Страница 41 из 61
— А какая нужна? Ты скажи, я сделаю все, что в моих силах.
— В санузле не до конца старую плитку отбили. Вперед.
Березин удивленно хлопает глазами, потом снимает пиджак и с мрачной решимостью закатывает рукава.
— С ума сошел, — кручу у виска.
— Я сделаю все, что ты скажешь. Если тебе надо, чтобы я прошибал стены лбом, то я буду их прошибать. Надо кирпичи на загривке таскать — значит, буду таскать.
— На фиг мне такая жертвенность?
— Просто скажи, как тебе помочь.
— Уж точно, не лезть в работу бригады. Мне надо, чтобы в кафе все было сделано идеально и специалистами, а не тяп-ляп дилетантом, которого мучает чувство вины.
Леша поджимает губы и смотрит на меня исподлобья, но молчит.
Я прекрасно понимаю, что веду себя, как сварливая жена, только сожалений и стыда по этому поводу нет никаких. Кому-то что-то не нравится? На выход! Никого не держу. Я сейчас не в том состоянии, чтобы сглаживать шероховатости и думать о том, как бы не обидеть его.
Кафе сгорело аж как две недели назад. Березин приезжал сюда в самый первый день, когда все было покрыто слоем вонючей копоти, и потом еще раз, когда у моей машины пробило колесо, и я попросила мужа отвезти меня по делам. И то приехал с такой миной, будто одолжение мне делает. А потом мы постоянно ругались из-за Прокиной и, по большей части, не разговаривали. Наверное, он считал это достаточным поводом для того, чтобы не интересоваться, как у жены дела после пожара.
А что такого? Она же сильная. Справится.
— Леш, тебе не кажется, что ты слишком поздно проснулся. Все, что можно, я уже сделала. Проверки прошла, о ремонте и поставках договорилась, дизайнера хорошего нашла. Твоя помощь, она как бы…уже неактуальна.
На самом деле до хрена всяких моментов, с которыми еще предстоит разбираться. Но Березин прав, я действительно справлюсь.
В этот момент я пугаюсь своих собственных мыслей. Они все нацелены только на одно: научиться справляться самостоятельно, в каждой сфере жизни. Будто мое подсознание само выталкивает Лешу за линию, после которой все становится неважным.
Это страшно. И в то же время как-то обреченно правильно. Я больше не хочу зависеть от него, не хочу оглядываться назад и думать, а что бы сказал Леша по тому или иному вопросу. Мое доверие к нему на нуле, причем по всем фронтам.
Это вообще как-нибудь лечится?
Просто до невозможности тоскливо, потому что где-то в глубине души я, кажется, еще верю, что мы останемся вместе.
Березин снова проявляет упорство:
— Не отталкивай меня, Кир. Пожалуйста. Я хочу все исправить, но не знаю, как. В голове только банальности типа цветочков и ресторанов. Я даже в ювелирный сегодня заехал, хотел купить тебе что-нибудь. Но потом решил, что ты выкинешь подарок, даже не распаковав.
— Правильно решил. Я никогда с тобой не была ради денег или подарков.
— Я знаю, и не понимаю, как подступиться. В итоге получается, что только хожу за тобой и канючу: прости, да прости. Дятел унылый.
— Мне нравится твоя самокритичность, Лешенька. А что тебе делать, я уже сказала. Избавься от Прокиной. Выдави ее с работы. Убери. Куда хочешь, но только подальше от нас. И уже после этого мы с тобой поговорим. До тех пор, пока эта звезда крутится с тобой в одном здании — в разговорах смысла нет. Если ты не в состоянии этого сделать, или не хочешь, то просто скажи, и поставим точку.
— Никаких точек! — хмуро отвечает он.
— Все зависит от тебя, милый. И только от тебя.
На самом деле, это зависит еще и от Карпова. До дрожи под коленками надеюсь, что он найдет доказательства причастности Марины к поджогу, я тогда с нее живой не слезу.
Березину, естественно, об этом не говорю. Почему? Да все по той же причине! Не доверяю. Вдруг поведаю ему о своих планах, и он понесется к Мариночке, чтобы предупредить?
Меня воротит от такой жизни, где приходится подозревать мужа, которого считала самым близким человеком. Но иначе уже не получается.
Он снова достает из кармана кольцо.
— Ты его еще не выкинул?
— Я надеюсь вернуть его на твой палец.
— Надейся, Леш. Никто не запрещает. Но теперь я не верю словам и смотрю исключительно на поступки, и ты пока не сделал ровным счетом ничего.
Телефон гудит, и я тянусь за ним, как за спасительной веревочкой. Там сообщение от Алисы.
«Привет. Мы с Милой в Прибое. Приходи»
«Лечу».
Милка — это еще одна наша подруженция, и я с радостью проведу вечер в этой компании.
— Извини, Леш. Мне пора.
— Ты куда? — тут же напрягается он.
— Как думаешь, у тебя есть право задавать такие вопросы?
— Я еще твой муж.
Я хмыкаю:
— Ну, счастливо оставаться, муж. Рано не жди. У меня планы на вечер.
Алиса встречает меня подозрительным вопросом:
— Ты как?
Я жму плечами:
— Как-то так.
— Что-то случилось? — тут же встревает Мила.
— Ты ж не в курсе…
Она живет на другом конце города, и видимся мы с ней гораздо реже, чем с Алисой.
— Я вообще, как на отшибе. Все новости узнаю последняя, — криво улыбается она.
— Тогда слушай, — и я еще раз проговариваю всю ситуацию с Лешей. Начиная с тренажерного зала и дальше по нарастающей. Заканчиваю сегодняшним нашим разговором. Даже легче становится.
— Молодец, Кирюш, — Алиса одобрительно кивает, — я рада, что ты подходишь к делу с холодной головой, и не растекаешься безвольной лужей от вялого «прости».
— Я бы так не смогла, — Милу передергивает, — выгнала бы его, и дело с концом. Вещи с балкона…
— Лучше в приют для бедных.
— Тоже вариант.
Я грустно качаю головой:
— Это не так просто, девочки, как кажется со стороны. Выгнать, выкинуть — звучит здорово и решительно, но внутри-то, знаете, как сжимается? Он ведь родной, любимый, тот с кем хотела детей и планировала провести беззубую старость. Тот, от кого не ждала предательства. Это больно, противно, но страшно представить, что будешь приходить домой, а там пусто, потому что семьи больше нет.
— Кир, знаешь сколько разводов по стране? Не ты первая, не ты последняя.
— Я это все понимаю, но легче не становится. И я жутко боюсь ошибиться. Вдруг прощу, а он снова засадит мне нож в спину. Или, наоборот, прогоню, и потом ни с кем и никогда не смогу быть счастлива. Я пока поставила отношения на паузу, замерла в подвешенном состоянии. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе и своих желаниях.
— Держись, котик, — Алиса ободряюще треплет меня по руке, а Милка тем временем принимает звонок с мобильного.
Мы затыкаемся, потому что она поднимает палец, прося о тишине:
— Да, Ниночка.
Нина — это ее сестра.
— Все в порядке? Как Зайка? Поступила?
Не слышно ответов, но подруга расползается в улыбке:
— Вот видишь, какая она у тебя умничка! Я всегда знала, что она на многое способна… Приехать хочет? Когда? — хмурится, задумчиво кивая собеседнику, — без проблем, пристроим. Может, у нас недельку перекантуется. Я переговорю с Вадимом…. Да какие неудобства! Ты что!
Когда разговор заканчивается, она с гордостью произносит: