Страница 34 из 64
Если только он не попал в засаду.
Может быть, те двое, что следовали за мной, были отвлекающим маневром, а в действительности армия охотится за жизнью Кирилла.
Дерьмо.
Дерьмо.
Чем дольше я ему звоню, а он не берет трубку, тем сильнее колотится мое сердце.
Я совсем забываю, почему я хочу, чтобы он покинул этот мир, и то, что если он умрет, я наконец-то освобожусь от него.
Но в том-то и дело. Я не думаю, что когда-нибудь освобожусь.
Горькая правда бьет меня по лицу: Я предпочитаю быть в этом поганом сосуществовании с ним, чем быть счастливой без него.
Я так чертовски больна.
Но, видимо, мне наплевать, потому что я выбегаю из дома и бегу через весь сад.
Он уже должен был быть здесь.
Он должен был…
Мои ноги подкашиваются, когда я вижу, как он заходит на территорию, в его руке пистолет, а на шее и груди кровь.
— Кирилл! — я бегу к нему. — Что случилось? В тебя стреляли…
Слова замирают у меня в горле, когда он встречает меня на полпути и прижимается своими губами к моим.
Глава 16
Саша
Я ошеломлена.
Нет, я парализована.
Какая-то часть меня полностью осознает, что я должна бороться с этим. Я должна дать ему по яйцам и убежать как можно дальше, потому что я знаю о его природе. Несколько месяцев назад он манипулировал ситуацией, чтобы заполучить меня и реализовать свои амбиции. Я не уверена, что он не повторит этого снова. Что в один прекрасный день он не заключит сделку, в которой ему придется пожертвовать мной.
Но с другой стороны, я так устала от своего режима бегства. Невозможно вспомнить, почему я должна сопротивляться, уходить и исчезать.
Мои губы дрожат под его жесткими, требовательными губами.
Поцелуи Кирилла всегда были незабываемыми, но этот поцелуй? Как будто я столкнулась с ураганом, и мой единственный выбор — позволить себя унести.
Он захватывает мой подбородок, его пальцы давят на кожу с неоспоримой силой. Все в нем кипит контролем и властью.
Его прикосновения.
Его грудь, которая прижимается к моей.
Его рука, которая приклеилась к моей спине.
Мои губы приоткрыты — или, может быть, я добровольно позволяю им разойтись.
Эмоции захлестывают меня с головой, и я уже не могу определить, что из этого — то.
Это легкое колебание — то, что нужно Кириллу, чтобы вторгнуться в мой рот. Его зубы впиваются в мой язык, давление растет по нарастающей, удерживая меня в заложниках своей интенсивностью. В тот момент, когда я думаю, что он прорвет кожу, он всасывает атакованную часть.
Я кусаю его в ответ так же сильно, может быть, даже сильнее. Я должна причинить ему боль за всю эту путаницу, предательство, разочарование.
Я хочу причинить ему боль.
Нет, мне нужно причинить ему боль за все, через что он заставил меня пройти только потому, что я глупо любила его.
На этот раз во рту появляется металлический привкус. Он тоже должен почувствовать его, но он не останавливается и не делает паузы в своей миссии по завоеванию меня.
Дрожащими пальцами я сжимаю его челюсть и закидываю руку, в которой держу пистолет, ему на плечо.
Кирилла не останавливает тот факт, что я укусила его до крови. На самом деле, он опускает руку к моему горлу и сжимает, одновременно углубляя поцелуй, почти высасывая душу из моего рта.
И знаете что? Я делаю то же самое.
Я месяцами не прикасалась к нему, и теперь, когда наконец-то делаю это, я не могу остановиться.
Я не остановлюсь.
Это все из-за глупых эмоций, которые во мне бурлят, и из-за тех проклятых мыслей, которые у меня были раньше. Я верила, что он мертв, или ранен, или его похитили, и только прикоснувшись к нему снова, я окончательно убедилась, что он жив.
Я могла бы положить этому конец сейчас.
Я должна.
Именно это я говорю себе, встречаясь с ним на пути. Наши сердца бьются друг о друга, и я наслаждаюсь этим.
