Вернуть Боярство 2

И мне это удалось. Чары маскировки — это тебе не боевая магия, они куда тоньше, сложнее и оттого хрупче, и нарушить их работу куда проще. Если знать, куда и как бить, разумеется — и мои фиолетовые молнии прекрасно справились со своей задачей. Чуть замерцавший силуэт в десятке метров от того места, где была секунду назад предводительница группы разумных тварей, замерцало, и я добавил ещё молний, но уже прицельно, окончательно разрушив её маскировку.

В ответ в меня полетела россыпь ледяных сосулек — но это уже было вторично. Мой клинок, выпорхнув птицей из ножен, описал широкую дугу рассыпая оранжевые огненные искры от жара и сбил все зачарованные снаряды. Магию огня я тоже знаю, да.

— Поосторожнее, красавица — там мой ученик лежит, — хмыкнул я, делая шаг вперёд.

Фиолетовые разряды окончательно разрушили её маскировку, и передо мной предстала обнаженная, прекрасная женщина. Даже жаль, что людоедка, право слово… Тем, кто работал в Кондратьевских борделях до этой представительницы прекрасного пола было очень, очень далеко.

— Отпусти меня, мальчик, и я отблагодарю тебя так, как ни одна смертная не сможет, — обольстительно улыбнулась она, проводя рукой по своему телу. — Поверь, ты не пожалеешь!

— Не в этот раз, красотка, — улыбнулся я, любуясь ею. — Со мной такие номера не работают. Сдавайся, так мы оба сэкономим силы.

— Ты жесток, — ласково упрекнула она меня, вставая на колени и поднимая руки над головой — так, что бы выгоднее подчеркнуть весьма немалую грудь.

Ну что за детский сад, право слово? Будто я сисек никогда не видел…

Ледяная Молния — заклятие, вполне тянущее на ранг Мастера по сложности, но доступное и умелому Адепту, она соткала на удивление быстро и чётко. Я ответил огненным куполом, который едва не оказался пробит — сил чертовка не пожалела. По хорошему, я вполне успевал уйти с линии удара, но моя противница была не дурой — Петя Семёнов всё ещё лежал позади меня, и уворачиваться было не вариант.

Когда пламя рассеялось, погасив импульс вражеского удара, я увидел лишь почти добравшуюся до леса девку. Разумно — из лагеря уже выходили боевые маги, что не оставляло ей никакой надежды на победу, так что она выбрала сбежать.

— Позаботьтесь о парне! — крикнул я, срываясь в погоню.

Она была быстра. Достаточно быстра, что бы мои соратники не имели шанса настигнуть её, тем более в ночном лесу — но я был намного быстрее. Окутанный синими разрядами, я мчался, взяв след как хороший охотничий пёс — ведь я оставил метку, когда бил её фиолетовыми молниями. П — предусмотрительность.

Там, где ей приходилось огибать препятствия, чуть замедляться и так далее, я пёр напролом, снося всё, что мне мешалось. Она пыталась петлять и сбивать меня со следа, хитрить и изворачиваться — но я мчался напрямик, ведь вели меня не какие-то там следы, которые я по её мнению читал, а метка, служащая идеальной целью. И в конце концов, через пять минут, я её настиг.

Вот только и она оказалась весьма непроста. Огромные серые туши Сталегривых Волков разом метнулись мне на встречу — стая в два десятка особей, каким-то чудом умудрившаяся уцелеть после недавних событий, вышла прямиком на меня.

Неплохо, но слабо. Ни одной твари, способной представлять для меня сколь либо значимую угрозу, здесь не имелось. Ударив раскрытой ладонью вперёд, я породил мощную звуковую волну, от которой вся стая жалобно взвыла, забившись в судорогах. Двадцать одна молния, по разряду в каждую, за четыре секунды — я работал на максимальной скорости и пределе выдержки своих энергоканалов, но всё это окупилось сторицей. Я оказался пусть и с третью резерва, но один на один со своей жертвой, что растерянно оглядывала мёртвую стаю.

— Хорошая пробежка — залог здоровья, — отпустил я сомнительную шутку, успокаивая дыхание. — Ну что, проветрила голову? Сдавайся по хорошему, курица. По плохому будет неприятно, обещаю.

