Страница 5 из 23
– Здравствуй, Игорь! Рассказывай, что случилось?
– А вы кто такие? – настороженно спросил он.
– Мы – скорая помощь.
– Да, да, все я понял! Значит, Фадеевы вам забашляли, чтоб меня грохнуть? Ща укольчик сделаете и «привет»?
– Во-первых, никаких уколов мы тебе делать не собираемся. Во-вторых, кто такие Фадеевы?
– А вы вон у той <грязное оскорбление> спросите! – показал он на свою супругу. – Это два брата-акробата, хозяева магазина. Они же ее <циничное описание интимных отношений>!
– Так, а ну прекратил сейчас же! Зачем ты всю прихожую изрубил?
– Затем, что Славик с Димой меня убивать приходили! Они, видимо, ключ подобрали и зашли бесшумно. А потом, прямо так и сказали, что мы тебя грохнем! Но они какие-то непонятные были, плоские, как на фотографии. Их бьешь, а не попадаешь. Ну вот, у меня на кухне топор лежал, я метнулся, схватил его, ну и отбился все-таки.
– А они сейчас здесь?
– Да из квартиры вроде свалили, а теперь…
И тут больной, оборвав себя на полуслове, с ужасом на лице, стал тянуть изо рта нечто невидимое.
– Да <распутная женщина>, проволока! Ща я проколю себе все! Ну что вы смотрите-то, помогите!
– Игорь, пойдем в машину, там мы тебе помощь окажем и в больницу свезем.
– Ага, чтоб вы меня там грохнули, что ли?
– Игорь, успокойся, ничего плохого тебе никто не сделает.
В итоге, больной согласился и был госпитализирован в наркологию.
У Игоря не было ничего интересного и примечательного. Обычный алкогольный делирий в сочетании с алкогольным бредом ревности.
Разрешили обед. Отлично, едем.
Удивительное дело, на Центре сразу аж шесть бригад вместе с нашей. Обычно средь бела дня по стольку никогда и не запускали. Ну что ж, тоже неплохо: это значит, что сразу после обеда нас точно не дернут.
И мое предположение оказалось правильным. Как и в прошлый раз, вызов дали уже около пяти. Поедем к женщине шестидесяти трех лет, которая вены себе порезала, и сама же скорую вызвала.
Раненая сама нам открыла и была живее всех живых. Нигде никаких следов крови не видно. Уже неплохо. Квартира неопрятная, давно не видевшая ремонта, вещи разбросаны.
– Здравствуйте, что случилось?
– Да вот, надоело мне все…
– Ну, показывайте.
Нда… На левом запястье – едва заметные царапки, которыми даже впечатление не произведешь на окружающих.
– Ну и зачем вы это сделали?
– Муж с сыном пьют и безобразничают. Надоели оба. Долг за коммуналку бешеный, а чем платить-то, если они все пропивают? Все идет к тому, что выселят нас и на улицу вышвырнут.
– Ну а смысл какой в том, что вы сделали?
– А может, посадят их? Мне сказали, что есть статья за доведение до самоубийства.
– Статья-то есть, вот только в этом случае никто никого не привлечет.
Для формальности, царапки обработали перекисью и даже повязку накладывать не стали. Вот только мне предстояло в полицию сообщить. Да, мы обязаны это делать даже из-за царапин, если они были нанесены с целью самоликвидации. Хотя, конечно же, эта проверка закончится ничем. По одной простой причине: был выбран заведомо неопасный способ ухода из жизни.
Вот и еще вызов прилетел: психоз у женщины семидесяти семи лет.
Подъехали к добротному частному дому. У калитки встретили нас две женщины: одна постарше, другая совсем молоденькая.
– Это мы вас вызвали. Я ее дочь, а Катя – ее внучка. У нее вообще уже кукушка слетела!
– У кого, у Кати?
– Ой, да нет же! У моей матери! В общем, как все получилось. У нее есть еще и квартира. Мы там ремонтище такой шикарный сделали, кучу денег вбухали. А она взяла и ни с того ни с сего эту квартиру моей сестре подарила!
– Ну а мы-то здесь при чем? Мы ж не адвокаты и не прокуроры?
– А при том, что она дура на всю голову! Представляете, сказала, что мы ее обижаем и убить хотим!
– Ну ладно, сейчас пообщаемся.
Когда мы вошли в дом, увидели опрятную пожилую женщину, вытиравшую кухонный стол.
