Страница 8 из 23
Открыла нам сама пострадавшая. Левая рука в области локтевого сгиба, забинтована. На полу – следы крови.
– Я хотела новое зеркало повесить в ванную, а не удержала, и оно мне по руке попало.
– Ладно, давайте посмотрим.
«Ну ты и мастерица сказки рассказывать!» – подумал я, увидев рану. В локтевой ямке был глубокий линейный разрез, а по обеим сторонам – мелкие надрезики. Это говорило о том, что рана нанесена своей же рукой, а не каким-то случайно упавшим предметом.
– И с какой же целью вы это сделали? – поинтересовался я.
– Ни с какой! Это что за вопросы? – возмущенно ответила пострадавшая. – Я же вам сказала, что случайно зеркало уронила! Что вы меня тут допрашиваете?
Ну что ж, она была права. Не вправе мы требовать от кого-либо правдивых показаний. А потому, прекратил я попытки докопаться до истины и, оказав помощь, свезли ее в травмпункт, шиться.
Следующим вызовом было ДТП со сбитым пешеходом. Ну что за…! Хотя ругайся-не ругайся, а ехать надо, ведь это совсем рядом.
Долетели за пару минут. И бесполезно. Погиб мгновенно от травм, несовместимых с жизнью. Выяснилось, что переходил он дорогу по пешеходному переходу на зеленый свет. Но водитель дорогой иномарки, видимо, был уверен, что Правила дорожного движения его не касаются. Ладно хоть с места ДТП не скрылся.
А теперь поедем к господину Щепкину, тридцати шести лет от роду, у которого в очередной раз шею «прострелило». Добивается инвалидности из-за остеохондроза шейного отдела позвоночника. Говорит, что стал полностью нетрудоспособным. Утверждает, что и зрение ухудшилось, и руки-ноги плохо работают, и давление повышается то и дело. Вот только объективное обследование не подтвердило ни патологии зрения, ни патологии конечностей. Что же касается повышенного давления, то сама по себе гипертоническая болезнь не является основанием для назначения инвалидности.
Лечился он и в психиатрическом стационаре, в четвертом, так называемом «санаторном» отделении. Правда, совсем недолго. Как только узнал, что там ему никто не собирался «делать инвалидность», так сразу и выписался. Но не просто так, а с фейерверком, то бишь со скандалом и жалобой в департамент здравоохранения.
Главный персонаж, невысокий, светловолосый, чисто выбритый, был бодр и деятелен.
– Так, я буду запрашивать копию карточки, поэтому, пишите все, как положено. А то тридцатого августа у меня была шестнадцатая бригада, так они там почти ничего и не написали!
– Что вас беспокоит?
– У меня опять «прострел» в шее, ничего делать не могу. И еще давление снова подскочило, сто шестьдесят на девяносто и пульс девяносто.
Ну что ж, сделали ему нестероидный противовоспалительный препарат внутримышечно, под язык дали ингибитор АПФ с бета-блокатором. Думал я на этом распрощаться с господином Щепкиным, но от него разве так просто отделаешься?
– А, да, самое главное: не забудьте написать, что у меня все из-за остеохондроза!
– Такое я однозначно не напишу, потому что не вижу взаимосвязи.
– Ну хорошо, тогда с меня жалоба!
– И вам всего хорошего!
Ладно, хоть воспитанный, не хамит, слюной не брызжет.
Да что ж сегодня все, как с цепи сорвались? Ведь вызов за вызовом, без передышки! Какое-то нездоровое начало календарной осени. Теперь поедем на ранение мошонки с кровотечением у мужчины пятидесяти девяти лет.
Дверь приоткрыта, в прихожей свет.
– Хозяева! Есть кто-нибудь? – крикнул фельдшер Гера.
– Ееесть, проходите! – отозвался слабый голос.
На диване лежал бледный голый мужчина с зажатой между ног тряпкой. Нет, расспрашивать о случившемся пока неуместно, не в том он состоянии. На мошонке – колото-резаная рана, которая несильно, но подкравливает. Давление сто на семьдесят, пульс сто пятнадцать.
Обезболили его наркотиком, наладили капельницу с вазопрессором, туалет раны произвели, повязку наложили. И вот, пострадавший ожил, стал поактивнее. Теперь можно и расспросить его:
– Что случилось-то, кто вас так?
