Обещание

– Что же мне делать с тобой, Ириска? – выдохнул в пустоту.

Каких-то конкретных действий прямо сейчас я предпринимать не собирался, не собирался на нее давить, но и наступать на те же грабли было глупо. Для начала нужно было понять, разобраться в себе и понаблюдать. Понять, какие чувства в отношении меня у нее остались и остались ли вообще.

Нахмурился.

От проскользнувшей мысли о дружбе у меня заныли зубы. Другом я точно быть не желал. Но и рассчитывать на что-то большое с наскока было неразумно.

Но одно я знал точно: то, что в тот раз мы встретились в «Гранде», большая удача, как и то, что случайное знакомство в самолете с хорошенькой стюардессой, навязавшей мне свой телефон и позвонившей в ту субботу, впоследствии так и не пришедшей на встречу – знак.

Все же любопытные иногда в жизни хитросплетения.

Вытряхнув из головы нерадостные мысли о прошлом, подхватил ключ от зала, собираясь пройтись по этажу и просмотреть кабинеты, как на руке завибрировали смарт-часы. Глянув на маленький дисплей, тут же расплылся в нежной улыбке, вытаскивая из кармана телефон. Настроение, как и обычно бывало, когда звонила дочурка, радуя своей улыбкой с экрана, подскочило на несколько градусов выше.

– Слушаю, котенок. Рассказывай, как дела?

Глава 6

Ада

По возвращении в отдел Дмитрий, дождавшись, пока все вернутся на свои места, приказал подготовить отчеты о текучках и списки произведений, отданных за две недели на реализацию. Затем после небольшого опроса догрузил тех, в том числе меня и подругу, как и тех, у кого текучки были на завершающем этапе, висяками коллег, проще говоря – незаконченными или даже и не поступившими в разработку проектами.

Ире достался наполовину незавершенный проект Смирнова, чем она была, мягко говоря, недовольна и наверняка мысленно несколько раз одарила Андрея заковыристыми проклятиями-ругательствами, а заодно и свою работоспособность.

Мало того, что специфика не ее, так и к тому же перекраивать работу другого специалиста ― такое себе удовольствие.

Но приказы начальства не обсуждаются.

Мне же повезло чуть больше. Поскольку достался один из проектов Катерины, классический любовный роман объемом плюс-минус триста книжных страниц. Пожав плечами, спокойно кивнула, попросив Катю до сегодняшнего вечера скинуть все наработки. В ответ девушка активно закивала и искренне поблагодарила за помощь.

Но мне-то что? Не ее, так чей-то другой проект попросили взять.

По итогам нашего небольшого внутреннего совещания начальник напомнил о том, что большую часть работы нужно завершить до следующего понедельника, подготовиться к жесткому допросу, а точнее, к собеседованиям с новым директором, ну и, конечно же, не забыть забрать домой свои личные вещи. В довершение всего начальник настоятельно рекомендовал начать искать новое место работы, так сказать, на случай внезапного увольнения.

Очень обнадеживающе.

Благодарим покорно, Дмитрий Михайлович, за поддержание боевого духа.

Раздумывая о превратностях судьбы и Божневе, я выключила ноутбук, отсоединила питание и полезла в шкаф, слушая негромкие возбужденные, если не сказать, восхищенные голоски девчонок:

– И все же, какой же он красавчик! М-м-м-м. Я бы такого… Ох!

Дернувшись от урчащего стона Кати, скривилась и сделала вид, что и вовсе его не слышала. Ну, девчонки дают. Позорище! Тот самый момент, когда вытворяет кто-то другой, а стыдно тебе.

Но настоящим кошмаром были не восклицания Кати о том, какой Божнев весь из себя идеальный, а то, что при этом меня ощутимо царапнуло ревностью. Передернув плечами, скривилась, отворачиваясь, стараясь не слушать восторженные писки девиц, ну куда там!

– Девочки! А вы видели, какая у него задница? Как спелый персик! Так и хочется надкусить, – еще один стон, и на этот раз от Натальи.

Господи, ну, а она-то куда?!

Рядом послышалось придушенное бульканье Ирины. Поднял голову, встретилась с веселыми глазами подруги, она придерживала рот ладошкой и весьма безуспешно пыталась скрыть рвущийся наружу смех. Ира посмотрела на меня и мотнула головой на коллег, подергав бровями. Я ее веселья, как и реакции откровенно ржущих над девчонками мужчин, не разделяла.

