Страница 37 из 65
В-третьих, мозг как-то не хотел признавать существование паука размером с лошадь и отчаянно пытался убедить меня, что это восьмилапое создание просто муляж. Чучело из аттракциона «дом с привидениями» или пугалка для прибывающих практикантов, чтобы не расслаблялась.
Ну а в-четвёртых, к паукам я относилась ровно, тарантула могла потискать легко и непринуждённо, просто размер конкретно этих экземпляров смущал.
Пока я таращилась на громадного паука, сражаясь с самообманом мозга и указывая ему на реалистичность твари, переплёвывающей все достижения кинематографа, Рэйдан принюхался к коробке:
– Что у тебя там?
– Туррон, – я заворожённо разглядывала четыре чёрные блестящие полусферы на волосатой морде паука.
Ротовые придатки – хелицеры – слегка подёргивались, верхняя их часть была почти плюшевой на вид, а нижняя заострённая, словно клыки, отливала металлом и сочилась желтоватой жидкостью – ядом.
– Пауки любят сладкое, – поведал Рэйдан. – Так что я заберу эту коробку для твоей безопасности, а то ещё на запах прибегут.
– Ага… – рассеянно отозвалась я.
Но потом до меня дошло, что это может быть обманом. Недовольно оглянулась на Рэйдана, а он потянул меня в сторону:
– Не будем мешать остальным. И смотри по сторонам внимательнее.
– А паука безопасно трогать?
Рэйдан покровительственно глянул на меня сверху, а мне нужно было вывести забуксовавший мозг из ступора, для этого требовалось убедить его в том, что его не обманывают и паук настоящий.
– Только сбоку к нему подходи. Или сзади. Только что убитые они могут укусить.
А засомневалась в адекватности метода реанимации мозга, и Рэйдан, зажимая коробку под мышкой, усмехнулся над моими колебаниями:
– Только поторопись, а то алхимики явятся и даже лапок от него не оставят.
– Хорошо. Но вы подстрахуйте, ладно? – глядя на длинные паучьи лапы с двумя чёрными коготками в окружении коричневого пуха, я вдруг ощутила нарастание приятного напряжения в груди.
Воодушевление… предвкушение чего-то нового. Словно с меня спали неведомые оковы, мешавшие осознать, насколько невероятное и волшебное всё вокруг. Как будто только сейчас отпустил стресс от внезапных перемен переселения, появились силы и возможность не ужасаться, не терпеть ситуацию, не насиловать мозг попытками не отхватить за провал теста, а наслаждаться происходящим.
Я же мечтала о путешествиях: побывать в других климатических поясах и городах, увидеть памятники архитектуры, пробовать новое, но у меня никогда не было возможности. Теперь возможности попробовать новое выросли на порядки.
Неожиданный прилив энергии позволил скинуть стресс вместе с отягощениями прошлой жизни и обрадоваться новым возможностям.
Совсем с иным настроением я огляделась. Мы находились на поле простоватой на вид растительности с редкими вкраплениями булыжников. Слева виднелась река и стена леса за ней. Справа тоже был лес, но переходящий в горы со снежными пиками. Серебристый отблеск деревьев в первые мгновения вынудил мозг признать их белыми тополями, но, присмотревшись, поняла, что в их кроне мерцает паутина.
На месте нашего с Рэйданом выхода появился новый отряд студентов боевого факультета, и я пошла к пауку, пока меня не остановили. Видимо из-за памяти о том, что к лошадям сзади не подходят, я инстинктивно чувствовала нежелание подходить к пауку сзади и нацелилась на бок. Вынув кинжал, приближалась в просвете между конвульсивно подрагивающими лапами, чтобы не лягнул.
Зачем подходила? До жути интересно посмотреть на существо вблизи, убедиться, что это не подделка. И потрогать шерсть на его теле. Она казалась мягкой, но на деле была жёсткой, выдавая то, что это не шерсть, а щетина. И вообще орган осязания. Некоторые щетинки были короткими и росли густо, некоторые – длинными и редкими. В целом паук был серо-болотного цвета, чтобы сливаться с опутанным паутиной лесом, но в некоторых местах на лапах и возле брюха щетинки и хитиновый покров принимали коричневый цвет.