– Здравствуйте, Надежда Александровна! Давайте-ка мы с вами присядем и пообщаемся.
– Ой, батюшки, а вы скорая что ли?
– Да, скорая.
– Так я вроде нормально себя чувствую. Это вы, что ли, вызвали? – спросила она у дочки с внучкой.
– Да, мы! – ответила дочь. – Сейчас тебя в психушку увезут!
– А ну-ка, прекратите! Пока никто никого никуда не увозит! Выйдите отсюда! Пожалуйста.
– Надежда Александровна, что вас сейчас беспокоит?
– Да что… В нашем-то возрасте известно, какие беспокойства: голова, как чугунная, давление иногда подскакивает. Ну а так, по врачам я не бегаю, ничего для себя не требую.
– А дочка с внучкой к вам как относятся?
– Ой, последнее время я чувствую, что лишней для них становлюсь. Они уж все давно решили. Ведь просто так яму копать не будут…
– Какую яму, скажите поподробнее?
– Ну какую? Обычную. Вроде как трубу меняли, а на самом-то деле это для меня знак был. Мол, пора в могилу.
– Вот поэтому вы и подписали дарственную другой дочери?
– Ну конечно! А этим-то за что я дарить буду? За то, что они меня обижают?
– Надежда Александровна, а они за вами ухаживают?
– Нет, а что за мной ухаживать-то? Чай, я не лежачая! Я и в магазины хожу, и дома, и в огороде все делаю. Они чего-то тоже покупают и приносят, но я ихнего не ем. Еще подмешают чего-нибудь…
Далее позадавал я вопросы и выяснил, что Надежда Александровна полностью ориентирована во времени, месте и собственной личности. Да, фрагменты бреда проскользнули, но они не делали Надежду Александровну опасной для окружающих или самой себя. Именно по этой причине, она не нуждалась в экстренной психиатрической помощи.
Дочь и внучка аж в лице переменились, когда узнали, что Надежду Александровну мы никуда не повезем.
– Да вы не видите что ли, что она дура дурой? Она же городит незнамо чего! Короче, я поняла, взятка вам нужна, вот и все! Ладно, я обращусь, куда следует!
– Уважаемая, обращаться вы можете куда угодно, но тогда будьте готовы ответить за свои слова. В суде.
– Ой, да что вы меня тут пугаете-то?
– Мадам, я не зеркало, чтоб вас пугать.
Веди она себя поприличнее, то рассказал бы я ей, как действовать. Но объясняться с хамкой – себя не уважать.
Прилетел следующий вызов: болит живот у мужчины тридцати четырех лет.
В прихожей, страшно перепуганная молодая женщина, пронзительно закричала:
– Идите быстрей, он умирает!
Больной метался в кровати, по-звериному рыча и завывая.
– Так, показывай, где болит!
– Да вот, вся бочина и живот, и поясница!
– Мочишься нормально? Проблем нет?
– Че?
– Как писаешь?
– Да сегодня чет плохо, как-то помаленьку.
Все понятно. У больного была классическая почечная колика. Камушки расшалились и полезли куда не надо.
Сделали внутривенно ненаркотический анальгетик, внутримышечно – спазмолитик. Больной успокоился, повеселел и в урологию благополучно уехал, от камней избавляться.
Следующий вызов не заставил себя ждать. Поедем на травму ноги у мужчины шестидесяти шести лет.
Открыла нам весьма поддатенькая немолодая женщина:
– У-ха-ха-ха! Проходите, вон он под кроватью валяется! У-ха-ха-ха!
Да, госпожа оказалась права. Снаружи находились голова с лохматыми пегими волосами и плечи. Все остальное было скрыто под кроватью.
– Василий Петрович, ну и как же тебя угораздило-то?
– А <фиг> его знает, – философски ответила голова.
Мои парни вытащили его, и сразу нашим глазам предстало диво дивное: вывих коленного сустава. Не надколенника, называемого в народе «коленная чашечка», а именно вывих самого сустава. Понятно, что врачи-травматологи в своей практике и не такое встречают. А вот ваш покорный слуга увидел воочию впервые в жизни.
Удивительно, но пострадавший как-то не особо страдал от боли. Видимо, хорошую алкогольную анестезию принял. И тем не менее, мы его обезболили качественно, транспортную иммобилизацию выполнили. Ну а потом в травматологию его свезли. Подчеркну, что не в травмпункт, а в травматологическое отделение стационара.