Страница 40 из 65
– Добрый вечер, – спокойно произнесла я. Ну а что панику разводить, если ошибка уже допущена? Лучше попытаться замять. – Вы на поздний ужин заглянули, чая с нами попить…
Моя ровная речь вызвала несколько судорожных выдохов среди зрительниц, а Рэйдан лишь прищурил потемневшие глаза.
– …или для меня есть работа? – я разглядывала его: одежда в порядке, волосы идеально приглажены, а вот скулы кажутся острее и лицо чуть бледнее обычного.
Он продолжал внимательно смотреть на меня. И никто не смел вмешаться. Я физически ощущала волнение сидящих за столом девушек.
– Есть работа. За мной, – небрежно бросил Рэйдан и, развернувшись на пятках, ушёл.
Так как я накосячила, сразу подорвалась за ним, на ходу прощаясь с девушками. Вот у них реакция была: от изумления и раздражения до редких случаев восхищения. Похоже, моё панибратское общение с целым архонтом их впечатлило.
Я выскочила на улицу. Ночью здесь было лишь немногим прохладнее, чем днём. Везде горели фонари, палатки стояли далеко друг от друга, но Рэйдана я нигде не увидела.
«Как и сказала – он вредный, даже не подождал!» – я направилась в сторону его обиталища.
Дежурные ходили по лагерю парами, ящеры в загоне спали спокойно. Да и в целом было тихо и безмятежно, только на границе лагеря мелькали зелёные костюмы алхимиков – наверное, их вызвали разделывать набежавших и побеждённых пауков.
Рэйдан обнаружился в его палатке, освещённой парой круглых ламп, подвешенных под потолком. Сидел за раскладным столом и заполнял таблицу.
– Приготовь чай, – не глядя на меня, велел Рэйдан.
Если он через половину лагеря прошёл только ради того, чтобы я чай заварила, это какое-то нерациональное распределение времени.
Я отошла в угол палатки к столику с переносной плиткой. Разогревая воду и засыпая в чайничек свежую заварку, гадала, слышал Рэйдан мои слова или нет.
Так и думала об этом, пока заварка придавала воде насыщенный цвет и аромат. Искоса глянула на небольшой стеллаж с запасами чая, кофе, воды и посуды. На нижней полке была моя коробка с турроном. Распечатанная. Уголки губ поползли вверх.
Присев на корточки, открыла её… трети запаса уже не было. А это, на минуточку, около килограмма!
Рэйдан смотрел на меня. Я не поворачивалась к нему, но ощущала пристальный взгляд в спину. Достала пиалу с полки повыше и наполнила её кусочками туррона. Облизнула сладкие пальцы.
Со стороны Рэйдана не доносилось ни звука: ни шелеста листов, ни поскрипывания ручки по бумаге. И это усиливало ощущение его пристального и неотрывного внимания.
– У вас есть ко мне какие-то вопросы? – спросила я.
– Самовлюблённость ещё понимаю. Но с какой стати я вредный?
К тому, что Рэйдан меня услышал, я была морально готова, но к такому уровню самокритики – точно нет.
– Извините, – на мой взгляд это был самый простой способ закончить ситуацию без нервотрёпных разборок.
– Так почему вредный?
Доказал свою вредность Рэйдан.
– Потому что заставили меня стать вашей лаборанткой, хотя я не хотела, а вы должны были понимать, что это станет для меня проблемой из-за желающих вам понравиться.
Под ним скрипнул стул, и я покосилась назад: Рэйдан откинулся на спинку и сложил руки на груди. Я же закрыла коробку с турроном и, поднявшись с корточек, оценила крепость заварки – нужно было ещё подержать.
– Вот так сделаешь бедной девушке одолжение, а тебя во вредные запишут, – вздохнул Рэйдан.
Промолчала – всё равно его не переубедить, да и смысла нет, раз я уже его лаборантка.
И практически жена.
Он снова заговорил:
– Для тебя это прекрасная возможность поправить своё незавидное положение, но ты этим не пользуешься.
Тут я развернулась, с интересом поглядывая на него. И Рэйдан снизошёл до объяснения:
– Ты могла попросить меня найти тебе мужа или работу. Познакомить с полезными драконами. Научить драться без магии. Попросить особое вознаграждение за усердие.
