Я хочу твоего мужа

Глава 17

После разговора с Лешей на меня нападает какое-то оцепенение. Я уже не злюсь на него. Злость и ревность, до этого безжалостно разъедавшие душу, внезапно распадаются на ошметки, не оставив после себя ничего, кроме пустоты.

И эта пустота хуже всего. Даже хуже боли, которая впивалась в тело при каждом движении. Потому что тогда я чувствовала себя хоть и несчастной, но живой, а сейчас сплошная апатия, и ничего не хочется.

Кажется…кажется, я сдалась. Это проявляется в мелочах. Когда вспоминаешь, что сегодня какая-то совместная дата и рвешься о ней напоминать. Или, когда, получив сообщение, читаешь неуклюжее признание от мужа:

Я соскучился. Хочу пригласить тебя на свидание.

И вместо того, чтобы улыбнуться, растерянно чешешь бровь и откладываешь телефон в сторону, потому что не знаешь, что ответить.

Нет желания согласиться, нет потребности отказаться. Ничего нет. Это ведь ненормально. Не должно так быть! Я должна хоть что-то ощущать, как-то реагировать на его попытки сблизиться. Надо дать шанс, вдруг пламя разгорится с новой силой, вдруг ему удастся оживить меня, исправить то, что сам сломал? Вдруг он спасет нас?

Снова беру телефон и пишу: Я согласна.

В ответной строке тут же загораются три точки, это Лёша что-то пишет, а мне лень читать, что там будет. Неинтересно.

Это состояние угнетает настолько, что звоню Алисе и все ей рассказываю.

— Перегорела ты, мать, — тяжко вздыхает она, — просто перегорела. Так бывает после сильного стресса и эмоционального напряжения. Организм как бы говорит, все, девочка, хватит, включаем режим энергосбережения.

— И как выйти из этого состояния?

— Никак. Просто жди, пока отпустит. Будет себя насиловать – еще хуже сделаешь. Загонишь себя в тупик, в депрессию. Тебе это надо?

— Нет.

— Вот и расслабься. Воспринимай, как передышку, придумай себе какое-нибудь занятие. Хобби.

— Да, какое хобби. У меня дел полно, — отмахиваюсь, — ремонт в активной фазе. Только успевай вертеться.

Я действительно оживаю только на работе, там, где нет места и времени для мыслей о семье и о том, что ждет нас с Березиным дальше. У меня будто второе дыхание открывается, проблемы уходят на задний план, и в глазах появляется блеск.

— Вот и вертись, а остальное спусти на тормозах.

— Леша приглашает на свидание.

— Надо же какой романтик, — скептично фыркает подруга, — куда деваться. Ромео местного разлива.

После того, что произошло, Алиса стала относиться к нему резко негативно. И хотя словами она ни разу не сказала, что он козлина, который не заслуживает прощения, но это проскакивало в каждом ее взгляде, в каждой сочащейся сарказмом интонации.

Обычно Алиска терпимо относится к ошибкам других, считает, что идеальных не существует, старается не осуждать и не вешать ярлыки, но только не с Березиным. В нем она разочаровалась.

— Я согласилась.

— Ну и правильно. Может, накормит чем-то вкусным, должен же быть от него хоть какой-то толк.

После разговора с подругой мне обычно становится легче, но сегодня явно не тот случай. Сегодня мне не помогает ничего.

В голове вяло проплывают фразы:

— Я увлекся… она казалась мне такой красивой.

И прочие вырезки из откровенного признания Алексея.

Ловлю себя на мысли, что мне тоже хочется увлечься и быть красивой. Такой, чтобы проходящие мимо самцы шеи сворачивали и сами штабелями у ног укладывались. Когда-то так и было, но я выбрала Березина, и все остальные мужчины перестали для меня существовать. Может, я поторопилась с выбором?

Пффф….

Снова берусь за телефон. Сама не знаю зачем. То ли позвонить кому хочу, то ли посмотреть чего-то в интернете. Не решила еще.

— Хозяйка, — раздается от дверей, — к вам тут рвутся и очень настойчиво.

Кого еще там принесло?

У меня нет запланированных встреч на сегодняшний день, разве что дизайнер могла прискакать с очередными образцами.

Однако вместо милой девочки с синими волосами, в мой кабинет заползает самая настоящая кобра.

Марина.

У меня дар речи пропадает. Эта сука настолько обнаглела, что посмела заявиться на мою территорию! Просто вломилась, как к себе домой!

На ней белая блузка с глубоким вырезом, в который видна смачная грудь, красная юбка, обтягивающая бедра, словно вторая кожа, неприлично высокие шпильки.

Красивая. Злая. Уверенная в себе.

Я понятия не имею, что эта дрянь собирается сказать, но незаметно включаю диктофон.

— Чем обязана столь дивному визиту?

В этот момент я просто на коленях готова ползать перед Березиным и благодарить за то, что он довел меня до такого состояния, в котором эмоции сошли на минимум. У меня не дрожит голос, не трясутся колени, не раскалывается на части сердце. Мне даже не больно. Я будто замороженная, и очень надеюсь продержаться в такой кондиции вплоть до окончания встречи. Потому что иначе не выдержать.

— Думаешь, самая умная? — шипит она. Красивые сочные губищи кривятся в пренебрежительном оскале.

— Естественно. — я откидываюсь на спинку стула и, сложив руки на животе, спокойно рассматриваю незваную посетительницу. — А в чем дело?

Сейчас она совсем не похожа на ту ласковую кошечку, которая кружилась вокруг моего мужа, старательно строя глазки и выкладывая на всеобщее обозрение свои телеса. Сейчас это злющая баба, в которой столько яда, что хватит на целую роту. Она готова плеваться им во все стороны, и вообще выглядит не слишком адекватной.

— Еще спрашиваешь, в чем дело? — подходит к столу и, опираясь на него обеими руками, склоняется ближе ко мне. Глаза у нее темнее ночи, и в них полыхает неприкрытая ярость и ненависть.

— Если ты решила поиграть в игру «закидай противника тупыми вопросами», то это не ко мне.

Мое спокойствие ее раздражает. Прокину аж корежит, когда невозмутимо поднимаю брови, мол, поясни, дорогуша, чего хотела и свали по-тихому, не задерживай.

— Я не знаю, чего ты напела Леше, раз он пошел к этому идиоту Михалычу с просьбой, чтобы меня уволили, но рассчитывать тебе не на что.

— А тебя уволили? — изображаю удивление, — сочувствую.

— Можешь паясничать сколько угодно. Твои козни такие никчемные, что даже смешно.

— Что-то ты выглядишь не слишком радостной.

Она выпрямляется, смотрит на меня сверху вниз и улыбается. В этой улыбке полно триумфа:

— Отнюдь. Настроение у меня прекрасное. Это же не мне нарастили такие рога, что в дверной проем со скрипом проходят.

Сучка. У меня все-таки екает.

Стоит напротив меня такая наглая и самодовольная, что хочется схватить ее за волосы и носом об стол.

— Спасибо, что переживаешь о моем удобстве, — жму плечами.

Она хмурится, но складка между бровями очень быстро разглаживается:

— Кажется, кто-то решил поиграть страуса и спрятать голову в песок? — выдает сочувственную улыбку, — ушки развесила, да? Поверила его словам?

— Ты не знаешь, что он говорил.

— Дай угадаю, — поднимает задумчивый взгляд к потолку и кончиком алого ногтя постукивает себя по нижней губе, — может быть классическое, ты все не так поняла? Хотя нет, скорее это было: милая, я не понимаю, как так вышло, люблю тебя одну и больше никогда и ни с кем, а это была просто ошибка, которая больше не повторится.