Страница 3 из 10
Пилотом стал, и не только гражданским, но и военным. А ещё получил звание «Почётного Профессора Парижской Консерватории» и, если на последнее по большому счёту можно внимания не обращать, то на шумиху вокруг мюзикла глаза уже не закроешь. Дискуссия в прессе, и не только во французской, привлекла к моей скромной персоне совсем нескромное, а главное, совсем мне ненужное внимание.
И что мне с этим делать, понятия не имею. Но опасаюсь, что теперь могу попасть в «прокрустово ложе» и стать заложником складывающегося обо мне мнения, как об удачливом и талантливом композиторе. А это уже ставит под удар мои планы по обучению в Одесской лётной школе. И получение профессии советского военного пилота теперь под очень большим сомнением.
Если мои нынешние полёты ещё можно списать на эксцентричность «молодого дарования», то боюсь, что обучение в военном училище может вызвать непонимание и недовольство у «власть имущих». А то, что внимание элиты и не только советской, к себе уже привлёк, это «и к бабке не ходи». В Германии неожиданную популярность получил «Советский марш», правда переименованный в «Имперский» и теперь прославляющий уже Третий Рейх, что вызвало у меня нервный смешок, когда впервые об этом услышал.
Жёсткая полемика, развернувшаяся на страницах германских газет о мюзикле «Нотр Дам де Пари» между молодым, но прытким Гербертом фон Караяном, главным дирижёром симфонического оркестра из оперного театра города Аахен и Рихардом Штраусом, выдающимся немецким дирижёром и композитором, а «по совместительству» ещё и президентом Имперской музыкальной палаты, несомненно привлекла к себе внимание «всей музыкальной общественности» не только в Германии.
Герберт фон Караян на голубом глазу утверждает, что мюзикл «Нотр Дам», ни что иное, как «перепевка Вагнеровских мотивов из „Кольца Нибелунгов“ на французский лад». Штраус, в целом не отрицая «влияния» Вагнера на моё творчество, всё же не соглашается с оппонентом и утверждает, что при всей мнимой схожести «торжественно-романтичных сюжетов», «Нотр Дам» вполне себе самостоятельное произведение. Хотя да, некоторые мотивы из «Тристана и Изольды» в нём прослеживаются, но Рихард Вагнер сам «творил» свои первые опусы под впечатлением от романтических французских опер, от того и есть некоторая общность в наших сочинениях.
Где они оба в мюзикле «услышали Вагнера», для меня так и осталось загадкой, но вот за неосторожное и необдуманное упоминание о влиянии на творчество Рихарда Вагнера французских «опереток», его тёзка Рихард Штраус подвергся жёсткому остракизму со стороны приверженцев «национальной идеи». И чем для него всё это закончится, ещё на воде вилами писано. А споры вокруг нелепой на мой взгляд идее «о Вагнеровском наследии» привели к неожиданному результату. Имперское министерство народного просвещения и пропаганды Германии обратилось в СНК СССР с просьбой о разрешении на постановку мюзикла в Берлине.
Но неожиданно было «отфутболено» в наркомпрос Украины, так как союзного комиссариата просвещения не существует даже на бумаге. Я, по факту, являюсь «украинским подданным», хоть и гражданином СССР. Вот уж, наверное, поскрёб себе затылок озадаченный «товарищ Геббельс», решая эту занимательную головоломку. Тем не менее, такое разрешение было получено и, насколько мне известно, репетиции уже идут "полным ходом", а сама премьера «германской версии» спектакля запланирована на конец июня.
Вот только ушлые немцы выторговали себе право на написание собственного либретто. «И ежу понятно», что такое разрешение они благосклонно получили «лёгким росчерком пера». Многое бы я отдал за то, чтоб побывать на премьере этого мюзикла в Берлинской Опере. Даже не представляю, что там могут понаписать Гебельсовские «придворные либреттисты», но полагаю, что не одна только Франция вздрогнет…
Ну и «вишенка на торте» — зимние гастроли в Москве, а затем в Ленинграде Парижского Симфонического Оркестра. Официально Монтё привёз свой оркестр в столицу СССР для исполнения симфоний Прокофьева в рамках «укрепления Советско-Французских отношений». Сергей Сергеевич сам сопровождал музыкантов, что придало гастролям дополнительный вес, хотя и Монтё фигура тоже довольно «тяжеловесная». Аншлаг гастролям был обеспечен, но в «загашнике» у именитого дирижёра и моя «Карибская симфония», и моё письмо к Столярову с просьбой по возможности помочь в постановке мюзикла в Советском Союзе.
Моё либретто к мюзиклу на русском языке у Григория Арнольдовича есть, как и партитура. Вторая партитура имеется у Монтё и разночтений в музыке у этих партитур нет. Работой оркестра я полностью удовлетворён. Это слова переводить надо, а музыка — интернациональна и в переводе не нуждается. В том, что Столяров согласится помочь у меня и тени сомнения не возникло, как и в том, что такое разрешение от НКП РСФСР Монтё тоже получит. Немцам разрешение дали, даже не поставив меня в известность и не спросив моего мнения. Кому оно интересно? Мюзикл — собственность Советского Союза, автор ещё и благодарить должен за то, что его исполняют.
Так что в начале июля в стенах Большого театра состоится премьерный показ «Нотр Дам». Но сцена Большого уже знакома с этим произведением. Восемьдесят семь лет назад Александр Сергеевич Даргомыжский поставил на ней свою оперу «Эсмеральда», а в тысяча восемьсот пятидесятом Жуль Перро перенёс балет «Эсмеральда» на театральные подмостки Большого театра в Москве с театральных подмостков Большого (Каменного) театра в Санкт-Петербурге. Публика с восторгом приняла балетную постановку и вот уже долгие годы «Эсмеральда» не воспринимается иначе, как только балетный спектакль.
В конце прошлого столетия Мариус Петипа, главный балетмейстер Петербургской императорской труппы, когда-то сам впервые исполнивший в этом балете роль Феба, возобновил постановку «Эсмеральды» на сцене московского Большого театра специально для звезды русского балета Матильды Кшесинской и вновь грандиозный успех. И вот теперь на сцене Большого ожидается постановка «мюзикла». В современном восприятии даже не полноценной оперы, а всего лишь романтической оперетты. Как эту постановку воспримет публика? Точнее та её часть, что сидит «в кремлёвской ложе». Даже размышлять на эту тему себе запрещаю. Я ж думал об оперной сцене театра Станиславского и Немировича-Данченко, а вышло вон оно как. И «отыграть назад» уже не получится.