Страница 10 из 71
В подвальном помещении часовни располагалась типография, которую возглавлял этот человек. Передала ему текст листовки для размножения. Расстались мы по-дружески…
Выполнение этого первого задания и ряда других, более сложных, укрепило во мне чувство уверенности в своих силах, умение преодолевать робость и боязнь, когда того требуют интересы дела. Довелось также ухаживать и за ранеными бойцами в подшефном военном госпитале, находившемся на 3-й Мещанской улице. Это и ночные дежурства, подмена санитарок, чтение газет и личных писем воинам, составление писем родным и знакомым для тех, кто по состоянию здоровья не мог написать сам. Трудное то было время, но славное. Полученная в годы войны закалка послужила хорошей школой для будущей нелегальной работы.
В 1946 году я закончила двухгодичные курсы иностранных языков при Высшей школе Министерства государственной безопасности. И вот тогда мне предложили перейти в разведуправление, причем в подразделение, которое занималось разведкой в нелегальных условиях. Мое представление о такого рода деятельности, как и у многих, было весьма скудным. Слышала, что туда отбирают особо способных сотрудников, что подготовка длится очень долго, что сама работа растягивается на годы и годы. Кроме того, требуется глубокое знание иностранных языков. Тут я имела плюс: языки мне давались легко, я много читала, переводила даже просто так, для себя. Ну и, конечно, волновало, подойду ли для такой службы?
Сейчас припоминается, с каким необыкновенным волнением вошла я в кабинет начальника нелегальной разведки полковника Александра Михайловича Короткова.
Из-за большого стола в глубине кабинета энергично поднялся высокий широкоплечий мужчина средних лет и с приветливой улыбкой направился мне навстречу. Обратила внимание на его мужественное, волевое лицо, сильный подбородок, волнистые каштановые волосы. Одет он был в темный костюм безупречного покроя. Пронизывающий взгляд серо-голубых глаз устремлен на меня. Говорил низким, приятным голосом. Крепко пожав мою руку, он представил меня находившемуся здесь сотруднику. Втроем разместились за маленьким столиком, стоявшим перпендикулярно к большому.
После обстоятельной и очень дружелюбной беседы, когда вопрос в принципе был решен, Александр Михайлович пошутил:
— Глядя на нее, никто не подумает, что она может заниматься разведкой.
Это был камушек в мой огород. Причиной, видимо, явился мой невысокий рост, неброский, скромный внешний вид. Что он нашел во мне особенного, я так и не поняла. Полагала, что со стороны опытным работникам виднее. Приятно было сознавать, что мне оказаны высокая честь и большое доверие. Поверьте, это не просто красивая фраза! Тогда на меня произвели большое впечатление его простота в общении, располагающая к откровенности манера вести беседу, юмор. Говорил с доброжелательностью и знанием дела. И, как мне показалось, когда бы он захотел, мог расположить к себе любого собеседника.
На работу в разведку я пошла сознательно, с полным пониманием значения этой службы для государства и той ответственности, которую приняла на себя. Ни в то время, ни в последующем у меня не возникало ни малейших колебаний или запоздалых сомнений в правильности избранного в молодости пути. Я счастлива от того, что разведка стала делом всей моей жизни. Вскоре произошли важные и приятные изменения в личной жизни. Как подарок судьбы, — нежданно-негаданно появился он — Михаил, и она соединила нас, как говорится, на долгий путь на долгие года. Сильный, добрый, чуткий, верный и преданный друг. Я даже и в мыслях представить не могла, что все так получится. С первых дней возникло ощущение, как будто мы знали друг друга очень и очень давно. Рядом с мужем будни подготовки не казались такими уж напряженными, и радужные перспективы совместной работы вдохновляли и окрыляли нас, придавали силы. Одно давалось мне легче, другое — труднее, но я с усердием и терпеливо вникала в технологию нелегальной разведки.
С того момента, как мы решили пожениться, в кабинетах разведуправления начал разрабатываться вариант нашей совместной поездки на нелегальную работу. Это был напряженный период подготовки как для нас самих, так и для сотрудников аппарата Центра.
