Страница 163 из 167
На следующий день к юго-востоку от навеса высаживалась ива. Ива высаживалась шаманами, которые приносили при этом в жертву вино, клейкое и обычное просо и произносили заклинания. Император и императрица приносили жертвы, обратись лицом к востоку; после этого молодые люди стреляли в иву. Членам императорского рода, членам рода дядей императора по женской линии и сановникам, участвовавшим в церемонии, жаловались подарки, в зависимости от ранга.
Если через три дня шел дождь, диле маду (церемониймейстер. — В. Т.) жаловались четыре лошади и четыре комплекта одежды, если же дождь нешел, его обливали водой (ЛШ, гл. 49, л. 3а, 3б).
552
Раздел заимствован из доклада Сун Шоу, ездившего послом к киданям. Текст доклада приведен Ли Тао в гл. 97 сочинения Сюй Цзычжи тунцэянь (чанбянь).
553
В тексте ошибка: вместо иероглифов — «зеленая рубашка» стоят иероглифы — «зеленый платок» (см. СЦЧТЦ(ЧБ), гл. 97, л. 136).
554
Дается описание одежды для охоты: на груди было изображение соболя, а иногда — шеи лебедя или головы утки (ЛШ, гл. 56, л. 3а).
555
За мало что говорящим названием «Время для рыбной ловли и охоты» скрываются сезонные походные лагеря киданьских императоров, носившие название набо. Сведения об этих лагерях содержатся в гл. 32 «Истории династии Ляо» (Ляо-ши) и носят уникальный характер. Эти сведения, рисующие устройство походных лагерей и рассказывающие о занятиях киданьских императоров, интересны не только своим содержанием и не только потому, что воскрешают страницы жизни давно исчезнувшего кочевого народа; они имеют большое значение для сравнительного изучения общественной жизни других кочевых народов, в частности более поздних монголов, императоры которых также имели сезонные походные лагеря.
О хане Угэдэе известно, например, что «он повелел, чтобы мастера-мусульмане построили кушк в одном дне пути от Каракорума, в том месте, где в древние времена находились сокольничие Афрасияба и которое называют Карчаган. Весной он пребывал там для запуска соколов, летом — в местности... Там разбили такой большой шатер, что в нем помещалась тысяча человек, и его [шатер] никогда не убирали. Скрепы его были золотые, внутренность его была обтянута тканями; его называли "Золотая ставка". Осенью он пребывал в Куше-нор, в четырех днях пути от Каракорума, тамон совершал сорокадневный пост. Зимой его местопребывание было Онгхин; охотясь, он шел горами Буленку и Джалинку и зимовку заканчивал там. В общем, весенним его местопребыванием были окрестности Каракорума, летним — луговья..., осенним — [местность от] Куше-нор по Усун-кул, в одном дне пути от Каракорума, а зимним —Онг-хин» (СЛ, т. 2, с. 41).
Данные о походных лагерях Угэдэя во многом совпадают с описанием походных лагерей киданьских императоров, что нетрудно заметить, ознакомившись с предлагаемым переводом из Ляо-ши:
Как показывают измерения гномоном, перечисленные в «Книге о чжоуских чиновниках», от солнца на востоке вечерняя тень — и там сильные ветры, от солнца на севере тень длинная — и там сильные морозы.
Поскольку природные условия местности и климат во вселенной различаются по своим благоприятным условиям, живущие в различных местах люди действуют как им удобнее. Правители же управляют людьми, сообразуясь с тремя силами природы (Небо, Земля, Человек. —В. Т.).
К югу от Великой стены выпадают сильные дожди и стоит сильная жара. Живущие здесь люди пашут землю и сеют хлеб, чтобы питаться; разводят тутовые деревья и коноплю, чтобы одеваться; строят дворцы и дома, чтобы жить; возводят города, окруженные внутренними и внешними стенами, чтобы управлять.
В Великой пустыне стоят сильные морозы и дуют сильные ветры. [Население] пасет здесь скот, занимается охотой и рыболовством, чтобы питаться; добывает кожи и шерсть, чтобы одеваться; переезжает с места на место в соответствии с сезонами, причем повозка и спина лошади служат для него домом.
Вот как климатические и природные условия отделили юг от севера.
Государство Ляо, включавшее в себя всю Великую пустыню и охватывавшее земли у Великой стены, строило управление, сообразуясь с наиболее благоприятными условиями местности. Осенью и зимой [император] укрывался от холода, весной и летом спасался от жары. Отыскивая места с хорошей водой и травой, он [одновременно] занимался охотой и рыболовством, делая это из года в год. Для каждого из четырех сезонов года император имел места для временного местопребывания, которые назывались набо.
[Находилось] на озере, называемом Яцзыхэпо (озеро Утиной реки. — В, Т.). В первой декаде первой луны император снимал юрту, отправлялся в путь. и только приблизительно через шестьдесят дней прибывал сюда. Пока лебеди еще не прилетели, он ставил на льду юрту, долбил лед и добывал рыбу. Когда лед таял, [император] выпускал орлов и соколов для ловли лебедей и диких гусей. Выезжая утром и возвращаясь вечером, он занимался охотой.
Озеро Яцзыхэпо имело двадцать ли с востока на запад и тридцать ли с юга на север. Оно находилось в тридцати пятили к северо-востоку от областного города Чанчунь. Вокруг лежали песчаные холмы и было много рощ из вяза, ивы и абрикосов.
Всегда, когда сюда приезжал император, прислуживавшие ему лица надевали темно-зеленую одежду. Все они, заранее заготовив по одному складному молотку; по одной посудине с пищей для орлов и по одному шилу для прокалывания лебедей, выстраивались вокруг озера, на расстоянии пяти-семи шагов друг от друга. Император в головном уборе, в одежде, соответствующей сезону, подпоясанный поясом, украшенным яшмой, наблюдав за ними с наветренной стороны.
В местах, где имелись лебеди, поднимались флаги, и конные разведчики спешили с донесениями. От звуков барабанов вокруг озера лебеди пугались и взлетали. Окружавшие озеро справа и слева всадники поднимали флаги и махали ими. Служители пяти строений поднимали серых соколов из восточных земель у моря и подносили с поклоном императору, который выпускал их. Соколы ловили лебедей и падали с ними вниз, но так как сил у них не хватало, стоявшие поблизости прислужники брали шило, втыкали его в лебедя и вынимали мозг, чтобы накормить сокола. Того, кто помогал соколу, обычно награждали серебром и шелком.
Когда император добывал первого лебедя, он приносил его в жертву в храме предков, чиновники же подносили фрукты и вино, и начинала играть музыка. Кроме того, все угощали друг друга вином и приносили поздравления. Каждый втыкал в волосы лебединые перья для веселья. Император жаловал сопровождавшим его лицам вино и разбрасывал кругом перья. Он охотился на птиц, ловил рыбу сетями и гарпуном до конца весны, когда уезжал с озера.
Не имело постоянного места, но в большинстве случаев устраивалось в горах Туэршань. Каждый год император Дао-цзун отправлялся сначала на гору Хэйшань поклониться могилам Шэн-цзуна и Син-цзуна, полюбоваться вросшими здесь] золотыми лилиями, а затем выезжал на реку Цзыхэ, чтобы укрыться от жары.
Гора Туэршань находилась в трехстах ли к северо-востоку от горы Хэйшань, вблизи горы Маньтоушань. Гора Хэйшань лежала в тринадцати ли к северу от Цинчжоу. На горе был пруд, в котором росли золотые лилии. Река Цзыхэ находилась в трехстах ли к северо-востоку от горы Туэршань. В горах к западу от Хуайчжоу стоял дворец Цинляндянь (Прохладный дворец. —В. Т.}. Это также было место, куда приезжал император для укрытия от жары.
В средней декаде четвертой луны император снимал юрту и отправлялся в путь, [предварительно] определив путем гадания счастливое место, которое могло служить для укрытия от жары. В последней декаде пятой луны или в первой декаде шестой луны он приезжал туда и жил пятьдесят дней, обсуждая государственные дела с чиновниками северных и южных районов. В свободное время он охотился. В средней декаде седьмой луны император уезжал [из летнего набо].