Страница 55 из 61
— Да, — нет сил отрицать. Да и смысла тоже, — специально.
— Но почему?
— Прости, Леш, но я уже привыкла справляться сама.
Это правда. Жестокая и непреклонная.
— Кир, если бы я знал…
— Ты знал. С самого первого дня ты все знал.
— Ты не сказала мне про пожар! — с жаром возражает он.
— Это было самое правильное мое решение, — сомнений не осталось.
— Я бы помог! Ты бы не была одна, наедине с этими проблемами, если бы рассказала.
Так смешно. Неужели информация о том, что в поджоге виновата именно Марина, поменяла бы ситуацию? Не верю. Ни капли. Березин бы пошел к ней с вопросами, она бы стала отрицать, убедила бы его в том, что она святая женщина, на которую наговаривает ревнивая жена. И он бы еще начал ее жалеть, утешать. Ну и порадовал бы страстными объятиями.
— Ты мог мне помочь и без объяснений? Разве нет?
— Я…— мнется.
— Ничего страшного, Леш. Я все понимаю. Помутнение рассудка, страсть и охотничий азарт, внезапная влюбленность, а ты не железный, поддался порывам.
— Кир…
— Все в порядке, правда, — слабо улыбаюсь, — и не переживай. Я не была одна. Вокруг меня всегда были люди, готовые помочь.
— Но не я…
— Не ты.
Боль в щеке и разбитых губах вытеснила боль из души. Там, где еще недавно пульсировала глубокая рана, уже начал образовываться рубец.
Все еще грустно, что так все обернулось, что семейная жизнь, которая казалась незыблемой на протяжении пяти лет, рассыпалась, словно карточный домик. Но кроме этой грусти появляется что-то еще. Надежда на то, что лучшее впереди, и вера в то, что в мире много хороших людей. Друзья, коллеги, случайные знакомые и даже просто соседи, откликнувшиеся на призыв о помощи.
— Я сейчас приеду!
Слышу, как хлопает дверца машины.
— Зачем? — спрашиваю устало.
— Затем, что я твой муж!
— Это ненадолго, Березин. Я подала на развод.
— Что? Когда? — он явно паникует.
— В тот же день, когда вытащила тебя из квартиры Прокиной.
Я смутно помню, как приехала в ЗАГС, оплатила госпошлину и подмахнула заявление на развод. Все было как в тумане, словно не по-настоящему. Я даже сама себе не верила, казалось, что дурной сон, от которого вот-вот очнусь. Когда сотрудница ЗАГСа сказала, что придется ждать целый месяц, и за это время можно будет поменять решение, я почему-то была уверена, что передумаю. Что все изменится, что справимся. Но вот прошло почти две недели, а я ничего не хочу забирать. Наоборот, только сейчас поняла, насколько правильным было то мое решение.
Ругается в трубку. Не на меня, а на всю эту ситуацию в целом.
— Зачем? Да, ошибся, подвел. Но я все понял! Осознал! И клянусь, что больше никогда такого не повторится.
— Никогда не говори никогда.
— Мы справимся со всем этим. Преодолеем. — давит он, — Начнем заново…
— Леш, ты не понял? Я не хочу ничего преодолевать. Понимаешь? Все что нужно и важно, я уже преодолела. Справилась. Сама. И я понимаю, что потери неизбежны. Очень жаль, что главной потерей оказался наш брак, но…— жму плечами, забыв, что он не может меня видеть, — но значит, нам просто не суждено быть вместе.
— Кир, не надо. Не отворачивайся от нас. Неужели ради семьи ты не можешь простить и погасить свою гордость?
— Ты не смог ради семьи удержаться от измены, а от меня ждешь прощения и подавленной гордости? Тебе не кажется, что обмен неравноценный?
— Я же признал, что ошибся! Признал!
— Зато я не ошиблась. До встречи в ЗАГСе, Леш. И счастливого пути.
Сбрасываю звонок, чувствую неимоверное облегчение. Будто избавилась от камня, со всей дури давящего на плечи. Свобода. Немного горькая и болезненная, но такая правильная.
Водитель притормаживает у аптеки, и спустя минуту у меня в руках бутылочка с водой и пачка обезболивающего.
— Спасибо, — я благодарно улыбаюсь, и закидываю в себя несколько таблеток, — завтра буду красивая-я-я-я-я. Просто принцесса.
Как ни странно, но мне хватает сил шутить. Я считаю это хорошим знаком.
Жизнь продолжается.