Раздраженно закатила глаза и нахмурилась, продолжая заниматься утрамбовыванием своих вещей в пакет. Спасибо Дмитрию Михайловичу, озаботившемуся этим нехитрым, но ввиду обстоятельств важным предметом.

– Ой, я бы не только покусала, – мечтательно заявила Карина, в основном работающая дистанционно и заглядывающая в издательство лишь для сдачи отчетных ведомостей. И, между прочим, у нее был муж и ребенок-подросток! Постыдилась бы! Но видно стыдно было многим, но уж точно не ей. – Но и… – она понизила голос и тихо шепнула что-то подавшимся к ней ближе девчонкам.

По тому, с каким уважением на нее глянули в ответ девушки и как стоявшие и греющие уши мужчины отшатнулись, взглянув на довольно щурившую глаза Карину со священным ужасом, сказала она что-то из ряда вон.

Если бы речь шла не о Кире, я бы, может, и сама заинтересовалась, а так, нет, мне было неинтересно. Но Божневу определенно в таком коллективе придется туго. Ну, сам приполз.

– Извращенка! – буркнул под нос Олег Николаевич, который, оказывается, тоже слушал, что она говорила.

– Вот только давайте без ханжества, что, я уже и помечтать не могу? Мне-то все равно не светит, у меня муж есть. И вообще, подслушивать нехорошо, Олег Николаевич, стыдно!

Я от такой наглости прифигела, подруга еще сильнее затряслась от смеха, а девчонки смешливо зафыркали, снисходительно поглядывая на раздраженного пожилого мужчину.

Только Олег Николаевич был уж точно не из робкого десятка и одарил таким презрительным взглядом гордо вздернувшую нос Карину, что с ее лица мигом отлила краска, а взгляд забегал. Я усмехнулась, предвкушая бурю и щелчок по длинному носу, и он тотчас последовал.

– Побойся бога, вертихвостка! Стыдно при живом муже обсуждать чужих мужиков, узнал бы он, точно бы несколько дней сидеть не смогла на мягком месте. Не боишься, что узнает?

– То-то же, – ухмыльнулся мужчина, сурово посмотрев на других сотрудниц, но те, насколько я знала, мужа не имели и угрозам не вняли, да и молчать, похоже, не собирались.

– Олег Николаевич, а чего это он чужой? Вы что-то знаете?

– Тьфу на вас, похуже овечек безмозглых, ей-богу. Работали бы лучше, чем слюнями на невинных мужиков капать. Не знаю я ничего.

И тут уже и я не выдержала, тихо захихикала. Перед глазами предстала картина невинного Божнева. Почему-то в роли девицы в розовом платьице с толстой косой черных волос на груди, смущенно опускающей кофейные глазки и шаркающей ножкой в чулочках на волосатых ногах и в огромных беленьких туфельках, размера этак сорок шестого.

После такой картинки всякая ревность словно по щелчку испарилась. Дышать стало определенно легче, и я уже спокойно слушала, изредка поглядывая на задумчивых девиц.

– Девочки! – с серьезным лицом хлопнула в ладоши Катерина, хищно улыбаясь, даже мне стало неуютно от этой акульей улыбки. – Если окажется, что Кирилл свободен, то я первая в очереди на его внимание. А вы, так и быть, за мной.

– Чего это ты первая? – возмутилась Лида.

– А с того, кто первый застолбил, того и тапки!

Я покачала головой. Ненормальные.

– Ну, они дают, – прокомментировала заметно успокоившаяся Ира, кидая в пакет ежедневник и флешку. – Слушать противно, но смешно. Словно курицу делят.

Она, хихикнув, выпятила груди и пискляво выдала:

– Мне верхняя, верхняя половина! Ой, а мне нижняя! Там сочнее! – А мне дайте! – и смешно округлила глаза: – А мне дайте… ножку!

Кисло ей улыбнулась, с ужасом представляя, что это только начало. Мне уже было страшно подумать, какие эмоциональные качели рядом с Божневым и с неадекватной на него реакцией девок меня ждут, если уже ревность проснулась. Легкая, но противная.