Не плачь, Рапунцель!

– Наш друг полковник сам обещал нам что-нибудь узнать. Пора истребовать обещанное.

На сей раз Сереге позвонила я. И, разумеется, не только не услышала в трубке: «Ба, сколько лет, сколько зим!» – но и вообще никакой радости в голосе.

– Я помню о тебе и позвонил бы сам, – буркнул Лазарчук. – В какое-нибудь более подходящее время.

– Ты как раз ешь? – догадалась я. – Тогда приятного аппетита.

– Боюсь, обед, приправленный разговором с тобой, не пойдет мне на пользу, – посетовал старый друг. – Диетологи говорят, за едой надо думать о приятном и не отвлекаться на раздражители.

– От раздражителя слышу! – огрызнулась я, начиная сердиться. – Положи ложку и быстро рассказывай, что узнал. Некогда нам дожидаться, пока ты отобедаешь. У нас тут преступник, совершивший двойное убийство, на воле разгуливает!

– Тш-ш-ш-ш! – зашипела на меня Ирка, взглядом указав на мамаш с детишками в углу зала. – Не пугай народ!

– А что ты от меня хочешь услышать? – уперся полковник. – Думаешь, коллеги выдали мне тайны следствия? С чего бы, Питер – не моя земля!

– Вот! – назидательно провозгласила Ирка, сунувшись ближе к трубке. – В чем разница между нами и вами! Вы там делите, где чья земля, а у нас она вся общая, родная, русская!

– Мне прослезиться? Устыдиться и растрогаться? – съязвил Лазарчук.

– Не обязательно, можешь продолжать демонстрировать душевную черствость, – разрешила я. – Просто скажи, что узнал. Ну же, Серега, мы знаем, ты любопытный, наверняка ведь хоть что-то да выяснил!

– Я выяснил главное: вы можете расслабиться, у местных следаков другой основной подозреваемый – некий гражданин Архипов, имя-отчество не знаю…

– Вадим Игоревич я! – с готовностью представился гражданин Архипов.

– Блин! – донеслось из трубки. Хотя, возможно, я недослышала, и это было созвучное непечатное слово. – Уже скооперировались?!

– Пролетарии всех стран, соединяйтесь! – объявила Ирка.

– Пролетарии всех стран, пролетайте! – не согласился полковник. – Значит, так. Все, что я могу для вас сделать, – это дать контакт хорошего человека, который служит под началом моего давнего знакомого. Он кое-чем мне обязан, а потому принял к сведению мои рекомендации. Пришлось сказать, что вообще-то вы те еще занозы в мягком месте, но польза для дела от общения с вами превышает потенциальный вред для нервной системы.

– Как завернул-то! – восхитилась я. – Короче, ты хочешь сказать: этот твой хороший человек будет нам помогать?

– Я бы сказал, что это вы будете ему мешать, но не хочу выглядеть, как капитан Очевидность.

– Тем более что ты не капитан, а полковник, – согласилась я. – Ну, так как? Продиктуешь контактик?

– Пришлю эсэмэской, – пообещал старый друг и отключился.

Через несколько секунд звякнул, приняв сообщение, мой смартфон.

– Капитан Чайковский, Валерий Петрович, – прочитала я с экрана.

– Как тесен мир! – восхитилась Ирка. – Телефончик его есть?

– И телефончик, и адресок, и даже электронная почта. – Я полезла в сумку. – Он же визиточку нам оставил… Вот!

– Позвоним или навестим? – деловито спросила подруга.

– Вариант «оставим в покое» не рассматривается? – Я глянула на Ирку, потом на Архипова. По выражениям лиц поняла, что отныне покой участковому только снится, и развела руками: – Тогда предлагаю нагрянуть без звонка. Ручьевский проспект – это совсем рядом, буквально за углом.

– Кто ходит в гости ввечеру, тот поступает мудро! – речитативом приговаривала Ирка, на ходу переиначивая песенку Винни Пуха. – Туру-руру, туру-руру, на то оно и… Быстро дайте мне рифму к слову «мудро»!

– Пудра, – подсказала я, поскольку мы как раз проходили мимо магазина косметики.

– Еще, – отмахнулась от моего варианта поэтесса.

– Вудро, – предложил Архипов.

– Что еще за вудро? – остановилась подруга.

– Не что, а кто. Вудро Вильсон, двадцать восьмой президент США.

