Страница 3 из 94
Эта догадка расставила все странности на свои места и потребовала кое-каких уточнений:
— Дарья Ростиславовна, скажите, пожалуйста, а с кем воевала наша а-…
— Ни с кем! — криво усмехнулась женщина, как только сообразила, к чему я клоню. — Она сжигала тайгу перед новой границей Багряной Зоны, создавала и засеивала минами в разы более широкую полосу отчуждения, чем та, которая была перед первой Стеной, закапывалась по уши в землю и готовилась к началу строительства второй, занималась эвакуацией выживших, выходивших из тайги, и тэдэ. А боестолкновений с корхами практически не было.
— То есть, пробив дыры в Стене и перемолов ее защитников, они тупо занялись мародеркой в фортах и прифортовых городах? — спросила Язва.
— Да… — подтвердила Императрица. — И, как я успела убедиться, неплохо в этом преуспели. А теперь им надо «переварить» захваченное, решить самую серьезную проблему — проблему адаптации их транспорта для использования под магофоном Земли — и как следует проработать алгоритм полноценного Вторжения. Таким образом, в данный момент корхам нет никакого смысла цепляться зубами за захваченную территорию…
…Через несколько минут после завершения обсуждения очередного изменения плотности магофона Той Стороны женщины снова отключились. И если Шахова спала спокойно, то Долгорукая то скрипела зубами, то плакала, то вздрагивала, то звала Ярину. А еще в какой-то момент подкатилась ко мне и… заставила напрячься. Нет, от своего решения я отказываться не собирался, но уже сталкивался с непредсказуемостью женщин и допускал, что может взбрыкнуть и государыня. К примеру, сразу после пробуждения, почувствовав себя не в своей тарелке из-за вполне логичного стеснения или сорвавшись на меня из-за того, что потревожит заживающие переломы. Вот и решил не рисковать — очень медленно и осторожно выпутался из объятий Язвы, покинул свое место, бесшумно выбрался в «прихожую», собрал все «грузовые» бляхи и выскользнул под затихающий ливень.
Мок считанные секунды. До тех пор, пока не забрался под соседний красно-зеленый «шалаш». А там забылся в работе — сдвинул в сторону толстый ковер из слежавшейся хвои, соорудил небольшой схрон, закидал в него все те корховские трофеи, которые не было смысла тащить на Базу, и добросовестно замаскировал эту «заначку». Потом подумал, чем бы еще себя занять, вернулся в «общую спальню», лег рядом с Язвой, успевшей во сне перебраться на мое место, и вытащил из перстня карту Забайкалья, кусок репшнура и карандаш.
Первым делом обрезал и убрал в пространственный карман «лишние» части первой. Затем нашел и обозначил кружками все три места, в которых обнаружил «обелиски», и поставил жирную точку в геометрическом центре Червоточины. А после того, как с помощью шнурка нарисовал три окружности, пришел к выводу, что колец с «хренями» должно быть минимум два. Ведь они, судя по всему, установлены в шахматном порядке.
Покрутив в голове эту мысль, занялся «прикладной математикой». Вычислил примерную длину внешней окружности, разделил на расстояние между первым и третьим «обелиском», получил их количество и почти по тому же самому алгоритму выяснил, сколько «хреней» теоретически может обнаружиться на внутренней. Сумма из двух цифр — число сорок восемь — «билась» с приблизительной оценкой, сделанной на основании ощущений, возникавших при уничтожении «обелисков». Поэтому я решил отталкиваться от результата этих расчетов до первой же проверки и скорректировал будущий маршрут так, чтобы пройти мимо места предположительного расположения еще одного «обелиска». А когда определился с маршрутом и убрал «инструменты» в перстень, вдруг услышал тихий шепот Императрицы:
— Прикидывали, сколько времени уйдет на дорогу до Базы?
Для того, чтобы понять, что ей неудобно смотреть на меня через плечо Шаховой, хватило одного взгляда. Поэтому я сел, почти уперевшись теменем в «потолок», и негромко вздохнул:
— Дарья Ростиславовна, я понимаю, что уничтожение всех обелисков ни к чему хорошему не приведет, но поведу вас на Базу только после мутации.
— Я, если что, Гранд второй ступени со сродством к Огню и Смерти… — сообщила она.
Я пожал плечами:
— Чем лучше развита энергетическая система, тем выше шанс ее срыва во взрывную мутацию — при любом, даже самом незначительном сбое в процессе формирования новых связей энергетика идет вразнос за счет избытка «дури», автоматически вкладываемой организмом в попытки стабилизации текущего состояния. Говоря иными словами, вероятность того, что вы бы не пережили марш-бросок к Базе даже ДО увеличения плотности магофона Той Стороны, стремилась к восьмидесяти процентам. А сейчас, когда через Червоточину стали «задуваться» в разы более агрессивные мутагены, шансов выжить без полноценной мутации, пройденной под моим присмотром, у вас просто нет.
Я был уверен, что государыня зацепится за последнее предложение и станет выяснять подробности предстоящего процесса. Ан нет: предложила оставить ее с Шаховой в каком-нибудь убежище типа этого и отправиться на Базу самому. Причем, по моим ощущениям, в тот момент нисколько не играла!
— Слишком большой риск… — буркнул я. — А рисковать Язвой и вами я не намерен.
Тут женщина как-то странно усмехнулась, заметила недоумение в моем взгляде и объяснила причины такой реакции:
— Любой представитель высшего света Империи поставил бы на первое место меня, чтобы лишний раз привлечь внимание к своей безграничной преданности. Вы же сказали правду. Так же, как это сделала бы Лара или ваша матушка. А это приятно и… мотивирует задать еще один вопрос, на который хотелось бы получить честный ответ.
— Задавайте… — предложил я.
Государыня расфокусировала взгляд, явно подбирая формулировку, а затем загрузила:
— Скажите, пожалуйста, чем именно вы руководствовались, покидая… хм… нагретое место до моего пробуждения?
Я не видел необходимости что-либо выдумывать, поэтому описал свои мотивы одной фразой:
— Хотел оставить вам возможность для маневра.
Долгорукая попросила объяснить чуть подробнее, вытрясла из меня все нюансы и огорошила ответной откровенностью:
— Я действительно почувствовала бы себя крайне неловко. Из-за того, что первый раз за двадцать с лишним лет поступила так, как требовало сердце, а не разум. Переигрывать договоренности, естественно, не стала бы, ибо это не в моих принципах, но ощущала бы серьезный дискомфорт. А в этом варианте развития событий его не будет: я знаю, что ваш порыв был искренним, оценила уровень продемонстрированного доверия и готова ответить им же. Не уверена, что достаточно быстро привыкну относиться к вам, как к другу, но чувствую, что мне это надо. Поэтому начну с малого — дам вам возможность нормально выспаться. Само собой, после того, как мы закончим беседу и вы объясните, как пользоваться детектором охранной системы. Далее, предложу… вернее, уже предлагаю забыть о титуловании и упоминании отчества: достаточно имени или — если вы пойдете мне навстречу еще в одном вопросе — прозвища.
Государыня лежала слишком далеко для того, чтобы воспользоваться щупом, но надежда, появившаяся в ее взгляде в самом конце этого монолога, не оставила простора для фантазии, так что напрашивавшийся вопрос я задал, не задумываясь:
— В каком вопросе?
— Я понимаю, что это не принято… и что мое желание может показаться детским, но… но мне бы очень хотелось отказаться от своего старого и взять прозвище Яринки. Даю слово, что заслужу право носить и его!
— Носите… — сказал я и дал понять, что беру на себя ответственность за любые последствия такого нарушения традиции: — Я поддержу.
Женщина, дожидавшаяся моей реакции затаив дыхание, облегченно выдохнула, обожгла взглядом, полным благодарности, и удивила снова:
— И последнее: скажите, пожалуйста, на каком расстоянии работает ваш навык чтения эмоций?
— При касании.
— Что ж, тогда я буду вас касаться очень часто…