Страница 19 из 104
— Она тебе не принадлежит.
Мои пальцы впиваются в мягкую плоть ладоней.
— Алана может быть твоей сейчас, но я всегда буду для нее первым во всех отношениях.
Первый поцелуй. Первая любовь. Первое разбитое сердце. Как бы Уайат ни старался, он никогда не сможет стереть нашу историю, даже после того, как я в последний раз покину этот Богом забытый город.
Когда он смотрит на меня, кажется, что он читает мою душу.
— Ты… ревнуешь?
— Ревную к тебе? Зачем? — бросаю на него неодобрительный взгляд.
— Это мой вопрос, — его губы изгибаются вверх, только разжигая мое раздражение, как раздувают пламя.
Приходит Изабель с бургером, спасая меня от Уайтта и его проницательного взгляда.
Я жестом показываю на свою тарелку.
— Если ты не возражаешь, я бы предпочел съесть свой ужин в спокойной обстановке, без твоей токсичной мужественности, воняющей здесь.
— Конечно. Рад видеть тебя, Персиваль, — он кладет шляпу.
Он называет меня вторым именем и напоминает мне слишком многое, все сразу. Мой желудок вздрагивает, и еда передо мной становится несъедобной.
Я отталкиваю его.
— Иди нахуй, Юджин.
— Думаю, вместо этого я трахну Алану, но спасибо за предложение, — он подмигивает.
Ублюдок. Мой правый глаз дергается.
— Может, я даже пойду туда сегодня вечером, — его глаза светлеют. — Не похоже, чтобы ты слышал нас из гостевого дома, верно?
Я всегда держал свою агрессию в узде и подальше от других, но достаточно того, что Уайтт ухмыляется, говоря о трахающейся Лане, чтобы перевести меня через край.
Я вскакиваю со своего места и тянусь к нему. Либо у меня нет практики, либо он научился каким-то новым приемам, потому что я оказываюсь прижатым к столу, а мои руки скованы наручниками за спиной в течение пяти секунд. Меня смущает то, как быстро он меня схватил, поэтому я благодарен, что свидетелями стали только пять человек.
Словно прочитав мои мысли, Изабель достает свой мобильный телефон и делает снимок. Если это попадет в интернет, Деклан повесит меня на флагштоке Дримленда, чтобы все посетители парка видели.
Уайтт поднимает меня и толкает в сторону входа в закусочную.
— С возвращением, засранец.
Глава 11
Алана
— Ты что?! — я тянусь к дверной раме, чтобы удержаться на ногах. Мигающие синие и красные огни на вершине машины Уайтта освещают дом. Несмотря на то, что перед сном я вытащила свои контактные линзы, я могу различить силуэт Кэла на заднем сиденье полицейской машины Уайтта, смотрящего ему в спину.
— Я просто хотел залезть ему под кожу, — взгляд Уайтта опускается на его ботинки.
— Уайтт Юджин Уильямс третий. О чем ты думал?
Его вес смещается.
— Мне жаль.
Я сбиваю его шляпу прямо с головы, так как не могу ударить его по лицу.
— Далила будет очень зла на тебя за то, что ты намекнул, что собираешься трахнуть меня.
— Я уже получил по ушам от Дал, когда позвонил ей, чтобы сообщить, что сегодня задержусь. Она сказала, чтобы я спал на крыльце, как собака, если уж решил вести себя как собака.
— Я не виню ее. Ты сказал, что собираешься… — нет. Я даже не могу закончить это предложение.
Мой живот вздымается в знак протеста. Я бы ни за что не прикоснулась к Уайтту, не говоря уже о том, чтобы с ним переспать, ведь он не только хороший друг, но и муж моей лучшей подруги.
Уайтт скрещивает руки на своей форме.
— Я думаю, он ревнует.
Я громко смеюсь.
— Не может быть.
— Он пытался задушить меня, Алана.
— Кэл?
— Да, Кэл! Мне кажется, я никогда не видел его таким взбешенным. Это застало меня врасплох.
Я пытаюсь понять, как Кэл мог напасть на кого-то. Единственный раз, когда я видела его в бешенстве, был во время игры в хоккей, и это никогда не выходило за пределы арены. Никогда.
