Страница 35 из 61
— Не стоит, Алис, — машу рукой, — только время зря тратить…
— Садись, — подруга царственно указывает на стул кистью для румян.
— Но…
— Молча садись!
Я обреченно закатываю глаза и плюхаюсь на жесткий стул.
— Ну вот она я…
— Молча! — зловеще шипит подруга и начинает колдовать над моим внешним видом.
Праймер, консилер, тональная сыворотка, тени, тушь и еще фиг знает что. Алиса увлеклась не на шутку, а я даже не пыталась понять, что она там творит. Если честно, было все равно.
Вчерашний срыв опустошил меня до самого дна. Убрал боль, эмоции, надрывные сердечные судороги, оставив за собой лишь тягучую невнятную тоску. Меня будто огрели пыльным мешком, и я вся такая тепленькая и пришибленная, пытаюсь шевелиться и что-то делать.
Спустя вечность Алиса отступает на шаг и, наклоняя голову то туда, то сюда, придирчиво осматривает меня со всех сторон:
— Готово, — сует мне в руки зеркало, — смотри.
Смотрю.
Грустная, но свежая девочка Кира. Не осталось никаких следов вчерашнего беспредела: кожа светится, глаза выразительные, щеки румяные.
— Ну как?
— Красиво, — придвигаю зеркало чуть ли не к самому своему носу, — и не скажешь, что полчаса назад была похожа на опухшего динозавра.
— Сейчас по голове тюкну, — и она тюкает. Кисточкой, — еще одно дурное слово в адрес самой себя, и получишь по-настоящему. Поняла?
— Поняла. Спасибо.
— Не за что, Кирюш. Какие у тебя планы?
— На работу пора. Надо приводить кафе в порядок и открываться.
— Если хочешь, можешь у меня ночевать.
Я на миг задумываюсь, ведь соблазн провести еще немного времени вдали от трудностей очень велик, но бегать от проблем глупо. Никто кроме меня их не решит. Надо просто пройти этот путь до конца и поставить точку
— Нет, — обреченно качаю головой, — домой пора.
— К мужу?
— К нему…любимому.
Слова «муж» и «любимый» внезапно теряют всю ценность. Просто слова, в которых нет никакого сакрального смысла. Просто набор букв.
— Не убей его, пожалуйста, — с улыбкой произносит Алиса, но глаза серьезные, ибо в каждой шутке только доля шутки. Но она зря боится, что я начну громить Лешу и все что с ним связано. Не начну. Мне хочется только одного, чтобы он оставил меня в покое.
Я собираюсь. У меня такой хороший макияж, что приходится тщательно укладывать волосы, чтобы не было дисбаланса. Пшыкаюсь Алискиными дорогущими духами — она фанатка люксовой парфюмерии и очень трепетно относится к своей коллекции, и для меня сама подбирает те, что обволакивают теплом и создают ощущение уюта.
— Счастье в мелочах, — произносит назидательно, поймав мой скептический взгляд, а потом добавляет, — а красота – щит, за которым можно спрятаться.
Внизу меня уже ждет такси. Я вчера была не в состоянии рулить и бросила машину на парковке. Это даже к лучшему. Уверена, Алексей наведывался во двор к Алисе, и отсутствие машины помогло убедить его в том, что меня тут нет.
Алексей, Леша… Я не представляю, как теперь смотреть ему в глаза и не морщиться от разочарования.
Я бы с радостью свалила из города на неопределенный срок, но на мне кафе, которое надо поднимать из пепла. И для этого мне нужна связь с внешним миром. Поэтому достаю из сумочки телефон и несколько минут просто задумчиво кручу его в руках. Включать? Не включать?
— Детский сад, блин, — морщусь и жму на кнопку «вкл». Не сажать же себя в вакуум из-за предателя!
Стоит только мобильнику прогрузиться, и начинается: градом сыплются уведомления о пропущенных звонках и сообщениях. Муж вчера бомбил во всех направления: звонил, присылал смски, писал во всех мессенджерах, в каких только можно, в соцсетях тоже отметился.
