Страница 48 из 59
Мой мозг говорит мне, что это был просто ветер. Но интуиция говорит, что у ветра не настолько сильные руки, чтобы так колотить по входной двери.
Я делаю шаг через раму, и мои босые ноги ступают на сырое крыльцо. Ночь в Орегоне прохладная, и мои джинсы и футболка плохо справляются с задачей защиты от холода. Немного опустив нож в руке, я смотрю налево и направо и вижу только качели на крыльце и маленький столик.
Все на своих местах. Ничто не было нарушено.
— Привет? — зову я в темноту.
Лес, окружающий мой участок, смотрит на меня, деревья стонут от силы ветра, а порыв ветра расчесывает мои волосы перед лицом.
Да, Лира, хороший ход. Убийца-психопат определенно ответит. Боги, ты ведешь себя так, будто никогда не видела ни одного клишированного фильма ужасов. Ни одного, мать твою.
Еще раз окинув взглядом крыльцо и двор перед домом, я возвращаюсь в тепло и закрываю за собой дверь. Она защелкивается, и я делаю вдох, припадая лбом к дереву.
— Глупо, — бормочу я про себя, поднимая голову от двери и опуская ее обратно. — Скорее всего, это был просто енот, большой енот. Бешеный енот!
Я смеюсь, оборачиваясь. Когда мои глаза поднимаются вверх, воздух в легких резко падает и испаряется до тех пор, пока я не перестаю дышать. Потому что это было не животное, ползущее к крыльцу.
— Коннер? — я колеблюсь, пытаюсь сглотнуть, глядя на мужчину в моей гостиной.
Коннер Годфри стоит над журнальным столиком, глядя вниз на мой законченный проект. Пистолет лежит у него на боку, и на короткую секунду я думаю про себя: — Вот так я и умру.
— Ты закончила его, — тихо говорит он, улыбаясь. — Это прекрасно.
Я иду вперед, нож все еще сжат в руке. Пуля вылетит гораздо быстрее, чем я успею бросить в него это. Это если я вообще попаду в цель.
— Что ты здесь делаешь?
— Я пришел сюда за тобой, — он слегка морщится, когда заканчивает фразу, боль во рту и языке, вероятно, мешает ему говорить.
Когда я видела его в последний раз, он был пронзен клинком Тэтчера, и я оставила его там истекать кровью. В последний раз, когда мы были вместе, он пытался засунуть свой язык мне в горло.
— Ты не должен быть здесь, Коннер, — говорю я спокойно, не желая раздражать человека с более мощным оружием, чем у меня. — Тебе нужно уйти.
Его глаза стекленеют, когда он смотрит на меня, он поднимает голову, но также поднимает пистолет. Он направляет ствол в мою сторону, наклоняя голову.
— Присаживайся, Лира, — он указывает на диван перед собой. — Я хочу, чтобы ты кое-что увидела.
Я так сильно прикусываю губу, что чувствую вкус крови на языке. Мой пульс некомфортно давит на виски. Тэтчер скоро вернется домой, верно? Он должен скоро быть дома.
Все, что мне нужно сделать, это тянуть время, пока он не появится.
Я прохожу в гостиную, двигаясь осторожно, так как его пистолет отслеживает мои движения, пока я не сажусь на диван, как он и просил.
— Положи это на стол. Тебе не нужно защищаться от меня, мисс Эббот, — улыбка на его лице вызывает у меня тошноту. — Я никогда не причиню тебе вреда. Если только ты меня не заставишь.
Трагический случай дежавю омывает меня.
Генри не хотел причинять боль моей матери. Ее действия, то, что она отвернулась от него, привело к ее смерти. Так он ей сказал.
Я стараюсь не думать о том, как моя мать влюбилась в такого человека, как Генри Пирсон. Что произошло между ними, что заставило ее полюбить его. Хотя Тэтчер имеет с ним общие черты, в моих глазах он никогда не был похож на своего отца. Я всегда видела остатки сочувствия и человечности под его холодной внешностью.
Думаю, теперь я поняла, как легко она попала в его ловушку. Она думала, что знает его, доверяет ему, но это была лишь маска, которую он хотел, чтобы она видела.
Я сделала это с Коннером.
