Потусторонняя одиссея

– Пощади, а? – скрипучим голосом взмолился ополоумевший бомж; непроизвольно он закрыл обрюзгшие веки и приготовился мучительно умирать.

Таинственная Незнакомка ничего ему не ответила, а не торопясь приподняла за лысую голову. Когда дрожавшие ноги чуть оторвались от пола, незримая личность медленно, но уверенно провернула гладкий череп по полному кругу. Чтобы попутно не двигалось свободно свисавшее тело, через окровавленную белую ткань коленом прижала к кирпичной стене. Как только лицевая часть сравнялась с левой ключичной областью, раздался непривлекательный треск, возвещавший о переломанном позвоночнике. Последовал ещё один оборот, потом второй, а дальше и третий, пока «открученная» башка не отделилась от жалкого туловища. Багровый фонтан отчётливо возвестил, что жизнь очередного владимирского бомжа безвременно прекратилась. Неведомая Сущность, обагряясь кровавым потоком, повторила привычную процедуру – освободила внутренний череп от серого, давно прогнившего вещества.

Пока она занималась, Бекас, увидев незваного гостя, мгновенно отпрянул назад; понятно, он уж даже не представлял, чего ещё, жуткого, ожидать. Уф! Улицезрев, что визави испуган нискольким не меньше, он озадачился нормальным вопросом:

– Ты кто такой, чёрт тебя побери?

Тот мало чем отличался от новых знакомых: выглядел как обыкновенный российский бродяга; носил потрёпанные, пахнувшие смрадом одежды; давно уж казался старше достигнутых лет. Бомжеватый мужчина не выделялся высоким ростом; коренастая фигура предполагала немалую силу, не растраченную в беспробудных попойках; обрюзглая физиономия густо поросла всклокоченной бородой, и рыжей, и кучерявой; хитрые серые зенки указывали на вороватую сущность убогой натуры; косматый волосяной покров едва ли разнился от зарослей лицевых. Увидев чужого, нечаянно ёкнул. Похоже, он привык к оборотам и более сложным, потому как моментально подавил любые волнения и добродушно представился.

– Друзья зовут меня Кореш, – признался он откровенно.

– Ну, а недруги? – ухмыльнулся опасный преступник.

– Что, что? – не сразу тот понял, что от него хотят.

– Как называют враги? – настаивал (зачем-то?) бывалый сиделец.

– Эти-то? – заметил новоявленный посетитель, пропитанный страшной вонью. – Эти не зовут, а попросту бьют.

– Ясно. Здесь ты чего?

– Иду навестить Бугра да неразлучного Ротозея, – уточнился Кореш поспешно, без всякого недоверия.

– Я бы не посоветовал, – резко отрезал Бекас, моментально припомнив, почему он здесь оказался, – там сейчас – та-а-акое! – творится… Так что я бы на твоем месте побыстрее отсюда убрался, – высказался громко, а чуть слышно добавил: – Да и на собственном тоже…

И тут! В конце пространного коридора возникло Призрачное Видение, сплошь окровавленное, – и… оно стремительно приближалось.

– Что это?! – громко воскликнул вонючий мужчина, первым узрев необъяснимое чудо.

– Настоящая – «нехорошо твою маму»! – беда, – взвизгнул струхнувший Бекас, – где у вас можно надёжно укрыться?!

– Разве в подвале?.. – поразмыслил плохо пахнувший человек. – Там есть потайная комната и железная, вчистую прочная, дверь.

– Веди! – прикрикнул закоренелый преступник, торопя как словом, так и реальным делом (одарил мощным пинком под сухопарую задницу).

Тот недовольно поежился, но не замедлил воспользоваться неоднозначным советом: выскочил на улицу и забежал в соседнюю дверь. Бывший заключённый проследовал по пятам, практически неотступно, держась за засаленную жилетку. Предосторожность являлась просто необходимой, потому как они сбегали в почти кромешную темноту. Фонарный свет если чутка и пробивался, то только сквозь узенькие отверстия, установленные в качестве слуховых окошек. Мчались, запинаясь за разбросанные в беспорядке строительные предметы, периодически падали, но вновь поднимались; и тот и другой старались быстрее приблизиться к спасительной дверце. До неё оставалось чуть более половины пути, а сзади уж появилась незримая личность; словно лебедь по покойным волнам, она медленно, но верно плыла, неотвратимо нагоняя двоих беглецов. Вот до металлической створки осталось каких-то три метра, вот злодейский выродок увидел надёжную кладовую, вот грубо оттолкнул второго попутчика, вот, как бы прощаясь, презрительно «бросил»:

– Эх, и «вонючь» же ты, братец!..