Его бы упорство, да в мирное русло.
Я не читаю ни одно из его посланий. Просто удаляю, безжалостно вычищая из памяти. Лишь на последнем случайно цепляю обрывок фразы «Кира, перезвони, умоляю…»
Надо же. Умоляет. Месяц нервы мне трепал, обманывал, унижал, а теперь до мольбы опустился? Да пошел он.
Стоит мне только покончить с посланиями, как идет входящий звонок. От него.
Не отвечаю. Снова звонок. И снова.
Я откидываюсь на спинку и закрываю глаза. Тошно. Нам все равно придется разговаривать, но сейчас я этого не хочу. Чтобы нормально отработать день, мне нужна холодная голова и трезвый мозг, поэтому Леша идет на фиг до вечера. Он больше не в приоритете.
Я сама звоню дизайнеру и договариваюсь о встрече не у меня в кафе, а совсем в другом месте. Делаю все, чтобы не столкнуться с муженьком, если тот все-таки решит проявить настойчивость и добраться до меня.
Весь день он обрывает мне трубку. В итоге я отправляю его в черный список, и сразу становится так тихо, что даже жутко.
Мне удается продержаться до вечера. Я не тороплюсь. Часть дороги проезжаю на общественном транспорте, часть прохожу пешком. Забираю машину с парковки, заезжаю на мойку, пью кофе на заправке. Делаю все, чтобы оттянуть момент возвращения домой, но в итоге все равно оказываюсь в родном дворе. Лешиной машины перед подъездом нет, но в наших окнах горит свет.
Он ждет меня. Я знаю. И испытываю практически непреодолимое желание уйти.
Дальше начинается самый долгий подъем в моей жизни. Я игнорирую лифт и упрямо шагаю по лестнице, будто те три минуты, которые выиграю таким образом, что-то да значат.
Рука тянется к звонку, но останавливается в миллиметре, потому что все внутри противится. Я не хочу видеть его. Просто не хочу и все. До тошноты. До заворота кишок и сердечного приступа. Но смысла прятаться нет. Головой это понимаю, а душа бастует, мучается, просит передышки.
— Потерпи, – обращаюсь к себе, — просто потерпи. Потом станет легче.
Я достаю ключи из сумочки, отпираю дверь и бесшумно шагаю в прихожую. Почему-то мне кажется, что я и сейчас застукаю Березина с Мариной. Знаю, что не настолько он оскотинился, чтобы тащить свою девку к нам в дом, но с доверием совсем беда. Теперь, в своем некогда любимом муже, я вижу исключительно предателя, который готов изменять на каждом шагу.
Меня подводят трясущиеся руки. Пытаюсь повесить сумку на крючок, но она выскальзывает из пальцев и с грохотом падает на пол.
— Да чтоб тебя, — подхватываю ее, но уже поздно.
Леша выскакивает из большой комнаты. На нем лица нет. Глаза огромные и в них явное облегчение:
— Пришла, наконец, — выдыхает.
У меня спазм внутренностей. Просто сводит все в судорогах. Не могу слышать его голос. Больно.
Скотина ты, Березин! Самая скотинистая скотина на свете! Как ты мог допустить все это? Неужели левая баба стоила моего разбитого сердца?
Я ничего не отвечаю на его слова. Молча разуваюсь, раздеваюсь и ухожу в ванную. Намываю руки так долго, будто готовлюсь к операции. Потом прохожу в комнату мимо Березина, замершего как истукан посреди коридора. Он неотрывно смотрит на меня, а я смотрю куда угодно, но только не на него. Закрываю дверь перед его носом.
Почему-то жду, что сейчас он ворвется в комнату, но этого не происходит. Слышу, как он мается снаружи, и задыхаюсь. Еще недавно я мечтала о том, что мы вместе состаримся, а теперь между нами пропасть, и от этого хочется удавиться.