– А он тут при чем?

– А Винни Пух при чем? – вмешалась я, не желая, чтобы новые компаньоны поссорились из-за ерунды – какого-то там американского президента.

– Я просто складываю новую походную песню!

– Давай потом, а? Распутаем дело – сложишь сразу балладу, – попросила я.

– Как Лютик? – заинтересовался Архипов.

– Тоже фанат сериала «Ведьмак»? – Ирка посмотрела на него с новым интересом.

– Просто у нас в офисе поговорить особо не с кем, одни кодеры, так я частенько телик смотрю. – Наш новый товарищ слегка засмущался. – Сериалы там, документалку про природу и жизнь замечательных людей…

Я поняла, что эти двое найдут общий язык. Ирка тоже благодарный зритель. А я на телевидении работала много лет, знаю всю его изнанку и по эту сторону экрана ничего интересного для себя давно не нахожу.

– Давайте потом про сериалы? – снова попросила я, уже досадливо. – Мы пришли. Где-то здесь наш Чайковский гнездится.

– Где? – огляделась Ирка.

Перед нами высились поросшие бурьяном холмы, по которым вилась кривая тропка. Сквозь щетину сухих стеблей пробивался призрачный зеленый свет нечитаемой вывески, а выше, до самого неба, тянулся однообразный, как шахматная доска, фасад многоэтажки. Линии, соответствующие подъездам, были отчетливо обозначены горящими огнями, но окон светилось мало, хотя день выдался пасмурный и уже перевалил за три часа. По меркам зимнего Питера, близился вечер.

Я поднялась на холм и помахала рукой компаньонам:

– Смелее, тут есть цивилизация!

Цивилизация в только что сданном, но почти не заселенном доме на данный момент была представлена преимущественно торговыми заведениями на первом этаже. Потусторонний зеленый свет, кстати говоря, источала вывеска забегаловки с претенциозными названием «Мир шавермы».

Я заглянула в этот мир (он не показался мне прекрасным) и, не отпуская ручку двери, спросила с порога:

– Здрасьте, не подскажете, где тут участковый?

– Сь другой старана, гиде Вайлдберриз, – не удивившись вопросу, ответила из-за прилавка женщина в платке и платье в пол.

Мысленно подивившись тому, что безупречно правильно эта дама произнесла только трудное название интернет-магазина, я сказала:

– Спасибо! – и прикрыла дверь.

Ирка и Архипов уже заинтересованно сопели у меня за спиной. Я жестом пригласила их следовать за мной, резво обошла дом и со стороны двора обнаружила искомое: участковое отделение полиции.

В отличие от других помещений оно не было оснащено зазывной сияющей вывеской, на стене имелась только скромная табличка с указанием приемных часов, тем не менее наплыв граждан был такой, что «Мир шавермы» мог только позавидовать. У двери стояла очередь – с десяток смуглолицых черноволосых мужчин, показавшихся мне похожими, как братья.

– Десятеро из ларца, одинаковых с лица, – пробормотал Архипов, привлекая к нам внимание.

– Здравствуйте, – вежливо кивнул мне один из брюнетов.

– Здравствуйте, – вежливо ответила я.

А Ирка, повернувшись к Архипову, зашептала:

– Послушайте, Вадим, вам придется подождать тут, но вы не заскучаете, смотрите, тут целая компания мужиков…

– Но почему…

– Да потому, что наш друг полковник отрекомендовал коллегам только нас с подругой, за вас он не ручался, поэтому будет лучше, если мы с Ленкой пойдем вдвоем, – объяснила Ирка.

Тут дверь открылась, и из нее был аккуратно выставлен за порог еще один невысокий чернявый молодец. Уже знакомый нам по предыдущей встрече участковый, утвердив брюнета на ступеньке, выпустил его локоть и оглядел собравшихся у крыльца.

Хмурый взгляд Чайковского скользнул по однотипным смуглым лицам и будто споткнулся на физиономии моей белолицей голубоглазой подруги. Я вскинула руку и помахала:

– Валерий Петрович, добрый день!

– Кому как, – вздохнул участковый и отвернулся, но тоже махнул: – Заходите.

Брюнеты безропотно расступились, пропуская нас, и мы с подругой понялись на крыльцо. Чайковский любезно придержал дверь, и мы вошли в его обитель.