Что было сделано? Определена страна назначения — Австралия, а так же разработан и реализован план обеспечения нас иностранными документами, согласно которым мы являлись австралийскими гражданами. (Опустим здесь, по понятным причинам, технологию процесса этой непростой работы. Укажем лишь, что это были не фиктивные, поддельные, а подлинные, безупречные национальные документы.) Оговорены способы связи с Центром, а также разрешены финансовые вопросы.
В это же самое время мы, готовясь к командировке, активно совершенствовали иностранные языки, вживались в свои новые биографии, изучали правила использования оперативно-технических средств для поддержания связи с Центром: шифр, тайнопись, радиодело. И вот наконец-то подготовка подошла к концу. Снова, но уже в последний раз проверялась придирчиво и тщательно степень нашей готовности.
Первоначально перед нами была поставлена задача прочно обосноваться в Австралии на «постоянное» жительство, найти подходящую работу, составить себе репутацию добропорядочных лояльных граждан.
Все перечисленное выше в случае успешного развития и реализации являлось необходимым условием для того, чтобы позже приступить к выполнению главной разведывательной задачи, для чего мы и направлялись в командировку.
Накануне нашего отъезда в промежуточную страну, как мы узнали позднее, в Центр пришла срочная телеграмма:
«Канберра — Москва, Громову
Совершенно секретно
Получены данные («Вента»), что местная спецслужба взяла в активную разработку Петрова[3]. Агентом-вербовщиком выступает Майкл Бялогуски, музыкант польского происхождения. Оба пропадают в ночных барах и ресторанах. Петров допускает злобные реплики в адрес совпосла. Просим отозвать. 17.XI.53.
Сомов».
Это сообщение встревожило руководство нашего управления, ибо непредвиденный случай предложил совсем иной сценарий действий в отношении нас, к которому никто не был готов. Ну, скажем, можно ли быть готовым к землетрясению? К сходу снежной лавины? А можно ли быть готовым к предательству среди своих? А оно-то как раз и произошло…
В шифровке фразой «просим отозвать» недвусмысленно намекали, что дело вышло из-под контроля посольства и резидентуры и что под благовидным предлогом необходимо вызвать Петрова в Москву. Далее сообщалось, что «дальние соседи» из ГРУ передали кое-какие детали: АЗИО, австралийская разведка, заинтересовалась Петровым еще в июле 1951 года. Этот поляк, Майкл, у них проходил как опытный агент гитлеровской службы безопасности, поэтому-то и бежал из Польши. Военные разведчики предупреждали Петрова в отношении Майкла, но он ответил, что изучает Бялогуски в плане вербовки. Проверка показала — это двойная игра.
Начальник управления по этому поводу проводил совещание, на котором речь зашла и о нас.
— Какое мнение у отдела в отношении отправки Сепа и Жанны? — спросил он.
— Ситуация явно не простая, — осторожно начал начальник отдела, — многое еще требуется прояснить. Возможно, положение удастся локализовать, но, чтобы не ставить нелегалов под удар, думаю эту операцию отложить… Временно, до выяснения обстановки.
— Из материалов личного дела следует, — доложил заместитель начальника отдела, — что Сеп, под другими установочными данными, именем и фамилией, в октябре 1949 года проходил курс работы с шифрами в подразделении Петрова. Под заключением на Сепа стоит его подпись. У Жанны с Петровым контактов не отмечено. Наступила напряженная тишина. Каждый взвешивал серьезность возникшей ситуации для будущей миссии. Чувствовалось, как Австралия удаляется от нас с космической скоростью.
— Давайте судить здраво, — нарушил молчание начальник управления разведки. — Пусть Сеп и Жанна поживут с полгодика в промежуточной стране, осмотрятся, а мы за это время определимся с Австралией. При неблагоприятном случае поменяем им страну назначения, регион, материк, поставим новые задачи, и пусть действуют. Как, согласны? Отлично, так и договорились. И еще, провожая Сепа и Жанну, передайте мои наилучшие пожелания и ни словом, ни видом не давайте понять о нашей озабоченности и возникших неожиданно проблемах. Пусть уезжают с легким сердцем.
3
Петров Владимир Михайлович — исполняющий обязанности резидента внешней разведки МГБ СССР в Австралии (1952–1954 гг.). В 1954 г. перешел на сторону американской разведки. Длительное время использовался ЦРУ как инструктор и консультант. — Прим. ред.