Я хочу твоего мужа

Глава 18

После того, как Марина ушла, меня накрывает откат. Бомбит так, что зуб на зуб не попадает. Ощущение жуткое, кажется, пора начинать пить успокоительное или просто пить.

Прораб снова заглядывает ко мне:

— Все в порядке?

— В полном. Спасибо за помощь.

— Вы обращайтесь если что. Мы тут мигом порядок наведем.

— Спасибо, — благодарю еще раз.

Мне даже думать тошно о том, как бы я ее сама выгоняла, если бы не работники. Это же какую наглость и уверенность в собственной безнаказанности надо иметь, чтобы вот так заваливаться к жене своего любовника и угрожать?

У меня в голове не укладывается, но спускать это на тормозах я не собираюсь. Первым делом проверяю, как сохранился наш разговор. К счастью, слышно каждое слово этой стервы, каждый ее наигранный вздох и змеиное шипение.

Очередной козырь в моих руках. Настало время пускать их в игру.

Звоню Карпову.

— Саш, привет, — здороваюсь, когда он отвечает, — у тебя есть минутка?

На заднем плане голоса. Кажется, я отвлекаю его от посиделок, но он ни словом, ни голосом не показывает, что мой звонок неуместен.

— Что-то случилось?

— Случилось.

Наверное, по моей истеричной интонации сразу ясно, что нагрянул какой-то пипец, потому что мужчина сразу реагирует:

— Секунду погоди, — слышу, как что-то хлопает и голоса затихают, — теперь говори.

— Ко мне приходила Прокина!

— Чего хотела?

— Сначала делилась подробностями интимной жизни с Березиным, потом требовала, чтобы я оставила его в покое и свалила в туман, дабы не мешать их счастью, а потом начала угрожать.

— Подробности, — бесстрастно требует он.

— Намекнула, что если одной бродить по ночам, то всякое может случится. Можно упасть, пораниться, остаться без глаза.

Он молчит. Недолго, всего несколько секунд, но этого хватает чтобы сердце перевернулось в груди и зашлось в судорогах. Я так точно инфаркт схвачу!

— Угроза физической расправы — это серьезная статья, а после поджога тем более. Если это действительно так, то она себе приговор подписала.

— Думаешь вру?

— Не врешь. Но в суде будут нужны доказательства, свидетели. Что угодно. Одних слов мало.

— Есть и то, и другое, — тараторю я, — она как пришла, я сразу диктофон включила, а в конце прораб пришел, услышал, как она со мной разговаривает и вышвырнул на улицу.

— Прекрасно, — задумчиво произнес он, — звони следователю. Рассказывай все, пересылай запись. Заручись поддержкой прораба, чтобы в случае чего он мог подтвердить твои слова.

— Хорошо, — медленно выдыхаю. На самом деле во всей этой ситуации нет ничего хорошего, но осознание того, что дрянь сама себе вырыла могилу и не останется безнаказанной, немного утешает.

Однако следующая фраза Карпова напрочь убивает желание радоваться:

— Пока их с братом не заберут, одна на улице не появляйся.

— Думаешь, она не шутила? — у меня перехватывает голос.

— Кир, не включай наивную девочку. Кафе они тебе сожгли безо всяких шуток. Я бы не стал отмахиваться от угроз.

Сглатываю. Слюна горькая.

— Не буду.

— Ты как? — теперь слышится явное беспокойство.

Я не вижу смысла обманывать, поэтому честно признаюсь:

— Я не знаю. Состояние странное, будто все вокруг рушится, и земля из-под ног уходит. А еще мне страшно.

— Тебя может кто-нибудь забрать? Я сегодня не в городе, как назло. Черт, как невовремя все.

Что поделать, закон природы. Все говно всегда случается невовремя.

— Не переживай. Я на машине…

— Нет! За руль не садись! — резко отбивает Карпов, — если Прокин замкнул провода в кафе, то кто помешает сделать тоже самое в машине.

Боже…

Жмурюсь. Сердце отбивает дикий ритм. Дыхание через раз.

— Сейчас Алисе позвоню.

— Звони, — поддерживает он, — попроси ее отвезти тебя домой. В свою машину не садись. Поняла? И из дома без необходимости не выходи.

Молчу. Не дышу.

— Кир, ты слышишь меня? — зовет Саша.

— Слышу. Я все поняла.

— Все будет хорошо, — его голос смягчается, — не переживай.

— Не буду.

— Я сейчас посигналю знакомым ребятам. Они присмотрят, машину заодно проверят. Завтра я вернусь. Договорились?

— Да.

После Карпова набираю Алису. Она внимательно выслушивает мое путанное объяснение и, сдерживаясь от комментариев по поводу всей этой ситуации, просто говорит:

— В семь приеду.

— Спасибо.

— Я с тобой, Кир. Справимся.

На глаза наворачиваются слезы. Не представляю, чтобы делала без ее поддержки.

После иду к Руслану, проговариваю с ним всю ситуацию и заручаюсь поддержкой. Он без единого колебания соглашается подтвердить мои слова в суде, если до этого дойдет дело, и даже предлагает проводить до дома, но я отказываюсь и еще раз благодарю.

Потом возвращаюсь в кабинет, связываюсь со следователем по моему делу и передаю ему всю информацию. Он в свою очередь радует новостью, что на днях у него будет ордер на арест Прокиных.

Всего несколько дней и этот кошмар закончится. Скорее бы.

Абсолютно без сил растягиваюсь на диванчике и выдыхаю.

На душе неспокойно. Вроде сделала все, что могла, все как говорил Карпов, но все равно кошки скребут. В чем проблема, понимаю только спустя несколько минут после того, как заново проигрываю в голове сегодняшние события.

В такой сложный момент, чувствуя, как над головой сгущаются тучи, я позвонила всем: Саше, лучшей подруге, следователю. Даже с прорабом и то долго разговаривала. Но у меня даже мысли не проскочило о том, что надо позвонить мужу.

Кажется, я уже подсознательно не жду от него защиты. Он перестал быть для меня тем человеком, к которому можно прийти со своими проблемами и пожаловаться. Он теперь тот, кто эти проблемы создает. Ведь если бы не Леша и его вранье, то ничего бы этого не было.

Надо все равно ему позвонить и порадовать новостями. Мне даже интересно, что он скажет. Поэтому набираю, жду ответа, лениво рассматривая свой маникюр.

— Да, Кир! — Березин звучит как-то неправильно, приглушенно.

У меня моментально картинка перед глазами, как он наяривает Прокину на рабочем столе, или где-нибудь в подсобке, или, может, у нее на квартире. Или в машине. Или не Марину.

Аж кровь к щекам приливает. Но спустя миг до меня доходит, что слышу и другие голоса, а потом и вовсе раздается механический голос, сообщающий номер этажа.

В лифте он. Там всегда была слабая связь, приходилось то кричать, то слушать треск и шипение. Меня вроде отпускает, но этот всплеск на пустом месте, он такой…показательный. И неотвратимый.

— Привет. Есть время? Поговорить надо…

— Погоди, я тебе сейчас перезвоню. Слышно плохо.

Звонок обрывается. Я рассеянно думаю о том, что у нас и правда плохо со слышимостью. И это не какой-то конкретный разговор, а в целом.

В этот раз Березин не врет и перезванивает ровно через три минуты:

— Все. Я у себя. Что ты хотела сказать?

Смысл ходить вокруг да около, подбирать слова? Правильно. Нет смысла. Есть проблема, поэтому начинаю с главного:

— Ко мне приходила твоя любовница.