Не говори, что любишь...

Дернулась к окну, открыла, второй этаж, можно рискнуть. Но еще светло, меня заметит охрана. Так, темнеет примерно в семь-восемь. Значит, ждать. Два часа провожу сидя на кровати, обнимая свои колени, иногда вскакивая и всматриваясь на улицу. Как назло, сегодня долго не темнеет, или мне так кажется. В один момент замечаю на той стороне Никиту, который ждет меня, сидя на мотоцикле. Начинаю тупо орать: «Я тут! Посмотри сюда!»

Ору до тех пор, пока не врывается отец, тащит меня вниз, вталкивает в кладовку и уходит, закрыв дверь. Я остаюсь в темноте, всхлипывая, чувствуя, что ком в горле мешает мне дышать. Сижу в темноте на каких-то ведрах. Не знаю, сколько времени прошло. Внезапно дверь открывается, и на меня удивленно смотрит Нина.

— Василина. Ты как тут? — говорит она, а я почти сшибаю ее с ног, выпрыгивая из кладовки.

— Где отец? — спрашиваю, поправляя на себе джемпер и оглядываясь в поиске своих ключей. Вот черт, машину мне не взять.

— Уехал в офис, сказал, скоро будет.

— Дай мне денег, — прошу у Нины, отчего ее глаза становятся еще больше.

— Ну что смотришь?! — почти кричу на нее. — Денег на такси дай и черный вход открой. Пожалуйста, Нина, — подскакиваю к ней, обнимая. — Человек в беде, а отец не разобрался, плохо будет.

— Хорошо, — немного помолчав, произносит Нина. — Пойдем.

Мы спускаемся в подвальное помещение, где стоят большие машинки для стирки и сушки белья. Нина проводит меня к задней двери и открывает ее, достает из фартука несколько купюр.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — строго говорит мне и закрывает за мной дверь.

Я аккуратно выглядываю из-за угла дома. На улице стемнело, и фонари на участке только зажигаются, горят не в полную силу. Пригнувшись, скольжу в ближайшие кусты и замираю. Мне главное — добраться до второй калитки, ее не охраняют. Она выходит во двор другого дома, там я уже выйду. Стараюсь двигаться короткими перебежками и вскоре оказываюсь у калитки. Теперь самое сложное, надо выйти на открытое пространство и вставить в замок ключ. Сижу и думаю, как это сделать. Меня хорошо будет видно, если сразу заметят, то успеют догнать, если нет, то прошмыгну. Надеюсь на свою охрану, которая вечером сидит и смотрит телевизор, а не то, что творится на участке. Была не была!

Быстро выбегаю из кустов и пытаюсь вставить ключ в замок. Попадаю с третьего раза и тороплюсь выбежать за калитку, снова закрывая ее. Мчусь через двор чужого дома, и как раз успеваю, в открытые ворота въезжает наш сосед. Он провожает меня удивленным взглядом, но мне все равно. Я бегу вдоль дороги, стараясь скрыться как можно дальше от дома и камер. Только завернув за угол, останавливаюсь, чтобы отдышаться, чувствуя, что задыхаюсь. Здесь долго стоять нельзя, может вернуться отец.

Бегу дальше какими-то дворами и улицами. Запрыгиваю в первый попавшийся автобус, который идет неизвестно куда. Проезжаю несколько остановок и выхожу, ловлю машину. Почти сразу останавливается женщина за рулем, слава Богу, а то я боюсь ездить с незнакомыми, обычно пользуюсь такси.

— Куда едем? — спрашивает она меня, а я понимаю, что не знаю адрес Никиты.

— Я покажу, не помню название улицы, — объясняю ей, и мы едем. Я откидываюсь на спинку, внимательно вглядываясь в дорогу, только бы успеть, только не опоздать.

Глава 38. Никита

Звонок в дверь раздался, когда я почти уснул. Вскочил, чертыхаясь: «Кого принесло на ночь глядя?» — и рывком открыл дверь. Вот ее я не ожидал увидеть, это точно. Василина стояла и смотрела на меня взглядом побитого щенка.

— Никита, я… — начала она всхлипывать, и я втащил ее за руку в квартиру, втолкнул в свою комнату.

— Никита, кто там? — раздался голос матери из комнаты.

— Это ко мне, отдыхай, — крикнул ей и прислонился к двери своей комнаты, сложив руки на груди. — Ну, давай рассказывай, что случилось, а я послушаю твое вранье.

— Никита, прости меня, что не вышла сегодня, — начала Василина, подошла и прикоснулась ко мне.

