Страница 5 из 12
– Нибаись, – сказал Васек, вытирая руки полотенцем, – нас охраняют тут так, как президента не охраняют в Кремле.
– Да я и не боюсь особо.
– Ну и зря. Тут у нас всякое случается. Но это после ужина, я жутко проголодался.
Ресторан «Континенталь» внизу встретил их нормальной ресторанной обстановкой. Цены, правда, были нереально низкими, но Георгий не был уверен, что это невидимая рука рынка, а не москали для себя-любимых расстарались. Васек тем временем потчевал его местными вкусняшками вроде вареников с картошечкой и жареным лучком, галушек в сметанной подливе (Георгий никогда их не пробовал и только тут заценил немудреную еду простых украинских селян) и, конечно же, знаменитого украинского сала – нежного, тонко порезанного, с мясной прослойкой и чесночком, просто тающего во рту.
– А сало в шоколаде тут подают? – спросил Георгий, довольно урча.
– Как раз подают, – ответил Васек. – Но не рекомендую. По-моему, гадость редкостная.
«Надо будет попробовать», – решил Георгий, отхлебывая местное пивко. Заведение было, в общем, не хуже «Папаши Мюллера».
Васек смотрел на него и крутил в руках пустую стопку – отчего-то в Харькове он резко перешел на водку.
– Ну а позвал-то ты меня зачем? – задал, наконец, Георгий главный вопрос дня.
– В общих чертах я тебе уже говорил. Мы тут как на фронте. Только для одних операций нужны, скажем, ВКС или там силы спецопераций. А для других – ЧВК. Вот ты у нас будешь чвкашник от следствия. Устроит?
– В общих чертах, да, – ответил Георгий, мощным движением глотки отправляя в желудок изрядный кус жареной домашней колбаски. – А шо конкретно?
– Вот за «шо конкретно» я и хотел с тобой поговорить. Во-первых, вечером ребята отвезут тебя в общежитие для наших, там вполне безопасно. Оно в центре, где-то посередине между нашим зданием и этим отелем, днем сможешь по городу сам походить, уповаю на твою живучесть, везучесть и благоразумие.
Георгий хохотнул.
– Во-вторых, – продолжил Васек, – завтра с утра зайдешь в кадры за бумажками, а еще тебе оружие выдадут. Настоящее, не пукалку. Не смотри на меня так. У меня оно вот, – Васек похлопал себя по боку. – Его все у нас носят. Без этого никак.
– Даже Виталик?
– И он тоже. Хоть и местный, но вполне заслуживает доверия.
– Васек… Ты мне, наконец, скажешь, чего это тебя тут поразило настолько, что ты решил поделиться этим со мной? Я, если честно, думал, что тебя с твоим-то стажем уже сложно чем-то удивить.
– Сложно, но можно. Понимаешь, Гошка, есть такие дела, которыми мы стопудово заниматься не станем. Ну вот не станем, и всё. Но они грызут, понимаешь. Вот здесь поселяются, – Васек махнул рукой где-то в районе груди, – и грызут. Ведь если жив тот, кто это сделал – а он, по моим данным, еще как живехонек – то он не остановится. У нас тут с утра до вечера военные преступления, репрессии, тысячи убитых, все открыто и при свидетелях, даже видео снято и в ю-тьюбе выложено, чтобы похвастаться. Мы в этом всем погрязли по уши. А «бытовухой» и «глухарями» заниматься никто не станет. Вот поэтому на сцене и появляешься ты. Может, поднимемся ко мне?
Георгий кивнул. Обслуга в ресторации – сплошь местные, нефиг им слушать, о чем они говорят, а то локаторы-то свои вон как повыставляли.
Васек расплатился (денег с Георгия он не взял категорически), и они поднялись в номер. Там обнаружилась бутыль армянского коньячку и лимон, а еще чайник и пакетики с черным чаем. Ну и, конечно же, печеньки – как без них силам зла! Для полноты картины не хватало еще сигарет, а то бы получилось бессмертное цоевское:
– Так вот, я долго думал, чем тебя озадачить. В смысле – этого самого выше крыши. Но для первого раза надо было найти что-то особенное. И я нашел, – сказал Васек. – По рюмочке чая?