Я запечатлеваю это в глубине души, чтобы потом вспоминать, когда его не будет рядом со мной. Сердцебиение Кирилла всегда было мягким, невозмутимым и полностью контролируемым. Как и он сам.
Это первый раз, когда он позволил своим эмоциям взорваться.
Я чувствую вспышки через его укусы, через то, как он сжимает мое горло, и как его губы захватывают мои в войне за доминирование.
Я вскрикиваю, когда он отпускает мою шею, просовывает обе руки под мои бедра и приподнимает меня. У меня нет другого выбора, кроме как обхватить ногами его скульптурную талию и положить руки ему на плечи.
Он идет к хижине, не прерывая поцелуя. На самом деле, поцелуй стал глубже, более животным, как будто он пытается впечатать себя в меня.
Поставить на мне клеймо.
Полностью завладеть мной.
Он распахивает дверь и прижимает меня к ближайшей стене. Удар пронзает мою спину, но я не могу сосредоточиться на этом, когда он бросает пистолет и отрывает свои губы от моих.
Он не отстраняется.
Но и не отводит взгляд.
Наши лбы встречаются, и он выпускает длинный, напряженный вздох, который смешивается с моим дрожащим дыханием.
— Я думал, что снова потерял тебя, — он отрывает руку от моего бедра и гладит мои волосы, щеку, припухшие губы. Он прикасается ко мне везде, как будто хочет — нет, нуждается — убедиться, что я действительно здесь.
Я не хотела этого, но моя рука теряет хватку на пистолете, и я разряжаю его, прежде чем позволить упасть на землю.
Я колеблюсь, прежде чем вцепиться в пряди на его затылке.
— Я думала, ты ранен, — мой шепот звучит сбивчиво в напряженном воздухе.
Кирилл медленно открывает глаза, и я перестаю дышать от их интенсивности.
— Так ты вышла, чтобы спасти меня?
— Это не…
— Не лги мне, Саша. Не сейчас.
Я молчу, боясь озвучить вслух мысли, которые возникли у меня ранее. Черт, мне страшно признаться в них самой себе.
— Очень хорошо. Тогда мы сделаем это по-твоему.
Его губы снова поглощают мои, на этот раз более жадно, более злобно и с такой упаднической яростью, какой я никогда раньше не испытывала.
Он сжимает мою руку и тащит меня вверх по лестнице, затем останавливается на середине и прижимает меня спиной к деревянным перилам, которые скрипят от удара. Когда он опускает меня на землю, я едва могу стоять на своих нетвердых ногах.
— Что ты делаешь… — мой вопрос прерывается, когда он прикусывает мою нижнюю губу. Одна его рука сжимает мою грудь через рубашку, а другая расстегивает молнию на брюках и стягивает их вниз.
Мои ноги сжимаются вместе, но это только усиливает пульсирующее давление между бедер.
— Кажется, у тебя есть странная мысль, что ты можешь меня бросить, Саша, — он проводит пальцами по моим трусикам, и они становятся влажными. Они были такими с тех пор, как он начал целовать меня до потери сознания.
Несмотря на себя, я обнаруживаю, что мое сердце и тело реагируют на присутствие и прикосновения Кирилла самым развратным образом.
Мои бедра дергаются, когда он медленно, но твердо обводит пальцами мой клитор, стимулируя его, но, не уделяя должного внимания.
Я откидываю голову назад, становясь заложницей мучительных всплесков удовольствия.
Кирилл обхватывает рукой мое горло и возвращает мое внимание к себе.
— Смотри на меня.
Мой взгляд сталкивается с его ледяным. Только теперь в нем есть огонь. Опасное пламя, которое может и хочет поглотить все на своем пути — и меня в том числе.
— Ответь мне. Ты действительно веришь, что покинешь меня?
— У нас был уговор, — мой голос гортанный, низкий, и это определенно не то, как я хочу звучать в этой испорченной борьбе за власть.
— Уговор, — он сдвигает мои трусики в сторону и вводит два пальца в мою киску. — Ты хочешь соблюдать условия сделки? Очень хорошо, жена.
Он добавляет третий палец, и я вонзаю ногти в перила, чтобы не упасть и не ухватиться за него.