Вместо ответа она резко выбросила руку вперёд и с неё с тихим щелчком отстрелился мизинец, обернувшийся на лету костяным шипом. Меч Простолюдина мелькнул, срубая его на лету, но мара и не рассчитывала победить именно этой атакой — гибкое, сильное тело метнулось вперёд подобно атакующей змее, ловя тот миг, когда мой клинок отражал угрозу.

Покрывшись молниями, я удивил противницу — не пытаясь ни увернуться, ни отступить, я встретил её мощным встречным ударом ноги, укрепив стопу и голень чарами стихии земли. Мощный и тяжелый удар пришелся на подставленный под него локоть — и хоть конечность мары выдержала удар, но саму её швырнуло назад. Не хочешь, значит, по хорошему…

Ледяная молния? Хрен, я не дам тебе свободных трёх секунд. Мои синие молнии ударили быстрее, впиваясь в обнаженное тело и заставляя её выгнуться дугой от боли, теряя концентрацию. Пытаться замаскироваться она и не пыталась, кстати — сообразительная, поняла, что этот трюк ей больше не поможет.

Я рванул к ней, опуская меч на голову твари — плашмя, разумеется. Сейчас она — дорогой товар плюс источник информации, так что убивать нельзя. Аристократы готовы платить за этих созданий немалые деньги… В целом, мне претит рабство — но твари, что питаются людьми, не в счет. Моя совесть в их отношении даже трепыхаться не пыталась — никакой пощады и снисхождения врагам.

Но в последнюю секунду она извернулась. Всё же мара — не человек, и точно рассчитать силу так, что бы её обездвижить, не нанося ущерба, было сложно. Костяное лезвие встретило удар моего меча — эта женщина была на порядок крепче своих подчинённых. Изящная, мускулистая ножка покрылась костяной бронёй и ударила меня в бок так, что затрещали даже укреплённые магией рёбра — и это не говоря о том, что как потомственный боярин с великолепной генетикой и всеми теми зельями, что я принимал с детства, я итак был в пару-тройку раз крепче обычного человека своей комплекции.

Вторая рука метнулась к моему солнечному сплетению, но тут я окончательно рассвирепел — и выхваченный секундой ранее револьвер выплюнул одну за другой три пули, заставляя мару взвыть от боли. Раны не смертельные, особенно для такого существа, но концентрацию на бое ей сбили окончательно — пули-то зачарованные, пусть и далеко не шедевры артефактторики.

А затем мой клинок всё же оборвал её мучения. Достала, честное слово…

Путь назад был дольше, чем хотелось бы — я рвался через лес подобно носорогу, оставляя за собой отчётливые следы, но даже так это заняло минут пятнадцать. Я устал, нёс на себе тело, что стоило хоть живым, хоть мёртвым весьма немало — внутренние органы таких сильных существ весьма ценились, а этот экземпляр был весьма силён — и к тому же не собирался выжимать из себя предельную скорость — так никаких сил не напасёшься.

Уже выйдя к лагерю, я увидел, что мои товарища окончательно со всем разобрались. Солдаты вновь отправились в палатки, Семёнова утащили куда-то вглубь лагеря, потерь среди караульных не было — я успел обезвредить всех мар до начала своей погони — в общем, полный успех.

— Что с ней? — поинтересовался Приходько. — Жива?

Глава 19

Одиннадцать пойманных мар плюс притащенная лично мною их предводительница — улов знатный. Правда, мне пришлось потрудиться, накладывая на них чары сна и периодически их подпитывая, но оно того стоило. Одна только моя добыча, которая была довольно сильной особью по меркам их племени и почти дотягивала до человеческого Мастера могла стоить, по словам Приходько, около сорока тысяч золотыми — если живой и невредимой, разумеется.

Как оказалось, элитные бордели и некоторые аристократы охотно скупали этих полумонстров — экзотика привлекала тех, у кого были деньги. Разумеется, в Империи были возможности содержать разумных в покорности — довольный Кучин сходу назвал два варианта, впрочем, известных мне и по прошлому миру. Печать Смертника и Печать Подчинения — магия из разряда менталистики, сиречь магии разума. К моему сожалению, я был в ней не силён — в моём богатом магическими уловками арсенале из разряда магии разума числились некоторые приемы защиты и пара-тройка способов грубого взлома сознания.