– Да ну, стыдно сказать… Ладно, короче, сегодня жена в деревню уехала до субботы. Ну а я взял и подругу привел. Мы это самое сделали, я в душ пошел, Любка в спальне осталась. И вдруг эта собака бешеная своим ключом дверь открыла и ворвалась! Меня, безо всяких слов, кааак ткнет ножом прямо в <народное название тестикул>! Я думал, она Любку вообще зарежет, но нет, даже пальцем не тронула! Мне и больно-то, и кровища течет, а эта тварь орет про развод и угрожает меня бомжем сделать! Потом прооралась и ушла куда-то. Да и черт бы с ней, вот только как я без <тестикул-то> теперь буду?!
Да, прямо как в песне получилось: «Любовь нечаянно нагрянет, когда жену совсем не ждешь». После этого увезли мы героя интимного фронта в урологию, боевое ранение залечивать. А вообще правильно говорится: мудрость не всегда приходит с возрастом. Бывает, что возраст приходит один.
Вот на этом и завершилась моя полставочная смена. Хотя, конечно же, не сразу она завершилась. Сначала сообщение в полицию передал, потом наркотик, истраченный на обезболивание, списал, переоделся. Так и накопились сорок минут переработки. Но не стал я ее оформлять, неуместной была бы моя принципиальность. Ведь не только наша бригада, а все пахали на равных, и никто филонил. Да, беспокойным выдался этот День знаний, а уж по какой причине, так и не удалось мне дознаться.
Все фамилии, имена, отчества изменены
Чудесная смена
Эх и холод с утра завернул: плюс три всего! Пока на остановке стоял, подмерз основательно. Надо было супругу послушать и теплую куртку надеть, так нет же, взял и в легкую ветровку вырядился. Да, что-то раненько предзимье наступило. Хотя, вроде потепление обещают. Ну что ж, поживем-увидим.
– О, Юрий Иваныч, вы прям, как Дед Мороз, с красным носом! – сказал фельдшер Панов.
– Вот только неправильный я Дед Мороз: мало того, что раньше срока приперся, так еще и без подарков!
И тут случилось нечто сюрреалистическое и неподдающееся осмыслению. Проходившая мимо пожилая фельдшер Матвеева, сказала: «Во!» и показала мне оттопыренный средний палец. А ведь доселе, Вера Васильевна была интеллигентнейшей женщиной, даже слова …опа не имевшей в лексиконе.
– Ну и как это понимать? – спокойно поинтересовался я.
– Да как, палец порезала об разбитую ампулу!
– А, вот теперь понятно! Ну и замечательно!
– Нет, я не поняла, а что здесь такого замечательного? Вы какой-то странный, Юрий Иваныч!
– Вера Васильевна, простите, пожалуйста, но я сперва решил, что вы мне неприличный жест показали!
– Ну тогда вы не странный, а очень испорченный! – укоризненно сказала она и улыбнулась.
Объявили конференцию. Ладно, пойду, послушаю. После традиционного доклада старшего врача, слово взял главный:
– Коллеги, у меня для вас радостная весть! Выписался наш всеобщий любимец Вершков, без которого мы все очень скучали! И сейчас я зачитаю вам его жалобу. И так: «Восьмого сентября, я вызвал себе скорую помощь, потому что у меня распух мозг и прекратилось кровообращение. Ко мне приехали мужчина и женщина с лицами, как у фашистских палачей. Они мне сделали ядовитый укол, от которого у меня перестали работать сердечные клапаны и сгорело правое мозговое полушарие. Требую отдать под суд этих убийц, садистов, негодяев и извергов!». И еще тут написано, что эти жалобы он разослал в прокуратуру, полицию, ФСБ и Следственный комитет. Вот, как-то так, уважаемые коллеги.
– Опять он глумиться начал! – возмущенно воскликнула фельдшер Тихонова. – Ну неужели с ним ничего нельзя сделать, а?
– Можно, сейчас родственники оформляют его в интернат.
– Ооо, это дело нескорое. Пока его оформят, он так и будет безобразничать, – недовольно ответила Тихонова.
– Ну а что еще? Госпитализировать его против воли нельзя, потому что он ни для себя, ни для окружающих опасности не представляет. Во всяком случае, с топором не бегает. Коллеги, если вопросов больше нет, то всем спасибо!