Дождавшись, когда тот повалится на голую землю, он бросился дальше, уже нисколько не сомневаясь, что сможет пережить ту страшную ночь. Кровожадный преступник не знал, что Метафизическая Субстанция не согласилась со спасительным ходом мысле́й. Когда Бекас уж потянул железную дверь, снабженную внутренним запорным засовом, она подняла костлявые руки и создала ураганное движение воздуха, – оно напрочь припёрло дверное препятствие. Чумной человек, как не старался тянуть рифлёную ручку, не смог отодвинуть насмерть прилипшую створку.

Нисколько не увеличив первичную скорость, Таинственная Незнакомка приблизилась к закоренелому негодяю. Левой рукой, извлечённой из-под тряпичной материи, осторожно ухватилась за вытянутую макушку. Впитав безразмерный ужас, что испытал смятенный мужчина, резко развернула к себе – чтобы лично запечатлеть перекошенное от страха молодое лицо. В то же мгновение указательный и средний палец (но правой руки) вонзились в обе глазницы; большой зацепился за верхнюю челюсть. Ещё живого, Неведомая Сущность поволокла его прочь, по пути зацепив (подобным же способом) и сильно пахнувшего бомжа.

Выбравшись на поверхность, Неизвестная Дама выдрала оба лица и начисто вычистила оголившиеся мозги. Застыла в спокойной позе. Зависнув на десять секунд, порезче вся дёрнулась – прилипшая кровь в мгновение отделилась. Она остановилась немного поодаль, повисела неисчислимыми ка́плями, а через крохотный миг вся разом, единым потоком, кинулась вниз. Призрачное Видение осталось в белоснежном, вообще очищенном, саване, ни много ни мало не окровавленном. Занимался рассвет, и Таинственная Незнакомка медленно задвигалась от страшного места.

Глава III. На следующее утро

Витя Горя́чев – озорной паренёк, житель районного центра Райково. Десятилетний мальчик, он только-только закончил четвёртый класс и готовится в пятый. Ростом и весом достигает пределов нормы; при худощавом телосложении, отличается высокой подвижностью и неуёмной энергией – не может подолгу сидеть на месте; выделяется непокладистым, отчасти задорным характером; отмечается незаурядными умственными способностями – всё схватывает практически на лету. За удивительную особенность «находить успешный выход из каждой затруднительной ситуации» во всех подростковых играх его выбирают непререкаемым главарём – предоставляют быть непревзойдённым и лидером, и кумиром. Витя охотно пользуется влиятельным, прочно устоявшимся, положением и сколотил устойчивую команду мелких единомышленников; она состоит из семерых типичных подростков. Все они занимают активную жизненную позицию и выделяются особым желанием к спортивным занятиям да развивающим упражнениям. Применяют их исключительно для собственного оздоровления и ни в коем случае не к унижению слабых; наоборот, нередко и он, и верные спутники выступают в качестве защитников униженных и угнетаемых школьников.

В летнее время Горячев с друзьями много времени проводят на излюбленной спортплощадке, изредка убегают на безымянную речку – снимают накопленную усталость. Вот и вчера, после очередного купания, он вернулся домой в двадцать два вечера (ему строго указано папой) и сразу же завалился в кровать. Поскольку ежедневно ему перепадало сообразное количество карманного капитала, постольку ужинать проворный ребёнок предпочитал со сверстниками на улице; они получали не просто приятное насыщение, но и немалое моральное удовольствие.

Во второй лунный день он проснулся раньше обычного и долго лежал, обливаясь холодным потом; он оказался не в силах пошевелиться. Хотя давно уже рассвело, но пережитый во сне кровавый кошмар никак не растворялся в возбуждённом, исстрадавшемся за ночь, мозгу. Напуганный парнишка всё помнил более чем отчётливо, как будто ужасная картина в живую стояла перед глазами. А! Снился ему Таинственный Незнакомец, одетый в удлинённый кожаный плащ, широкополую шляпу; тот, словно Чёрный Ангел, парил над бренной землей, жестоко расправляясь с людьми и очищая их от серого вещества. Всё представлялось настолько явственно, насколько недоумённый ребенок никак не оправлялся от жутких волнений, просмотренных страшных мгновений. «Что бы это могло означать? – не покидала неприятная мысль. – Приснится же, «блин», такое?»