Миллион миров

Но какой ценой?

Секунда, ещё одна, важна каждая, человек думал, глаз сайн мёртво молчал, а глазница пульсировала жаром и болью — с самого начала этого безумного дня.

— Что за бесконечностью? — внезапно спросил Грай, глядя на человека в упор.

— За бесконечностью — я, — не успев подумать, ответил тот.

Старый девиз освоителей на оборудовании первых поколений, уходящих в гипер-прыжок, из которого они могли не вернуться.

— Гамма, разворачивай «Мусорог» и следуй обратно к вратам, — приказал Одиссей. — Грай, бери одного бота и обе изосферы, вылетай и всеми средствами ищи «Ханмэй». Нам нужен нейр корабля, он может помочь разобраться в аномалии и понять, как прорваться к вратам изнутри. Джанни, мы с тобой и тремя оставшимися ботами выдвигаемся в сторону «Гаррака». Умп, прикрепи к себе рембота и следуй за нами. Запомните: в нашей группе приоритетным является сохранение умпа и рембота. Они должны достигнуть корвета. Гамма, когда мы займём отсек выброса мусора, включи систему на полную мощность, чтобы нами выстрелило из корабля. Разверни «Мусорог» и рассчитай траекторию так, чтобы мы с максимальным ускорением летели к «Гарраку».

Он глубоко вдохнул, чтобы успокоить бьющееся сердце и нервную сжатость рук. Было бы правильно вынуть глаз, снять свитер, упаковать всё и оставить на «Мусороге» — на случай, если Одиссей погибнет и сможет возродиться, тогда самое ценное останется невредимым. Но он знал, что теллагерса ещё не успела накопиться в его теле после возрождения, оно произошло слишком недавно. Если сегодня Фокс умрёт, он не вернётся, а значит, его наследие умрёт вместе с ним.

— Всем всё ясно?

«Принято», три зелёных огонька вспыхнули и погасли на стене. Грай криво осклабился и поплыл к шлюзу, а изосферы и ближайший бот двинулись за ним. Джанни молча приблизила свою капсулу бок о бок к капсуле Фокса, их бока скрепились в тандем. Юная гарранка пыталась подавить рыдания, но в звукоизолированных скафандрах её тихие всхлипы были отчётливо слышны.

— Уже бегу, братаны, — запыхтел умп. — Давай, ремонтик, пристёгивайся. Вот молодец!

— Чернушка, молодец, что не послушалась, — прошептал Одиссей, погладив птицу. — Пора тебе показать, кто тут астероидный нырок.

Выброс из мусорного отсека был настолько мощным, что несмотря на все компенсаторные механизмы, капсулы, гели и скафандры Фокс почувствовал, как желудок сжался, а в глазах потемнело. Громада «Мусорога» уменьшилась до точки за секунду, блеснула и исчезла в потоке малых и больших метеоров, погасла в пелене пыли, застилавшей всю аномалию.

Левый глаз пульсировал, как сумасшедший, от него сегодня не было спасения. Две капсулы, три боевых бота и увесистый умп с ремботом летели единым объектом, сцепившись боками и маневрируя с помощью разгорающихся и гаснущих микро-дюз.

— Расчётное время достижения цели: пятнадцать единиц, — сообщил Гамма.

— Отлично.

Конструкция едва заметно вильнула, уклоняясь от астероида, который мелькнул мимо них и остался позади — они обогнали его и помчались дальше.

Внезапно два бота из трёх ожили и выпустили вперёд длинную очередь; импульсы осветили ледяной метеор и раскололи его на куски, которые разлетелись в стороны. Один из них прорезал боковину бота, но не вывел его из строя, а лишь слегка покорёжил. Однако всю конструкцию закрутило, Одиссей закрыл глаза, чтобы сохранить сознание, и почувствовал всем телом, как мощные и плавные выбросы из дюз поворачивают их, чтобы удержать курс.

— Полтора процента? — криво выдохнул Фокс.

— Фортуна непредсказуема, — спарировал Гамма. — Но статистически, следующий отрезок пути пройдёт без столкновений.