Георгий снова кивнул. Васек разлил коньяк по чайным чашкам.
– За пару лет до евромайдана здесь, в Харькове, случилось резонансное убийство местного судьи. Слышал что-нибудь?
– Да как-то не особо, – честно ответил Георгий.
Тогда ему и в голову не приходило интересоваться этим. Тогда он с утра до вечера тренировался, кадрил девушек, даже жениться хотел на какой-то… Слава Богу, не женился. А еще был влюблен в свою преподавательницу по конституционному праву. Но всё это рассеялось, как дым, оставив его наедине с суровой правдой жизни в виде убитого харьковского судьи.
– Ну и что там судья? Это расследование старого дела? По вновь открывшимся?
– Да нет, просто обратил на него внимание, когда мне в руки попали хохляцкие архивы, каким-то чудом уцелевшие во всем этом бардаке. То есть, официально, как ты понимаешь, никакого дела по убийству судьи Трегубова нет.
– Отчего же? Все ж таки убийство судьи – это не баран чихнул…
– Не баран, это уж точно. Но сам посуди, это случилось черти когда, да еще и в другом государстве, при Януковиче. Кто нам сейчас тот судья? Не кум и не сват. Если бы это был российский судья – тогда другое дело. Но тут, слава Богу… Да, это во мне сейчас должностное лицо говорит. «Глухарей» никто не любит. Но дьявол в этом деле, как ему и положено, кроется в деталях.
Васек плеснул себе горячий чай в чашку с коньяком и сделал большой обжигающий глоток.
– Судья был убит у себя дома. Не один, со всей семьей. Четыре трупа.
Георгий присвистнул:
– Ни фига ж себе!
– Это еще не всё. Кроме судьи погибли его жена и сын, а также невестка – собрались на семейный обед. Кстати, на момент преступления она была беременна, так что выходит – пять трупов. Хотя нашли всего четыре.
Георгий сделал глоток коньяка и замер. На такое и не знаешь, что ответить.
– Предположительно, все были убиты выстрелами в голову.
– Почему предположительно? Местные что, вообще дело не расследовали?
– Да нет, расследовали, целые тома накатали, сам зачтешь в архиве завтра. Больше восьмисот экспертиз провели. А толку?
– То есть как? Они даже не узнали, как их убили?
– Дело в том, что оружия не нашли. Пуль тоже. Выстрелов никто не слышал…
– Ну а почему тогда в голову?
– А потому что тела остались целы, кроме одного. Только вот головы у них были отрезаны. Скорее даже отрублены.
Георгию малость поплохело. А Васек, напротив, вошел в следственный раж и начал излагать:
– А дальше начинается самое интересное. Головы были отсечены, как написали эксперты, чем-то очень острым, мачете там, саблей или тесаком. Срез был – как по маслу, любо-дорого посмотреть.
Георгий хотел глотнуть еще коньячку, но поперхнулся и закашлялся. Васек поглядел на него с сочувствием, а потом налил из кулера воды, запить:
– Так вот, срез был – как по маслу. Ну и, конечно же, ни одной головы не нашли. И еще деталь… Даже не знаю, говорить ли тебе, а то ты…
– Да говори уж.
– Я не случайно сказал про четыре трупа. Живот у беременной был вскрыт тем же острым оружием… Ребенка тоже не нашли.
Повисла гнетущая тишина.
– В таких случаях, кажется, говорят «ангел пролетел». Ну или «мент родился», – попытался сострить Георгий.
– Ну да, – ответил Васек. – Ты уже передумал с этим всем связываться?
– Как раз нет.
– Смотри, сейчас для этого самый удобный момент.
– Я же сказал – нет!
– Окей, – грозный следак выдохнул, откинулся назад в кресле и пригубил свой чай.
– Вы хотите, чтобы я расследовал это дело и нашел убийцу? – спросил Георгий.
– Всё не так просто. Я бы не обратил внимания на это дело, если б не подробности… Не зря говорят – «дьявол кроется в деталях». Так вот, это они самые. Дело в том, что те же отрубленные «как по маслу» головы у нас стали мелькать то тут, то там. В старых сводках. Ну вот, например… Одесса, второе мая 2014 года…