Страница 16 из 64
— Что ты собираешься со мной сделать, Саша? — Максим говорит с явным напряжением. — Фальшивый мудак вон там будет рад пустить пулю мне в голову, как он сделал с Юрием, но я сомневаюсь, что это твоя позиция.
— Думаю, если бы я попросила тебя перейти на другую сторону, ты бы не стал, верно?
— Зачем спрашивать о том, на что ты уже знаешь ответ?
Я понимаю это. Кирилл и его семья — покровители Максима. Они дали ему цель и привилегированное воспитание, о котором он не смог бы даже мечтал нигде в другом месте.
Не говоря уже о том, что он искренне уважает Кирилла и даже Виктора. Последний лично тренировал его с юных лет и был причиной, по которой он развил превосходные боевые навыки.
С моей стороны было глупо надеяться, что он будет на стороне двух людей, которые лгали ему. Один из них пытал его в течение чертовых недель и убил его настоящего друга.
— Если ты вернешься к Кириллу… — мой голос срывается, как бывает каждый раз, когда я говорю или думаю о нем. — Мы встретимся снова как враги.
— Разве мы уже не враги?
— Я не хочу причинять тебе боль, Макс. Ты первый друг, которого я обрела после потери семьи. Ты помог мне легко войти в жизнь военных и мафии. Ты всегда прикрывал мою спину и подбадривал меня, когда мне было плохо, не прося ничего взамен. Ты легко стал моим лучшим другом, даже не пытаясь. Я никогда не забуду эти моменты.
Он бросает на Антона косой взгляд.
— Это делает тебя одной из нас.
— Какого хрена ты только что сказал? — огрызается мой брат пугающим тоном.
— Я сказал, что один из вас не неблагодарный ублюдок. Хочешь услышать это снова, ты, хрен?
— Ты, должно быть, устал от жизни, — Антон пытается схватить его, но я отталкиваю его руку.
— Прекратите это, черт возьми. Что за взрыв тестостерона между вами двумя? Смотреть на это утомительно.
Максим рычит, и Антон смотрит на него так, как будто хочет свернуть ему шею. Если бы меня здесь не было, я уверена, что это именно то, что он бы сделал.
— Но мы больше не можем быть друзьями, — говорю я сдавленным голосом. — Ты охраняешь человека, чью кончину я планирую. Человека, которому я была верна, но он решил предать меня. Мы по разные стороны баррикад, Макс. Если мы встретимся как враги, мы можем убить друг друга.
— Мы могли бы легко обойти это, если бы ты была честна в том, кем была с самого начала.
— Если бы я сказала правду, то не смогла бы отомстить.
— Вы оба продолжаете это говорить. Посмотрите на свои гребаные лица! Вы взрослые люди, живущие прошлым. Ну и что, если ты отомстишь? Думаешь, ты будешь счастливее? Свободнее? Лучше? Что ж, вот вам новость — вы просто почувствуете себя чертовски опустошенными.
— Мы, по крайней мере, закончим с этим, — говорю я невозмутимо.
— Убивая людей, которые когда-то были твоими товарищами и защищали тебя в ответ? Дело не только в Боссе. Это о жизнях всех других людей. Были ли они ответственны за смерть вашей семьи? Нет. Но вы все равно убьете их, потому что они будут защищать Босса ценой своей жизни. Чем вы отличаетесь от террористов?
— Я клянусь Богом, Максим. Если ты не заткнешь свой гребаный рот, я отправлю тебя к твоему дорогому Боссу в гроб.
— Сделай это, черт возьми! — Максим, пошатываясь, поднимается на ноги, используя стену для равновесия, и хватает Антона за воротник рубашки. — Убей меня. Смерть лучше, чем видеть твое истинное гребаное лицо.
У меня болит грудь при воспоминании о чувствах, которые разрывали ее, когда я обнаружила предательство Кирилла. Максим, должно быть, испытывает похожие чувства.
Ему искренне нравился Юрий, но он узнал, что все это время это был Антон.
И хотя Юрий и Антон имеют одну и ту же молчаливую личность, они совершенно разные во всем остальном.
Мой брат всегда был наследником империи Ивановых, и это превратило его в бесчувственного человека в молодом возрасте.