Я только моргнула. Тогда мне было не до выбивания преференций (тем более – просить найти мужа!), я и сейчас не до конца пришла в себя и уж точно не вжилась в этот мир достаточно, чтобы на лету продумывать все нюансы.
– Хорошо, – кивнула. – Я подумаю, как лучше воспользоваться ситуацией.
И подняла чайник, чтобы наполнить чашку Рэйдана. Он продолжал давить на меня взглядом. Поставив чайник на место и стерев случайную капельку с блюдечка под чашкой, подняла его и пиалу со сладостью. Перенесла всё на стол Рэйдана.
– Желаете что-нибудь ещё?
Это был редкий случай, когда именно Рэйдан смотрел снизу, и это было непривычно. Строгое выражение его лица смягчалось тёплым оттенком светло-карих глаз без намёков на черноту или неестественное свечение. Он изучал меня и поражал полным отсутствием раздражения на то, как я его охарактеризовала…
– Из-за наличия свидетелей мне придётся публично наказать тебя за дерзость и неуважение, – сказал он серьёзно.
В груди чуть похолодело.
– Если говоришь об архонте плохо, постарайся делать так, чтобы другие архонты этого не услышали, – Рэйдан посмотрел на стол и подтянул к себе чашку и туррон. – Для нас тоже существуют определённые правила.
– Каким будет наказание? – я не злилась, потому что… сама виновата.
Это был мой выбор – брякнуть такое, в родном мире за подобную характеристику начальства тоже можно было огрести.
– Я постараюсь придумать что-нибудь попроще, – Рэйдан подхватил сразу два кусочка туррона и бросил на меня насмешливый взгляд. – Я же не вредный. А теперь можешь идти.
Вроде бы он обещал наказание, но лёгкость его тона позволяла надеяться на благополучный исход.
– Спокойного вам сна, – пожелала я и отправилась на выход.
– Тебе тоже.
В лагере ничего не изменилось: те же фонари, те же дежурные.
У должности личной лаборантки Рэйдана был один существенный плюс: мне полагалась отдельная палатка, а не койко-место в общей. Моя палатка была раз в пять меньше архонтовской, там помещались лишь постель и рюкзак с вещами, но я ещё не обустроилась, только сбросила рюкзак у входа.
Зевнув, вошла в своё временное жилище, зажгла светильник. И обомлела: койку кто-то заправил свежим бельём, уголок одеяла был приветливо отогнут, а поверх выложена сорочка и трусики. На невесть откуда взявшейся и втиснутой в изголовье тумбочке стояли графин воды и стакан, лежали две конфетки.
А ещё, удобно развёрнутые пятками ко входу, на полу располагались мои тапочки.
Тапочки, которые я с собой не брала.
Глава 37. Всё познаётся в сравнении
Бз-з! Бз-з!
До чего же мерзкий звук у местного будильника. Я поморщилась, проклиная его и намереваясь нащупать адскую штуку на тумбочке, но будильник умолк сам.
Пахло кофе.
Приоткрыла глаза: сумрак палатки нарушали два солнечных луча, проникшие в щели по периметру шторки-двери.
Я села на койке. Чашка испускала кофейный аромат возле шарика будильника. Теперь у меня на тумбочке была целая композиция: графин в одном углу, стакан – в другом, будильник – в третьем, кофе – в четвёртом. Вместе они составляли идеально вписанный в поверхность тумбочки квадрат, а ровно посередине – знакомые две конфетки.
Причём раньше будильника не было.
За тонкими стенами палатки под отдалённые жужжания будильников оживал лагерь.
Я хмуро посмотрела на удобно развёрнутые к кровати тапочки: вчера я вернулась к Рэйдану и спросила, не его ли рук дело их появление. Оказалось – не его. И никто за них ответственность на себя не взял. Проверка не нашла скрытых чар или следов, но на ночь тапочки я оставила за дверью. А Рэйдан выделил для охраны моей палатки двух караульных.
И сегодня эти тапочки снова здесь.
– Домовой, это ты делаешь? – поинтересовалась неуверенно, хотя обычно это хозяева домовым конфеты оставляют, а не наоборот. – Палаточный? Или как тебе там зовут? Выходи.