Я качаю головой.
— У него характер золотистого ретривера.
— Да, бешеного. Я запаниковал на мгновение, пока не включилась моя подготовка.
Я протерла глаза.
— Он арестован?
— Нет, черт возьми. Я бы ни за что не рискнул потерять работу из-за этого.
Конечно, нет. Арест Кейна за что-нибудь меньшее, чем налоговое мошенничество или обвинение в убийстве, будет поводом для немедленного увольнения.
Я вздыхаю.
— Почему ты привез его сюда, а не в гостевой дом?
Уайтт снимает с пояса ключи от наручников.
— Поскольку я не могу его арестовать, я подумал, что это будет забавный способ помучить его, — он наклоняется вперед и кладет обе руки на дверную раму. С точки зрения Кэла это выглядит так, как будто он может поцеловать меня.
— Ты сам напрашиваешься на это, — я толкаю его плечом.
— Я делаю это, чтобы спасти тебя от него.
Я заглядываю через плечо Уайтта и вижу, что Кэл бросает кинжалы взглядом.
— Будь осторожен, снимая с него наручники. Он выглядит довольно взбешенным.
Уайтт смеется, бежит к своей машине и открывает заднюю дверь. Он быстро отстегивает наручники и отправляет Кэла на все четыре стороны, еще раз нахлобучив шляпу.
— Увидимся завтра, Алана! — кричит Уайтт во всю мощь своих легких.
Кэл оглядывается через плечо. Я не могу разобрать выражение его лица, поскольку он повернут в противоположную сторону, но я хорошо вижу его сжатые кулаки. Он не сводит глаз с машины Уайтта, пока задние фары не исчезают на подъездной дорожке.
Кэл медленно идет к дому, затягивая процесс. Он все еще не смотрит прямо на меня, и чем ближе он подходит, тем сильнее колотится мое сердце.
— Итак, первая ночь здесь, а тебя уже арестовывают, — я прислоняюсь к дверной раме и скрещиваю ноги в лодыжках.
Он смотрит вверх с суженными глазами.
— Технически, меня задержали, — он потирает запястья.
Я качаю головой.
— О чем ты думал, пытаясь напасть на офицера?
— Ты с ним трахаешься? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы.
У меня учащается сердцебиение. Одно дело — обвинять меня в том, что я сплю с кем-то другим, но совсем другое — думать, что я сплю с его бывшим лучшим другом. Вместо того чтобы позволить раздражению руководить моим ответом, я выбираю другую тактику.
— Разве это имеет значение, если это так?
О, Алана. Тебе лучше знать, как дразнить его.
Его ноздри раздуваются.
— Да, черт возьми, это имеет значение. Ты бы слышала, как он говорит о тебе.
Уайтт, надеюсь, Далила устроит тебе ад, когда ты вернешься домой.
— Это не твое дело, с кем я сплю.
Он потирает свою стиснутую челюсть, как будто это может стереть тик.
— Ты можешь добиться лучшего, чем он.
— Он не так уж плох.
— Какой блестящий отзыв для парня, который, вероятно, не смог бы найти твой клитор, даже если бы он был помечен неоновой вывеской.
Я подавилась своим смехом, подавив его прежде, чем он успел его услышать.
— Кэл.
Его ноздри раздуваются.
— Что?
— Уайтт был прав. Ты ревнуешь.
Он насмехается.
— Я не ревную.
— Хорошо, потому что если ты планируешь остаться здесь, ты будешь часто видеться с Уайттом. Мне бы не хотелось, чтобы все было… некомфортно.
Хватит его подначивать.
Трудно удержаться, когда он явно ревнует, но не признается в этом.
Ну и что, если это так? Это не имеет значения.
Каждый из его пальцев сгибается, а затем загибается обратно.
— Все в порядке.
— Ты уверен? Ты пытался задушить его менее двадцати минут назад.
— И я бы сделал это снова, если бы услышал, что кто-то говорит о тебе так, как он.
Мое сердце сильнее бьется о грудную клетку.
— Как о чем?
— Как будто ты не имеешь никакого значения.