Страница 16 из 167
Кидане осаждали Цзиньань несколько месяцев. В крепости истощились запасы зерна, лошади падали от голода, а войска на помощь не подходили.
Позднетанские военачальники Ян Гуан-юань и Ань Шэньци убеждали воеводу-усмирителя Чжан Цзин-да сдаться. Чжан Цзин-да ответил: «Я пользовался щедрыми милостями как императора Мин-цзуна, так и нынешнего императора. Будучи главнокомандующим, я потерпел поражение. Эта вина и так уже велика, тем более она будет велика, если я сдамся врагам. Рано или пюздно на помощь подойдут войска, а пока следует ждать их. Если у нас истощатся силы и положение станет безнадежным, вы еще успеете убить меня и сдаться врагам.
Через некоторое время все военачальники собирались вместе. Ян Гуан-юань убил Чжан Цзин-да, взял его голову и вышел во главе всех военачальников из крепости, чтобы сдаться киданям. Император киданей с похвалой отозвался о верности, проявленной Чжан Цзин-да, приказал похоронить его и принести жертвы. Обратившись к своим подчиненным и цзиньским военачальникам, он сказал: «Вы, являющиеся слугами, должны подражать Чжан Цзин-да{85}».
Киданьский император и цзиньский император Гао-цзу хотели двинуться во главе войск на юг. В связи с этим Гао-цзу назначил Чжун-гуя, носившего титул Ци-вана (Чжун-гуй —сын Ши Цзин-жу, старшего брата императора Гао-цзу. Считался его приемным сыном. —Е Лун-ли), наместником Северной столицы, а начальником авангарда был поставлен киданьский военачальник Гао Мо-хань{86}, который выступил вместе со сдавшимися позднетанскими солдатами. Дойдя до Туаньбо{87}, он вступил в бой с позднетанскими войсками, которые все разбежались, потеряв десятки тысяч человек.
Когда цзиньский император Гао-цзу собирался выехать в Лучжоу{88}, император кнданси, подняв кубок вина, обратился к нему с наставлением: «Если я двинусь на юг, это неизбежно вызовет большую тревогу среди населения, живущего к югу от реки Хуанхэ, Лучше тебе одному идти на юг во главе ханьских поиск. Я же прикажу великому сянвэню{89} проводить тебя с пятью тысячами всадников до моста в Хэяне{90}, а сам пока останусь здесь, ожидая от тебя вестей. Если создастся опасное положение, я сразу же спущусь с гор [Тайханшань] и выступлю на помощь, а если в Лояне будет наведен порядок, возвращусь на север».
Взявшись за руки, они со слезами простились. Киданьский император снял с себя шубу из белых соболей и надел ее на цзиньского Гао-цзу. Кроме того, он подарил ему две тысячи отличных{91} и тысячу двести боевых лошадей, сказав: «Пусть наши дети и внуки никогда не забывают друг друга». Далее киданьский император сказал: «Лю Чжи-юань, Сан Вэй-хань и Чжао Ин — сановники, имеющие заслуги в основании государства, поэтому не отказывайся от них без серьезных причин».
Когда цзиньский император Гао-цзу выступил из Тайюаня в Лоян, киданьский император лично проводил его до Лучжоу. Находившиеся в Лучжоу позднетанский председатель верховного военного совета Чжао Дэ-цзюнь{92} и его сын Чжао Янь-шоу (Чжао Янь-шоу был женат на дочери императора Мин-цзуна. —Е Лун-ли) вышли из города и сдались [киданьскому императору].
Следует сказать, что ранее Чжао Дэ-цзюнь тайно отправил к киданям гонца с просьбой возвести его на императорский престол. Император киданей, показав на огромный камень, лежавший перед юртой, сказал гонцу Чжао Дэ-цзюня:
«Я уже обещал Ши Цзин-тану и изменю это обещание только тогда, когда этот камень сгниет».
Вступив в Лучжоу, киданьский император заковал Чжао Дэ-цзюня с сыном в кандалы и отправил к себе на родину.
Когда вдовствующая императрица встретилась с Чжао Дэ-цзюнем, она спросила: «Почему ты вместе с сыном просил поставить тебя Сыном Неба?» От стыда Чжао Дэ-цзюнь не мог ничего ответить, а только поднес списки всех своих земель и домов. Императрица спросила: «Где это находится?» Чжао Дэ-цзюнь ответил: «В Ючжоу». Императрица, смеясь, сказала: «Ючжоу и так принадлежит мне, зачем же дарить?» Чжао Дэ-цзюню стало еще более стыдно.
С этого времени от огорчения Чжао Дэ-цзюнь мало ел и через год умер. После его смерти император киданей освободил Чжао Янь-шоу и использовал его на службе.
В другом источнике говорится{93}: «Однажды император киданей Дэ-гуан спал днем и увидел во сне святого. На голове святого был головной убор с украшениями, он отличался прекрасной наружностью, а его колесница была роскошной. Неожиданно святой спустился вниз с неба. Он был одет в белые одежды, подпоясан золотым поясом, а в руках держал гудо{94}. За ним следовало двенадцать необыкновенных животных, одно из которых —черный заяц —вошло в грудь Дэ-гуана и исчезло там. Святой сказал Дэ-гуану: "Ши Цзин-тан пришлет за тобой гонца, ты должен пойти". Проснувшись, Дэ-гуан рассказал сон своей матери, но та не обратила внимания и не сочла сон за необычный.
Через некоторое время Дэ-гуан снова увидел во сне того же святого. Одежда, головной убор и его наружность были такие же, как и в первый раз. Он сказал: "Ши Цзин-тан уже послал за тобой гонца".
Проснувшись, удивленный Дэ-гуан снова рассказал сон матери. Мать ответила: "Можно приказать погадать". Для гадания был позван киданьский шаман, который сказал: "Это приходил из Силоу Тай-цзу и говорил, что в Китае будит поставлен император, которому ты должен помочь. Тебе нужно идти".
Не прошло и десяти дней, как позднетанский Ши Цзин-тан, поднявший восстание и генерал-губернаторстве Хэдун, но разбитый военачальником Чжан Цзин-да, спешно послал к Дэ-гуану Чжао Ина. с письмом и дорогими подарками. обещая уступить земли Янь и Юнь, прося за это военную помощь.
Император киданей, сказав: "Я выступаю в поход не ради Ши Цзин-тана, а по приказу Небесного императора", устремился по главе стотысячной армии прямо к Тайюаню. Позднетанские воийска потерпели поражение, и он поставил Ши Цзин-тана императором династии Цзинь.
Через некоторое время Дэ-гуан прибыл в Ючжоу, где увидел изображение бодисатвы Да-бэй{95}. Изумленный, он сказал своей матери: "Это тот святой, которого раньше я видел во сне. Головной убор на нем такой же, как и раньше, но цвет одежды другой". В связи с этим Дэ-гуан построил на горе Муешань молельню и назвал ее Пусатан — [Храм бодисатвы]».
Дэ-гуан родился в год под циклическими знаками гуй-мао, и черный заяц, вошедший в его грудь, являлся для него предзнаменованием{96}. В это время беспорядки на Центральной равнине значительно превосходили беспорядки, поднятые Лю Юанем{97} и Шилэ{98}, и, может быть, Небо ниспослало на земли к северу от гор Иньшань предзнаменование, сообщая о наступающем для них благоденствии.
Позднетанский император Лу-ван приказал генерал-губернатору Хэяна Чан Цун-цзяню и правителю области Чжао-чжоу{99} Лю Цзай-мину оборонять южную часть города Хэян, сломал плавучий мост и вернулся в Лоян, после чего убил Ли Цзань-хуа, бывшего правителя государства Дундань.
Когда цзиньский император Гао-цзу подошел к Хэяну, Чан Цун-цзянь сдался, заранее приготовив суда и весла [для переправы]. Лу-ван стал обсуждать вопрос о возвращении к Хэяну, но все его военачальники уже отправили срочные донесения цзиньскому императору Гао-цзу с приглашением прибыть в Лоян.