Хитин был очень твёрдым и при постукивании кинжала по нему выдавал глухой тяжёлый звук. Хелицеры под мордой капали ядом. Благодаря фильмам я ожидала, что яд оплавит траву, но ничего такого не было, только пахло немного странно.
Осмелев, подошла ещё ближе и потыкала пальцем головогрудь. Постучала кулаком, прислушиваясь к глухому звуку и колючему ощущению от щетины. Оглядела массивные суставы. Брюшко у этого паука было небольшим и пёстрым. Его я тоже постучала, и оно было помягче. К сожалению, паутинные бородавки оказались под ним, прижатые к земле, и я не смогла их рассмотреть, а хотелось.
Паук, наконец, затих окончательно. Я убрала кинжал в ножны и потянула лапу вверх – хотелось прикинуть, какой у неё вес. По ощущениям оказалось легче ожиданий. Подёргала и повертела лапу, наблюдая, как изгибается покров на суставах – удивительно легко. А ведь пауки, можно сказать, вывернуты на изнанку, если сравнивать с нами: у нас основа тела кости внутри, а у них – хитин снаружи. И при этом на суставах он достаточно мягкий для придания им подвижности.
«Интересно, насколько эластичная часть легко пробивается в сравнении с телом?» – с этой искренне естественно-испытательной мыслью я снова вытащила кинжал и ткнула сначала в твёрдую часть лапы – безуспешно, а затем в сустав. Пришлось изрядно надавить, чтобы проколоть поверхность. Надо это учесть на случай, если придётся сражаться с пауками.
Место между головогрудью и брюшком тоже выглядело многообещающе в плане нанесения урона, а вот спереди ничего не понятно, в то же время паук атакует именно передней частью…
Увлечённая идеей на практике вызнать всё важное про потенциального противника, я стала поворачиваться к Рэйдану с вопросом:
– А где его спереди бить, чтобы наверняка?
Рэйдан так и стоял с коробкой туррона, задумчиво глядя на меня.
Возле него столпились девушки как из боевиков, так и из появившихся во время моих изысканий студенток факультета поддержки и снабжения. Я не заметила, как они вышли из портала и не понимала, почему стоят тут вместо занятия делами: периметр там очертить, место под палатки и склад определить…
Девушки старались держаться поближе к Рэйдану и встревоженно косились то ли на меня, всю такую воинственную с кинжалом, то ли на паука. Хотя я скорее поставлю на то, что они изображали боязнь пауков, чтобы пробудить в Рэйдане инстинкт защитника.
Судя по выражению лица Рэйдана, ему на их потуги было глубоко плевать, но мне он ответил:
– Этого кинжала недостаточно для поражения взрослого паука спереди. Выбивание глаз не поможет – они ориентируются на звук и запах, только взбесятся от ранения. Лучше уйти вбок и ухватиться за лапу, чтобы не отравил.
Я покосилась на хелицеры с полуметровыми остриями, в основании имевшими диаметр сантиметров двадцать:
– Сдаётся мне, после удара такими штуками яд уже не будет иметь особого значения, раньше ноги откинешь.
Вместо утешений Рэйдан назидательно сообщил:
– Поэтому всем работникам службы поддержки и снабжения следует помнить о технике безопасности. И своевременно устанавливать охранные периметры.
Он глянул на девушек с осуждающим намёком, и те… поспешили в разные стороны – выполнять обязанности по зачистке, патрулированию и всему прочему. Я огляделась, но других пауков на берегу не увидела. Боевики расширяли площадь охранения, кураторы их проверяли, студенты с моего факультета размечали будущий лагерь, сверяясь с развёрнутым прямо на земле планом и мнением кураторов. Огромных зверей и алхимиков пока не пригнали.
– Ты наигралась? – осведомился Рэйдан, но не сурово, а с лёгкой усмешкой.
То ли ему делать было нечего и мои исследования не мешали, то ли три кило конфискованного туррона его душу грели.
– Я не игралась, – гордо задрала подбородок. – Я изучала потенциального противника.
Губы Рэйдана дрогнули в намёке на улыбку, взгляд стал как-то глубже, но в следующий миг он отвернулся, не позволяя оценить выражение его лица: