Миллион миров

— А разве теперь всё это не перейдёт из разряда курьёза в разряд сенсации? — нерешительно спросил Фазиль. — Если СМИ ближайших планет и раньше слетелись на новость об исчезающих вратах, то известия о воскресшем корвете привлекут внимание всего сектора.

— Не привлекут, — пообещал зелёный. — Общественность ничего лишнего не узнает.

— Вот и славно, — подал голос Одиссей, которого неразглашение его сенсационной роли в произошедшей истории более чем устраивало. — Уважаю вашу осторожность.

Представитель агентства сделал забавный жест, пройдясь рукой по своим отросткам, словно по струнам арфы, кажется, таким образом он выразил своё почтение, а может, пожелал приятного дня и тут же вышел. А вот Миелла и не думала покидать «Мусорог» — не то, что в прошлый раз, когда её было сюда не затащить. Теперь она хотела узнать подробности чуда и заодно побыть глазами и ушами агентства, на которое работала.

— Ну! — как только мощные двери в ангар закрылись, воскликнул Грай, потирая ручищи. — Рассказывай!

Больше всего на свете Одиссей сейчас хотел выяснить отношения с Аной, потом рухнуть и отсыпаться как минимум неделю, размышляя над всем, что увидел и пережил. Но пока это было невозможно, все слишком жаждали получить ответы. Поэтому детектив сделал вдох и кратко обрисовал происшедшее, без подробностей и имён.

Все напряжённо слушали, пытаясь понять.

— Не складывается, — рявкнул Грай. — Противоречит. Ты говоришь, время линейно и прошлое нельзя изменить. А потом бац, отменяешь катаклизм в прошлом, и какая-то раса выживает. Если ты его отменил, то откуда взялась аномалия, и как ты мог попасть туда, чтобы отменить?!

— Это не противоречие, а парадокс.

— А есть разница?

— Парадоксы не противоречат реалиям вселенной и подчиняются общей физической модели, — быстро ответила Миелла. — Хватит перебивать, потерпи!

— Да, — кивнул Одиссей. — Время всей вселенной линейно и неизменно. Но аномалия была ответвлением, замкнутым потоком. В той точке, где сгусток энергии из коллайдера обогнал сам себя и совместился, родились два варианта развития событий, назовём их левый и правый. В левом катаклизм происходил, в правом нет.

— Но во вселенной может существовать только один вариант событий, — тревожно поёжившись, сама перебила Миелла.

— Именно. Поэтому один из вариантов воплотился в реальность, а второй был лишь замкнутым мини-вёрсом, кольцом самого себя. Но они были связаны: в аномалию можно было попасть. Разными способами, в основном, совершенно случайно, через червоточины и другие искажения пространства в разных местах космоса.

— Получается, пятьсот лет существовали обе? — почесывая в затылке, спросил Фазиль. — И можно было попасть из одной версии реальности в другую?

— Получается, да.

— Эта аномалия-инвариант, — сказала Миелла. — Я сейчас просмотрела исследования по этой теме, в теоретической физике были описаны такие потенциальные модели, причём, разные. Но как игра ума. Это первый из реальных инвариантов.

— Из тех, которые находятся в открытом доступе? — с иронией спросил Грай.

— Ах да, — мягко фыркнула кошка. — Про эту аномалию тоже мало кто узнает. Значит за долгую историю галактики, на её просторах могли быть и другие, похожие и не очень.

— Скорее всего, так и есть, — согласился Фокс.

— Я хочу разобраться, — развёл руками Грай. — Значит, была петля, отдельная от таймлайна вселенной. Она каталась по речке полтысячи лет по своему времени и бесконечно-малый миг по нашему. Причём, аномалия создалась в результате событий, которые были только в истории самой аномалии!

— Вещь в себе, — кивнул Одиссей.

— Заумно, но пускай. Главное не это. Самое поразительное, что хотя вы с гарранцами умерли внутри аномалии, но она схлопнулась и та-дам! Вы вышли из неё живые, как и вошли?!

— Не как вошли, — возразила внимательно слушавшая Миелла. — Во-первых, Зозуля за прошедшие часы улетела на большое расстояние. И если бы Одиссей вернулся на то же место, где был на момент вхождения во врата, то так бы и повис в своём свитере посреди космоса.

— Спасибо, больше не надо, — тут же отреагировал Фокс.