Буквально тут же огромный обломок какого-то неземного грунта со странной витой архитектоникой, будто слепленный из переливов штормящего песка, выплыл им навстречу из темноты, одновременно поворачиваясь широкой — очень широкой стороной. Маневра вбок было уже недостаточно, Одиссей успел подумал, что всё кончено — но один из ботов скакнул вперёд, отдача от его рывка отбросила капсулы в сторону, а бот врезался в обломок и взорвался. Громаду слегка развернуло боком, и они разминулись с ней лишь парой метров.

— Проклятый… — зашипел Фокс, выпуская выдох сквозь сжатые зубы. Он реально думал, что всё. — Джанни… что ты видишь? Что нас ждёт?

— Метеор, — прошелестела Пророчица. — Он всё ближе.

— Я думал, это и был он!

— Нет. Приготовьтесь. Впереди война, которая давно закончилась.

— Что?

— Крупный объект в стороне от курса, — сказал Гамма, и даже в его безмятежном голосе послышалось какое-то напряжение.

— В стороне? Ну и хорошо.

— Фиксирую сканирующие лучи. Фиксирую залп!

Оба боевых бота отделились от капсул и метнулись вперёд и вбок, прикрывая их собой и полосуя невидимую Одиссею цель всей огневой мощью, которая была в их распоряжении. Первый из ботов выпустил перед собой ложный контур, который выглядел как его точная копия — он тут же принял на себя удар и взорвался во вспышке ослепительного огня.

Впереди и слева в облаках космической пыли проступила гигантская зубчатая конструкция, одновременно разломанная, поверженная, но всё равно своим видом внушавшая страх. От неё веяло концентрированной мощью. Старая космическая крепость когда-то попала в аномалию, от былого величия остался лишь обломок, но он заметил пролетающих чужаков и открыл огонь на поражение.

— Война давно закончена, — прошелестела Джанни. — Но защитные системы не знают. Они продолжают сражаться.

Первый бот взорвался позади, они мчались мимо крепости, обходя её по короткой дуге.

— Гнездо не спасёт от огня, — сказала Пророчица. — Птенцам пора лететь самим.

Второй бот вспыхнул и погас. Бронебойный поток врубился в капсулу Одиссея, она автоматом распахнулась и катапультировала его впёред, в направлении цели… секундой позже разлетевшись на куски. Джанни вылетела за ним, умп с ремботом мчались следом — хрупкие и беззащитные. Но цитадель внезапно прекратила огонь. Одиночные фигурки в космосе оказались слишком мелки для её старых радаров, она потеряла их из виду и сочла уничтоженными.

— Маневрирую для объединения! — сообщил Гамма.

Гранулы скафандров и поверхность умпа то разгорались и вибрировали, то затихали, по ним проходили сложные волны, ежесекундно корректируя курс. Разлетевшиеся в разные стороны умп с прилипшим к его днищу ремонтником, хрупкая фигурка висай и сам Одиссей стали медленно, постепенно сближаться. Их вращение, изначально разное, выровнялось, и они начали прилипать друг к другу, прирастать гранулами, сначала по двое, а затем срослись все вчетвером.

— Объединение успешно завершено, — сообщил Гамма. — Жизнеобеспечение скафандров стабильно. Но энергия для маневрирования и других особых действий на исходе. Продолжаем полёт.

Их несло всё дальше и дальше. Космос, пронизанный неравномерными слоями чёрной пыли, раскинулся вокруг, газовые и пыльные облака выглядели, как переливы серого и чёрного, пронизанные светлыми нитями стремительно несущихся астероидных рек. Незваные гости достигли глубины аномалии, и эти потоки метеоров и обломков текли повсюду. Словно в причудливом эшеровском лабиринте они пересекались, проходили друг сквозь друга, отражались в странном зеркальном танце, изгибались петлями и неровными кольцами, расслаивались и сходились снова… Это было впечатляющее зрелище: бесконечная очередь мёртвых камней, торопящихся к финалу своей судьбы. И Одиссей с Джанни мчались вперёд в этой очереди, торопливо лавируя между метеорами навстречу концу пути.

Одиссей всем телом ощущал, что лишь тонкий покров отделяет его от космоса. Он чувствовал себя голым в пустоте, наполненной морем убийственных осколков. Сразу два камня промчались неподалёку, мелькнул крупный метеор — они проносились постоянно, со всех сторон. Но всё же поток был достаточно разреженным, чтобы траектории камней, льдин и обломков почти не пересекались с такими мелкими целями, как летящее человеческое тело, а тем более маленькая висай.