеная регенерация, — припомнила девушка, — впервые вижу, чтобы раневый процесс протекал подобным образом. Обычно такая репарация бывает к концу недели. Но, чтобы началось образование эпителизации в первые сутки… — врач покачала головой, — такое я видела только однажды у… — она вдруг резко оборвала себя и не договорила, у кого именно.

— Рану пришлось почистить. Я ему вкатила хорошее обезболивающее и антибакт пролонгированного действия. Инфекция, уверена, исключена. Хотелось бы посмотреть на шов через пару дней, скорее из интереса. Ему нужно есть и спать, — улыбнулась она технику, — думаю, это лучшее лекарство для него теперь. Потеря крови не фатальна, переливание делать не стоит. Она быстро компенсируется. Может, появятся небольшие боли в ноге, я оставлю препарат на всякий случай. Но, думаю, с его регенеративными способностями всё заживёт легко и быстро.

Объяснять, откуда у Джетро эти способности, Немо не стал. Прямого вопроса не было, и поэтому развивать тему одарённости он не собирался. Для безопасности же доктора.

— Замечательно, — Немо улыбнулся, — у меня есть к вам ещё одна просьба, но прежде, чем я её озвучу, я бы хотел поинтересоваться, нету ли у вас проблем с законом?

— Что вы имеете в виду, мистер Немо? Чьи законы? — пристально взглянула девушка на техника. Что-то неприятно толкнулось в сердце. Здравствуй, лейтенант Каррада … Нет у неё никаких проблем с законом, у этой Эни Ведж. Потому, что настоящая Эни погибла во время эпидемии…

— Всё элементарно, мисс, — Немо улыбнулся, несмотря на нервный вид, — у меня есть двое пленников, которых нужно передать в цепкие лапы правосудия. За это причитается награда. Награда мне не нужна, а вот пачкать руки их кровью я не хочу. Как и светиться перед властями. У меня с ними… Сложные отношения.

Врач отвела взгляд в сторону. «А я, значит, хочу светиться? Ещё покажут в голоновостях, как, якобы, вручают награду, или ещё что-то подобное — и готово…»

— Мистер Немо…Это посложнее, чем операция, — наконец сказала она. — Не люблю я получать незаслуженные награды, не испытываю симпатии к местной полиции, от которой они всё равно откупятся…И есть ещё две причины, одна из которых — ваш знакомый из «Последнего приюта». Я боюсь за него.