— Как видим, этого и не произошло, — фыркнула кошка. — Больше того, возвращение в исходное состояние подразумевает отмотку назад всех ран и всей памяти. То есть, возвращение к личности, которая была тогда. А ты явно помнишь всё пережитое и полученные ранения никуда не делись.

— А гарранцы при этом вышли не мертвые, а живые! А Джанни вовсе не вышла! — добавил Грай. — Снова не совпадает!

— Вот-вот, — кивнула кошка. — Всё это очень странно.

— И в высшей степени секретно, — напомнил Фокс. — Впрочем, ничего странного здесь нет. Разница между нами и Джанни в том, что она не прошла через точку выхода. Она канула в аномалию и так и осталась там. Спасти её невозможно, и уверен, она знала об этом, когда туда шла.

Одиссей коротко вздохнул.

— Разница между мной и экипажем «Гаррака» в том, что они отмотались назад и выкинулись из аномалии там, где были. Такими, какими были на момент вхождения. А я не отматывался. Поэтому они вышли такими, какими вошли — живыми и ничего не знавшими об аномалии. А я вышел таким, каким вышел: усталым… и помудревшим.

— Да ты там вообще аннигилировался к квантовой матери! — расхохотался Бульдог.

— И да, и нет, — улыбнулся Фокс. — Я взорвал бомбу в точке бифуркации между реальным вариантом и альтернативой. Эта точка между прошлым и будущим, тот самый бесконечно-малый миг равновесия, ловушка, которая держала весь этот маленький таймлайн. И взрыв произошёл на границе: влево судьба пошла так, что я взорвался, а вправо так, что нет. Я очень рад, что в реальность воплотился именно правый вариант. И так уж сложилась история, что я был тем, кто замкнул и разомкнул этот таймлайн.

— Идеальным ключом, — хрипло сказала Ана и закашлялась. Улучшенная генетика и прошивки не очень помогают, когда ты проплакал пятнадцать часов подряд.

— Да уж, ключом, — повторил Фокс. — К счастью, ключ додумался пройти точку инверсии и разомкнуть кольцо именно на корвете «Гаррак». И так как корвет отмотало назад, то и выкинуло из аномалии в том состоянии, в котором он туда вошёл. Поразительно, но живой экипаж — лишь техническое следствие того, что я отмотал назад корабль!

Грай изумлённо развёл руками, было видно огромное облегчение, которое он испытал. Всё было не зря. Матёрый сыщик до сих пор не мог в это поверить.

— Они будут в шоке, когда узнают, что после обычного гипер-прыжка объявились на семнадцать лет позже, чем планировали, — рассмеялся гобур.

— Ты лучше подумай о родственниках, которые только что сеансом прямой связи прощались с ними и видели, как они умирают, — улыбнулся Одиссей.

— Ох и ситуация, — покачал головой Бульдог.

— Всё это не объясняет, — настойчиво сказала дотошная Миелла, — Почему ты появился не в пустом пространстве, а на своём корабле.

— Я же был в безвременье. Просто дошёл пешком до «Мусорога», ну, допрыгал. Это заняло бы много времени, если бы там вообще было время. А так, понятия не имею, сколько прочесывал космос в поисках Зозули, не чувствуя усталости. Но в итоге нашёл и вернулся сюда.

— Тут-то на тебя и свалились усталость и слабость, — с сочувствием произнёс Грай. — Прости, дружище, что пытаем тебя и не даём отдохнуть. Но мы тут уже почти смирились с твоей гибелью, а ты взял и воскрес из мёртвых! Понимаешь ли, хочется разобраться и понять… Ну и насладиться моментом.

«Воскрес из мёртвых». Ана смотрела на Одиссея тихо и внимательно, исподлобья, её глаза блестели из-под локонов, неровно облегавших лицо. На этих словах гобура взгляд девушки едва заметно потеплел, а губы сжались, но, конечно, она промолчала. Одиссей смотрел на неё в ответ с усталой радостью.

— В истории моей планеты тоже есть подобный случай, — заметила Миелла. — В эпоху восстановления Великой сети наш мир входил в состав фракции Основателей. И в нашей системе, как и в нескольких других, проводились эксперименты по совмещению пространства, которые брали технологии древней Сети и пытались запустить её заново. Из этих попыток и родились современные звездные врата, но поначалу всё шло не гладко. Были и сбои, и техногенные катастрофы. Однако крупнейшую катастрофу удалось предотвратить, потому что с нашими учёными связались висай. Прислали предупреждение, где говорилось, что они видят, как мастера проявили осторожность и избежали коллапса центрального узла врат. Что-то вроде того.