Хотя наши отношения не были романтическими, я доверяла ему как другу. Думала, что он добрый, нежный и хочет для меня самого лучшего. Невинный, безобидный человек, который не причинит вреда ни одной душе.
Эта маска была ложью.
Одной большой, извращенной ложью.
Неужели я вечно буду проклята за плохое суждение? Неужели слепое доверие — это наследственное? Отказываться от всего плохого и видеть в ком-то только хорошее?
— Я так долго ждал этого момента.
Мой взгляд останавливается на том, как он протягивает руку, пытаясь убрать локон с моего лица, но я вздрагиваю, отшатываюсь от него и направляюсь к спинке дивана.
— Положи нож на стол, Лира, — требует он, направляя пистолет мне в грудь. — Я больше не буду просить.
Его выражение лица портится. Я больше не узнаю этого человека, стоящего передо мной. Коннер всегда был обычным, повседневным парнем. Повседневная одежда, опрятный внешний вид, притягивающие карие глаза.
А этот человек? Одет в черное, волосы взъерошены, как будто он слишком часто проводил по ним пальцами, глаза — бусинки и омрачены… Я не знаю его. Они чувствуют себя как два разных человека.
Я делаю то, что он просит, надеясь, что где бы ни был Тэтчер, он близко. Нож щелкает о стол, и мои руки падают обратно на колени. Мышцы на его челюсти подергиваются, когда он отводит руку назад и тянется за спину, чтобы достать что-то из заднего кармана.
— Это было бы намного проще, если бы я мог больше говорить, но я принес тебе кое-что почитать, чтобы ты могла понять, чтобы ты увидела, что я делаю.
Он бросает на стол коричневый кожаный журнал, небольшой, с несколькими страницами, что-то, что можно держать при себе в любую секунду дня.
— Коннер, что ты хочешь от меня? Почему ты здесь? Это из-за Стивена — он заставляет тебя это делать?
Я не сомневаюсь, что он здесь по своей воле, но, возможно, я смогу успокоить его еще на некоторое время, играя в его игру и делая вид, что мне не все равно. Я уверена, что он здесь, чтобы отомстить Тэтчеру, используя для этого меня.
Его эго было уязвлено, и это его возмездие.
— Я хочу, чтобы ты прочитала это, — повторяет он, морщась при произнесении слов. — Как только ты это сделаешь, все обретет смысл.
— Почему ты не можешь…
— Читай! — его голос заставляет меня подпрыгнуть, и журнальный столик сотрясается под его кулаком, когда он втыкает пистолет в книгу и прижимает ее стволом ко мне.
— Ладно, ладно, — я пытаюсь проглотить комок в горле, но с каждым движением пистолета мое сердце замирает. Мои руки дрожат, когда я поднимаю журнал в кожаном переплете.
Я открываю его на случайной странице, планируя пропустить написанные слова, чтобы успокоить его, но после первых нескольких предложений я обнаруживаю, что действительно читаю.
Запись № 20
С того момента, как я увидел Лиру Эббот, приехавшую в университет Холлоу Хайтс, я понял, что она — мой второй шанс на любовь. Взрослая и красивая. Фиби не была благодарна. Она не ценила меня. Она выбрала Генри даже после того, как я рассказал ей о его поступке, после того, как показал, на что он способен. Она все еще хотела его. Любила его. И это убило ее. Лира будет другой. Она будет моей.
Запись № 37
Она — видение, овеянное красотой и неясностью. Я хочу прикоснуться к ней. Сегодня я часами слушал ее разговоры в лаборатории. Скоро снова начнется школа, и я знаю, что буду скучать по нашим уединенным моментам вместе. Будет ли она тоже скучать по ним?
Запись № 41
Музыкальная шкатулка была идеальной. Я знал, что с той секунды, как увидел ее в магазине, она будет в восторге. Ее милый голос, шепчущий в темноте слова благодарности, почти заставил меня раскрыться. Жаль, что наш тайный момент в библиотечной башне был испорчен ее друзьями. Они все ближе и ближе к Гало, а это значит, что мне придется еще долго терпеть плохое настроение Стивена. Однако встреча с ней того стоит.
Он был призраком в Библиотечной башне, слышал все, о чем мы с девочками говорили в тот день, и докладывал об этом своему хозяину, как потерявшаяся собака.