Блять, меня так дернуло от ее руки, будто током ударило. Посмотрел в заплаканные глаза и решил поверить. Сейчас поверить, один раз.

— Отец разбил телефон и запер меня в комнате, — снова начала девчонка. — Но это не важно. Никита, где Ринат?

Ее вопрос озадачил меня, с чего тут Ринат? Он-то причем?

— Не знаю, мы расстались у школы, — глухо ответил ей, а в груди тревожно забилось. Новая машина, подружка, не с этого ли все начинается? — Что ты знаешь, говори! — грубо сказал ей, хватая за плечи. Затряс ее, причиняя боль. — Говори, мать твою! От таких, как ты, ничего хорошего не жду!

— Вика купила машину Ринату, и ее отец узнал, — заикаясь, начала Василина, и тут меня прошибло холодом. — Что с ним? С Ринатом что?! — заорал я.

— Не знаю. Возможно, мы еще успеем, поехали к нему, Никита, — снова заплакала Василина, а я оттолкнул ее и стал одеваться. Скинул домашнее трико, надел джинсы, ветровку, взял в руки шлем.

— Я с тобой!

— Нет, — сердито крикнул, но она повисла на моей руке.

— Я с тобой! — почти закричала девчонка.

Черт с ней, пусть едет. Выскочил из комнаты, зашел к матери.

— Мама, Василина приехала. Мы пойдем, прокатимся, — стараюсь говорить спокойно, а у самого внутри все от ярости скручивает.

— Василина… Конечно, прогуляйтесь, — расплылась в улыбке мама, и мы вышли в коридор. Схватил с тумбочки ключи от мотоцикла и потянул за собой Василину, пока мать не увидела ее заплаканное лицо.

Из подъезда вышли молча. Сел на мотоцикл, завел мотор. Чувствую, что руки немного дрожат, заставил себя успокоиться. Девчонка забралась сзади и притихла как мышка, обняв меня за талию. Ее тепло и руки помогли немного успокоиться. Мы выехали со двора, а дальше я уже мчался так, будто за мной гнались, чтобы разорвать на куски. Пока ехали, успел позвонить Денису, сообщить адрес Рината, возможно, мне понадобится помощь. Друг обещал подъехать с ребятами. Но мы опоздали.

Когда подъехали к дому Рината, как раз застали «скорую», что с мигалками отъезжала от его подъезда. Поехал за ней, игнорируя все светофоры на перекрестках. В больнице Рината сразу увезли в операционную, а меня подозвал подъехавший раньше Денис.

— Тут такое дело, Ник, — отводя глаза, начал Денис. — Просили тебе передать, на счет нее, — друг кивнул на Василину, сидящую в коридоре. Девчонка не произнесла ни слова, когда мы приехали в больницу, и теперь сидела, глядя в одну точку.

— Что, говори.

— Ринат забрался высоко, куда его не просили. Девку трахнул чужую, подругу твоей. Та ему — машину, шмотки, деньги на карту. Вот ее папаша и вспылил. Девку в клинику на пару месяцев, а Рината … — тут Денис замолчал.

— Что ты мнешься, как девка? — зарычал я. — Думаешь, не вижу, что с Ринатом? Кто?! Говори, сука, кто?!

— Ее отец, — выдохнул друг, и я замолчал, вглядываясь в глаза друга. — Богданов.

— Блять… — тихо ответил я и присел на подоконник в коридоре.

— Следующий — ты, — сказал Денис.

Я посмотрел на Василину, которая, сжавшись, сидела на больничной скамейке. Такая маленькая, хрупкая. И такая хрень — из-за девчонки.

— Ты откуда узнал? — хрипло спросил Дениса, отводя взгляд от замершей фигурки.

— Вика успела позвонить, только поздно уже. Бросай ее, Ник, пока не угодил в беду, слышишь? — Денис схватил меня за руку, но я сбросил руку. — Дел не натвори, чемпионат на носу, мать…

— Понял, — огрызнулся на друга и встал, подошел к Василине. Та подняла на меня глаза, в которых плескались слезы и страх.

— Не оставляй меня, Никита, прошу, — заскулила она, кидаясь мне на шею и целуя лицо горячими и мокрыми от слез губами. — Я ушла из дома, я ушла от отца. Прошу, не оставляй меня! — уже голосила она на весь коридор.

Я оторвал от себя ее руки, отцепил от шеи, молча заставил сесть. Сам сел рядом. Денис покачал головой и ушел. Василина сидела рядом, всхлипывая и глотая слезы.

Дверь в конце коридора открылась, и к нам вышел врач, оглядывая строгим взглядом.