Нападение усугубило его негативные черты.
Даже сейчас он смотрит на Максима холодными глазами, как будто не чувствует ни капли ярости, направленной на него. Но он хватает Максима за волосы, его пальцы тянут их назад, пока это не выглядит болезненным.
Я встаю и осторожно, но твердо разнимаю их. Максим прислоняется к стене, и мой брат ненадолго закрывает глаза и глубоко дышит, прежде чем снова их открыть.
— Я думаю, нам всем не помешал бы перерыв, — тихо говорю я.
— Ты собираешься меня отпустить? — Максим спрашивает не подлежащим обсуждению тоном.
— Я сказала тебе, что не хочу сражаться с тобой, Макс, — я похлопываю его по плечу. — Я думаю, тебе лучше остаться здесь. По крайней мере, на данный момент.
— Чтобы этот садистский мудак мог еще немного помучить меня?
— Я собираюсь выбить твои гребаные зубы, — рычит Антон, медленно, но верно теряя терпение.
— Пыток не будет, — объявляю я.
— И как ты в этом убедишься? В тот момент, когда ты отвернешься, твой дорогой гребаный брат вернется к своему любимому хобби — помечать мою кожу.
— Я останусь здесь.
— Ты не сделаешь ничего подобного, — говорит Антон.
— Макс прав. Я также не могу верить тому, что ты не будешь пытать его только потому, что можешь.
— Ты не останешься с ним наедине, — Антон четко произносит каждое слово.
Максим криво усмехается.
— Что? Боишься, что я нравлюсь Саше больше, чем ты?
— Ты, блять…
— Ты тоже можешь остаться, Антон. Но если мы уйдем, мы сделаем это вместе. Таким образом, ни один из нас не остается с ним наедине в любой момент времени.
Я могу сказать, что Антону не нравится этот план, однако у него нет выбора, кроме как принять его. Во-первых, я не уйду. Во-вторых, он тоже не уйдет.
Это осложнение, которое я никогда не рассматривала, но по какой-то причине я рада любому событию, которому удается отвлечь меня от кровавого месива в моей груди.
Даже если временно.
Глава 7
Саша
Сказать, что атмосфера была напряженной, было бы преуменьшением.
Прошло две недели с тех пор, как я последовала за своим братом и обнаружила, что он мучает Максима после странной покупки его любимой еды.
Это была деталь, которая заставила меня подумать, что позиция Антона по этому поводу может быть искажена. Я думала, что он бесчувственный и ему наплевать на то, что случилось с Максимом. Он, безусловно, мог бы выиграть Оскар за представление, которое он устроил в армии и в Нью-Йорке.
Однако, после того, как мы втроем отсиживались здесь, я начинаю менять свою точку зрения.
Во-первых, Антон поймал Макса, когда тот скрывался после того, как дядя Альберт послал за ним наемников, но он не сказал моему дяде об этом.
Он держал его здесь, чтобы тот был вне досягаемости дяди и бабушки. Он сказал, что это потому, что хотел получить от него ответы, но я думаю, что он хотел защитить его.
Во-вторых, он поместил его в очень хорошо отапливаемое место, подходящее для борьбы с сибирским холодом и снегом в конце октября.
Тем не менее, я не могу доверять ему, так как он действительно пытал его.
Первые несколько дней я проводила здесь большую часть дня, потому что Максим был болен. У него была лихорадка, и он нуждался в постоянном внимании.
Однако всякий раз, когда я пыталась протереть его тело холодной тряпкой от лихорадки, Антон отталкивал меня в сторону и делал это сам. Он сказал, что я все еще его сестра, и ему не нравится, что я прикасаюсь к мужчинам.
Я пыталась объяснить, что Макс — мой друг, и я так о нем не думаю, но Антон заставил меня замолчать, сказав:
— Нет. Я все еще не хочу думать о том, что вы делали с Кириллом каждый раз, когда он выгонял нас.
Если бы мое сердце не было уже слишком разбито, чтобы чувствовать, я бы смутилась от перспективы, что мой брат все это время знал о нас с Кириллом.
Он, вероятно, не вмешивался, потому что: А) он выглядел бы подозрительно, и Б) он думал, что все это было частью моего тщательно продуманного плана.